– Океан недостаточно велик, чтобы ты мог в нем спрятаться, Кортни! Я тебя найду, пусть мне понадобится полвека!
Но тут смех Хэла угас – он узнал человека, стоявшего немного выше на берегу. Поначалу Хэл не поверил собственным глазам, но пожар прекрасно освещал лицо этого мужчины, ошибиться было невозможно. В противоположность первобытной и откровенной злобе Буззарда полковник Шредер казался спокойным; он стоял, скрестив на груди руки, и смотрел через воду на Хэла ледяным взглядом, от которого у Хэла внезапно похолодело внутри. Их глаза встретились, и это было подобно дуэльному поединку.
«Золотая ветвь» слегка накренилась, подхваченная ветром, и вода под ее килем забулькала, как счастливый младенец. Палуба дрожала, корабль уходил от берега. Хэл вернулся к управлению кораблем: им предстояло выйти в море через опасный пролив. И очень не скоро он смог снова оглянуться на берег.
Там остались лишь две озаренные пламенем фигуры. Два человека, которых Хэл ненавидел больше всего на свете, оба его заклятых врага. Буззард зашел по пояс в воду, как будто хотел как можно ближе подобраться к фрегату. Шредер стоял все на том же месте, где в прошлый раз видел его Хэл. Он не шелохнулся, и его змеиная неподвижность казалась куда более пугающей, чем истерика Камбра.
– Наступит день, когда тебе придется убить их обоих, – раздался низкий голос рядом с Хэлом.
Он посмотрел на Эболи:
– Жду не дождусь этого дня.
Под ногами Хэл ощутил первый толчок встречной морской волны в проливе. Он слишком долго смотрел в сторону пожара, поэтому теперь ничего не видел впереди, в кромешной тьме. Ему предстояло пробираться через опасный пролив, как слепому.
– Загасите фонари! – приказал он.
Слабый свет этих фонарей не мог рассеять темноту, он лишь еще сильнее ослеплял самого Хэла.
– Возьми лево руля, – приказал он Неду Тайлеру.
– Лево руля, есть.
– Вот оно…
Хэл скорее почувствовал, чем увидел темную массу утеса впереди, услышал, как с шумом бьются волны о риф у входа в лагуну. Он сосредоточился на звуках моря, на ощущении ветра на своей груди и палубы под ногами.
После оглушительных криков и пистолетной стрельбы корабль погрузился в гробовое молчание. Каждый из матросов на его борту понимал, что Хэлу предстоит провести их мимо древнего врага, куда более опасного, чем Буззард и вообще любой из живых людей.
– Опустите прямые паруса на грот-мачте и бизани! – крикнул Хэл матросам на шкотах. – Будьте готовы поднять брамсель!
Почти осязаемый страх повис над «Золотой ветвью», когда отлив увлек ее в узкую горловину пролива. У команды не было возможности замедлить ход корабля – тот несся к невидимым утесам в абсолютной черноте.
И вот…
Хэл ощутил, как встречный поток от рифа ударил в корму, почувствовал на щеке порыв ветра с нового направления, когда корабль очутился в пасти скал.
– Право руля! – резко бросил он. – Держи крепче! Поднять брамсель!
«Золотая ветвь» развернулась на месте, ее верхние паруса захлопали на ветру, как крылья стервятника, почуявшего смерть. Корабль метнулся в темноту, и каждый из стоявших на его палубе ухватился за что-нибудь, готовясь к чудовищному удару, когда днище налетит на острые клыки рифа.
Хэл отошел к поручням и всмотрелся в небо. Его глаза уже привыкли к темноте. И он увидел нужную линию высоко над головой, где звезды оказались пригашены, затененные глыбами утесов.
– Прямо вперед, мистер Тайлер. По центру. Держи его так.
Корабль повернул на новый курс и двинулся в ночь. Сердце Хэла бешено колотилось, словно повторяя гулкие удары волн об утесы. Он стиснул кулаки и прижал руки к бокам, ожидая удара о риф. Но вместо этого почувствовал, как под кораблем поднялась волна открытого моря, и «Золотая ветвь» страстно бросилась в объятия своей стихии.
– Поднять брамсель! – громко крикнул Хэл. Хлопанье парусов утихло, они снова туго натянулись и загудели под ветром.
«Золотая ветвь» гордо вскинула нос навстречу первым океанским волнам, скользнувшим под нее. Мгновение-другое моряки просто не смели поверить, что Хэл провел их сквозь опасный пролив и теперь им ничто не грозит.
– Зажигайте фонари, – негромко приказал Хэл. – Мистер Тайлер, теперь поворачивайте строго на юг. Выйдем в открытое море.
Молчание все еще продолжалось, но вот наконец чей-то голос крикнул с грот-рея:
– Да благослови вас Господь, капитан! Мы прорвались!
И тут же на палубе разразились восторженные крики:
– За сэра Хэла и «Золотую ветвь»!
Моряки приветствовали Хэла, пока не охрипли, и Хэл слышал незнакомые голоса, выкрикивавшие его имя. Матросы, освобожденные им, кричали так же громко, как остальные.
Потом он почувствовал, как в его ладонь скользнула маленькая теплая рука, и посмотрел вниз, чтобы увидеть нежное лицо Сакиины, освещенное стоявшим возле нактоуза фонарем.
– Они уже любят тебя почти так же сильно, как я… – Сакиина легонько потянула его за руку. – Не желаешь ли отойти куда-нибудь, чтобы я могла осмотреть твои раны?
Но он не хотел покидать пост. Он хотел подольше насладиться звуками и ощущением своего нового корабля и моря под его килем. И потому он прижал к себе Сакиину, пока «Золотая ветвь» уносилась в ночь, и звезды сияли над ней.
Наконец к ним подошел Большой Дэниел, таща за собой какую-то жалкую фигуру. Хэл в первое мгновение не узнал это существо, но потом прозвучал визгливый ноющий голос, и по коже Хэла от отвращения побежали мурашки, а волосы на затылке шевельнулись.
– Милостивый сэр Генри, молю о милосердии к старому товарищу!
– Сэм Боуэлс… – Хэл изо всех сил старался говорить ровным тоном. – На твоей совести немало невинной крови, так много, что на ней удержался бы целый фрегат.
– Вы ко мне несправедливы, добрый сэр Генри! Я всего лишь бедолага, которого несет жизненными штормами, благородный сэр Генри. Я никогда не хотел причинять зла людям!
– Я разберусь с ним утром. Посадите его на цепь у грот-мачты и поставьте двух надежных людей на стражу, – приказал Хэл Большому Дэниелу. – Постарайтесь, чтобы на этот раз он не ускользнул из наших рук и не сбежал от мести; право на нее мы более чем заслужили.
В свете фонаря он наблюдал, как Сэма Боуэлса приковали к основанию грот-мачты, и двое матросов встали рядом с ним с обнаженными абордажными саблями.
– Мой младший братишка Питер был среди тех, кого ты утопил, – сказал старший из двух стражей Сэму Боуэлсу. – Очень надеюсь, что ты дашь мне повод проткнуть вот этой саблей твое брюхо.
Хэл оставил Дэниела старшим на палубе и, ведя с собой Сакиину, спустился в капитанскую каюту. Он прекрасно знал, что Сакиина не успокоится, пока не промоет и не перевяжет его порезы и раны, хотя там не было ничего настолько серьезного, чтобы встревожить ее.
