– Гандвана, сзади! Осторожно!
Хьюго Бернард появился из двери кухни, где он со своими псами укрылся при первых признаках опасности. И теперь спустил с поводков обеих собак и дикими криками погнал их за Хэлом.
– Взять его! – орал он, и звери молча, бок о бок, понеслись за каретой, как две гончие за зайцем.
Крик Эболи вовремя предупредил Хэла, и он успел повернуться к собакам. Звери действовали слаженно: один пес подпрыгнул к лицу Хэла, второй изготовился схватить его за ногу. Хэл пригнулся и, когда первый пес взмыл в воздух, ударил его кинжалом в черное горло. Пес по инерции пролетел дальше, и кинжал рассек его почти пополам. Но хотя зверь был уже мертв, его тяжелое тело ударило Хэла в грудь, и юноша покачнулся назад.
Второй зверь прижался к земле и, прежде чем Хэл успел восстановить равновесие, впился клыками в его левую голень, под коленом, и рванул. Хэл упал, ударившись плечом о каменную брусчатку, а когда попытался встать, зверь снова рванул его зубами и заставил упасть. Хэл почувствовал, как клыки зверя заскрежетали по кости его ноги.
– Мои гончие! – взвыл Бернард. – Не смей трогать моих дорогих!
С обнаженной саблей в руке он побежал к Хэлу. Хэл снова попытался встать, но собака опять сбила его. Бернард уже оказался рядом и замахнулся саблей, высоко занеся ее над незащищенной головой Хэла. Видя это, юноша откатился в сторону. Клинок ударил по камням рядом с его ухом, высекая искры.
– Ах ты, ублюдок! – ревел Бернард, снова замахиваясь.
Эболи развернул шестерку и направил лошадей прямиком на Бернарда. Надсмотрщик стоял спиной к карете, к тому же был так поглощен Хэлом, что не заметил ее приближения. Но когда он уже приготовился нанести новый удар по голове Хэла, колесо кареты крепко стукнуло Бернарда по бедру, отшвырнув в сторону.
Хэл с отчаянным усилием сел, и прежде чем собака снова успела схватить его, ударил ее кинжалом в шею, резко повернув лезвие так, чтобы оно прошло между лопатками, как делают тореадоры.
Зверь взвыл и разжал зубы; потом, шатаясь, описал круг по двору и упал, слабо дергая лапами.
Хэл с трудом поднялся на ноги как раз в тот момент, когда Бернард бросился на него.
– Ты убил моих красавцев!
Он обезумел от горя и, беспорядочно размахивая саблей, снова нанес Хэлу дикий удар. Хэл легко парировал, и лезвие скользнуло в дюйме от его головы.
– Грязный пират, я тебя изрублю! – Бернард сосредоточился и опять ринулся в атаку.
Но Хэл снова с очевидной легкостью отразил выпад и тихо сказал:
– А ты помнишь, как ты и твои псы обошлись с Оливером?
Он сделал ложный выпад влево, вынуждая Бернарда открыться, а потом стремительно, как молния, ударил сам. Сабля пронзила тело Бернарда под грудиной и наполовину вышла из спины. Бернард выронил оружие и упал на колени.
– Долг Оливеру уплачен! – сказал Хэл. Поставив босую ногу на грудь Бернарда, он, несмотря на сопротивление, выдернул клинок.
Бернард опрокинулся на спину и замер рядом с умирающей собакой.
– Скорее, Гандвана!
Эболи с трудом удерживал шестерку серых: крики, шум и запах крови вызвали у животных панику.
– Погреб!
Прошло всего несколько секунд после того, как Хэл поджег пороховую дорожку, но, когда он посмотрел в сторону арсенала, он увидел облака ядовитого голубого дыма, что вырвались из дверей подземного хранилища.
– Скорее, Гандвана! – негромко позвала и Сакиина. – Ох, пожалуйста, поспеши!
В ее голосе явственно звучало опасение за Хэла, и это его подхлестнуло. Даже в таких сложных обстоятельствах он вдруг сообразил, что впервые слышит, чтобы она назвала его этим прозвищем. Он рванулся вперед. Хотя собака сильно укусила его за ногу, но Хэл чувствовал, что клыки не задели нервы или сухожилия, и понимал: если не обращать внимания на боль, то можно бежать.
Мгновенно промчавшись через двор, он схватился за уздечку головной лошади. Лошадь вскинула голову и выкатила глаза, но Хэл повис на упряжи, и Эболи погнал упряжку вперед.
Карета, раскачиваясь и грохоча, прокатилась под аркой ворот, по мосту через ров и дальше на парадный плац. Внезапно за спинами беглецов раздался оглушительный грохот, и над ними пронеслась взрывная волна, подобно порыву тропического шторма. Лошади от испуга встали на дыбы, забились, и ноги Хэла оторвались от земли. Он отчаянно цеплялся за упряжь, оглядываясь назад. Столб серовато-коричневого дыма мгновенно взвился над двором замка – он крутился и изгибался, его пронзали языки темного пламени и каменные обломки. В центре этого факела разрушения взлетело к небу на сотню футов человеческое тело.
– За сэра Фрэнсиса и короля Карла! – проревел Большой Дэниел, и остальные моряки поддержали его, будучи вне себя от возбуждения и радости.
Однако, когда Хэл снова посмотрел назад, он понял, что массивные внешние стены замка остались нетронутыми взрывом. И казармы, построенные из таких же тяжелых каменных блоков, тоже почти наверняка устояли. А в них квартировали две сотни солдат, три подразделения зеленых мундиров, и, скорее всего, сейчас они уже приходили в себя после катастрофы. А значит, скоро они выскочат из замка и пустятся в погоню… и где, кстати, подумал вдруг Хэл, находится сейчас полковник Шредер?
Лошади галопом неслись через парадный плац. Впереди бежала толпа заключенных. Они рассыпались во все стороны; кто-то уже перескочил через каменную стену, окружавшую сады компании, и устремился к горам, другие бежали к берегу, чтобы найти лодку и скрыться на ней. На плацу виднелись несколько ошеломленных бюргеров и домашних рабов, которые в это утро направлялись куда-то по своим делам. Они, разинув рты, таращились на поток беглецов, потом на клубы дыма, окутавшие замок, потом увидели нечто еще более экстраординарное – карету губернатора, окруженную пестрой толпой оборванцев-пиратов, орущих, как безумцы, и размахивающих оружием.
Когда карета помчалась в сторону зевак, те бросились врассыпную.
– Пираты удрали из замка! Бегите! Бегите!
Бюргеры наконец-то опомнились и подняли тревогу. Их крики подхватили в домиках и хижинах поселения. Хэл видел, как бюргеры и их рабы спешат убежать подальше с пути кровожадной пиратской банды. Одна-две души похрабрее, вооружившись, принялись стрелять из мушкетов из окон коттеджей, но расстояние было чрезмерно велико, а мишени двигались слишком быстро. Хэл даже не услышал свиста хотя бы одной пули, и никто из его людей или лошадей не получил рану.
Карета промчалась мимо первых домов и повернула на единственную дорогу, которая шла полукругом вдоль берега Столовой бухты и уводила в неведомое.
Хэл оглянулся на Эболи.
– Эй, притормози, черт побери! Ты измотаешь лошадей до того, как мы проедем мимо городка!
Эболи встал во весь рост и натянул поводья.
– Эу, Ройял! Придержи, Клауд!
