Но по его лицу я понимаю, что сам он в это не верит. И, честно говоря, я тоже.
* * *
На Саути-роуд стемнело, и пожарным дознавателям приходится зажечь дуговые лампы. Около часа назад начался снег, и несмотря на то что они натянули над местом поисков брезент, крупные белые хлопья вплывают под него, попадают в золотой свет ламп и медленно опускаются на горы почерневших обломков.
Пол Ригби разговаривает по телефону за пределами навеса, когда у него за спиной раздается крик. Он оборачивается и видит, как один из экспертов отчаянно машет ему рукой.
– Что-то нашел?
Мужчина кивает, и Ригби идет в его сторону, перебираясь через кучи мусора, черепицы и стекла, которое хрустит под его подошвами. Три человека из его команды смотрят на что-то у себя под ногами. Ригби слишком часто видит подобное выражение на лицах, чтобы ошибиться. Под перекрученной оконной рамой, кусками труб и искореженным листом пластика что-то виднеется.
Человеческая рука.
* * *
На этот раз, когда Гис заходит ко мне в кабинет, мне достаточно одного взгляда, чтобы понять: что-то случилось.
– В чем дело? Эсмонд нашелся?
– Нет, – отвечает сержант с гримасой. – Он так и не появился. Асанти разговаривал с организаторами, и они о нем ничего не знают. Он не позвонил, не прислал сообщения – вообще ничего.
Я тяжело вздыхаю. А потом вдруг понимаю, что совершенно не удивлен этим. Где-то я даже ожидал нечто подобное. Я что, уже подозреваю его? Не думаю – по крайней мере, неосознанно. Но внутренний голос ясно говорит мне об обратном.
Гис делает шаг в кабинет.
– Но, хотя мы так и не нашли его, зато нашли ее. Я за этим к вам и пришел. Звонил Ригби. На месте пожара найдено еще одно тело. Как мы и думали.
– Женское?
Гис кивает.
– И они уверены, что это она?
– Насколько в этом вообще можно быть уверенным. На ней какая-то пижама. Похоже, что она была в одной из спален на верхнем этаже. Очень надеюсь, что она спала и так ничего и не поняла.
В отличие от ее сына, который в ужасе проснулся и понял, что он совсем один.
Я поднимаю глаза на Гислингхэма и вижу, что тот думает о том же.
– О Мэтти больше никаких новостей, босс, – говорит он. – Но надежда умирает последней, да?
* * *
9 апреля 2017 года, 14:13
270 дней до пожара
Саути-роуд, 23, Оксфорд
– А, чтоб тебя!..
Майкл Эсмонд бросает лопату, и та с металлическим звуком падает на землю. Он умудрился обломать ручку о куст, который собирался пересадить. Тяжело дыша, Майкл стоит и смотрит на торчащий обломок ручки. Честное слово, у него есть дела поинтерес- нее.
– Всё в порядке? – спрашивает Саманта, подходя. Она протягивает ему кружку с чаем. На ней написано: «С днем рождения, папочка!»
– Да, все нормально, – отвечает Майкл с легким раздражением – это его жене пришло в голову пересадить гребаный бордюр. – Сломал ручку лопаты, а в остальном все хорошо…
Саманта смотрит через сад туда, где играют ее сыновья. Мэтти пытается заинтересовать Захарию игрой в футбол, но малыш просто бегает за мячом, визжа от радости.
– Ты должен быть вратарем, – устало объясняет Мэтти. – А я буду бить.
– Может быть, нам стоит нанять кого-нибудь? – решается Саманта. – Чтобы ухаживал за садом.
– Ты же знаешь, – муж поворачивается к ней, – что садовники в этом городе стоят кучу денег.
– Я не про компании, – быстро продолжает Саманта. – Может быть, поспрашивать на факультете? Должны же быть студенты, которые хотели бы заработать на пиво.
Майкл все еще смотрит на поломанный инструмент.
– Все это вина папаши, – говорит он наконец. – Зачем надо было сажать такой кустарник?
– Думаю, что он хотел придушить сорняки, – говорит Саманта, стараясь не смотреть на другой бордюр, где уже видны первые ростки крапивы. Она не хочет, чтобы муж думал, что она его критикует, но сад таких размеров нуждается в уходе как минимум дважды в неделю.
Майкл допивает чай и поворачивается к жене, в первый раз удостаивая ее взглядом.
– Как ты себя чувствуешь?
– Все хорошо, – быстро отвечает она.
– Выглядишь повеселее… В любом случае лучше, чем вчера.
– Прости, но я чувствовала себя такой измученной… Вовсе не хотела взваливать это на тебя.
– Всё в порядке, – отвечает он. – Для этого я и существую. Чтобы присматривать за тобой. За тобой и за мальчишками.
– А ты не думаешь, что я… – начинает Саманта после некоторого колебания.
– Нет, – твердо отвечает он. – Плохая идея. Мы не можем обсуждать все это по новой. Ты не можешь, и я не могу.
– Но я ненавижу все это – живу, как в тумане… Прошу тебя, Майкл…
Ответ ее мужа заглушают крики их младшего сына, который неожиданно врезается в своего отца с обломком ручки лопаты в руках и с криком: «Папа, папочка, ты сломал лопату! Ты сломал ее, папочка!»
* * *
– А, вот и ты, Фаули. Присаживайся.
Я стоял возле кофеварки, когда меня разыскал личный помощник суперинтенданта Харрисона и предложил мне «заглянуть» к шефу и поделиться с ним последними новостями. А как говаривал мой инспектор, когда я еще был детективом-констеблем, «предложение – предложением, но не стоит забывать, кто его делает».
– Я думал, что мы закончим дело Эсмонда до выходных, – говорит Харрисон. Наверное, на уик-энд у него какие-то планы, и он не хочет, чтобы им помешали. – И мне тут звонили – думаю, ты понимаешь, о чем я…
Конечно, о звонках из университета. И если вы спросите меня, то точно не от Анабеллы Джордан. Речь, скорее, может идти об одном из высоких кабинетов на Веллингтон-сквер, где вдруг озаботились, как все это выглядит в глазах общественности.
– Так на чем мы стоит, Адам?
Мне не требуется много времени на отчет. Да и зачем оно – у нас ведь ничего нет.
Харрисон задумывается. И наверняка об этих высоких кабинетах.
– А что с машиной?
– На камерах дорожного наблюдения – ничего. Система распознавания номеров ничего не обнаружила.
– Кредитные карты?
– Ждем ответа из банка. Из-за праздников у них не хватает людей.
Так же, как и у нас.
Супер откидывается на спинку кресла и соединяет перед собой кончики пальцев.
– И что же делать?
Но к этому вопросу я готов.
– Есть одна вещь, сэр, которую можно попробовать…
* * *
