– Я подойду к цели с правого борта. Стреляйте, как только будете готовы, мастер Дэниел!
Большой Дэниел помчался на нос и стал командовать первой батареей по правому борту. Хэл видел, как он быстро переходит от пушки к пушке, проверяет заряды, уточняет прицелы. Они будут стрелять почти точно вниз, когда пройдут мимо дау.
«Золотая ветвь» бесшумно надвигалась на мелкое судно, а Хэл негромко сказал рулевому:
– Подведи так, чтобы ударить точно по центру.
Когда на лодке сообразили, чем грозят им пасти орудий, команда дау отбежала от поручней и попряталась где могла – кто за основанием толстой мачты, кто за тюками и бочками, что лежали на палубе.
Первая батарея дала залп – оглушительный гром и клубы дыма, и каждый заряд угодил в цель. Основание мачты дау разлетелось бурей белых щепок, снасти рухнули и повисли над бортом путаницей канатов и парусины. Старик, стоявший у румпеля, исчез, словно превращенный в воздух чарами мага. Осталось только красное пятно на разбитой обшивке борта.
– Прекратить огонь! – взревел Хэл, чтобы его услышали те, у кого гудело в ушах после выстрела.
Дау было разбито: его уже понесло в сторону ветром, румпель сломался, мачта исчезла за бортом.
«Золотая ветвь» предоставила его ветру и течению.
– Прежним курсом, мистер Тайлер.
Фрегат рванулся прямо на флотилию небольших судов, рассеянных на воде. Там прекрасно видели безжалостный удар по первому дау и английские имперские цвета, развевавшиеся над грот-мачтой фрегата, и все разом резко повернули рули. Как перепуганные гуси, лодки пустились наутек от «Золотой ветви».
– На судно прямо по курсу! – тихо велел Хэл, и Нед Тайлер повел фрегат к цели.
Выбранное Хэлом дау было одним из самых крупных, на его открытой палубе толпилось множество людей. Хэл прикинул, что сюда набилось не менее трех сотен человек. Переход через узкое море длился недолго, и капитан дау решил рискнуть: лодка несла куда больше солдат, чем следовало.
Пронзительный вызывающий крик донесся до ушей Хэла, когда они подошли к лодке на расстояние выстрела:
– Аллах акбар! Господь велик!
На головах солдат Омана блестели стальные военные шлемы, мужчины размахивали длинными изогнутыми ятаганами. Они принялись вразнобой палить из мушкетов, метя во фрегат; клубы дыма поплыли над палубой лодки. Одна из свинцовых пуль ударилась в мачту над головой Хэла.
– Там на борту каждый человек – солдат, – громко произнес Хэл.
Ему не нужно было добавлять, что, если солдаты доберутся до западного побережья моря, они тут же выступят против Юдифи Назет.
– Ударьте ядрами, мастер Дэниел! Пустите их ко дну!
Тяжелые железные ядра смели солдат с палубы и раскололи дау, как топор лучинку. Море хлынуло в его разодранное брюхо. Дау опрокинулось, вода разом покрылась головами барахтающихся, тонущих солдат.
– Теперь к тому судну, с серебряным флагом.
Хэл даже оглядываться не стал; фрегат пронесся через лодочную флотилию, как барракуда сквозь стайку мелких рыбешек. Никто не мог сравняться с ним в скорости. Целая гора белых парусов несла «Золотую ветвь» словно по воздуху, и фрегат нападал на дау, как будто они стояли на якорях; его орудия изрыгали огонь и дым. Вскоре какие-то из лодок оказались разбиты и затонули, другие остались за кормой фрегата со сломанными мачтами и волочащимися по воде парусами.
Кое-кто из моряков дау прыгал в воду в тот момент, когда кулеврины нацеливались на них. Они предпочитали акул.
Несколько дау сумели добраться до ближайшего острова и попытались встать на якорь в мелких водах, куда фрегат не мог зайти. Другие просто выбрасывались на мель, а люди прыгали за борт, чтобы добраться до берега вплавь.
Только те суда, что находились дальше к востоку, то есть ближе к аравийскому берегу, имели возможность избежать нападения фрегата. Хэл посмотрел назад и увидел, что вода за кормой сплошь усеяна корпусами подбитых дау. Он понимал, что с каждой милей, пройденной дальше на восток, он на милю удаляется от Митсивы.
– Ну, те не будут спешить с возвращением, – мрачно заметил он, понаблюдав за паническим бегством лодок. – Мистер Тайлер, будьте любезны повернуть корабль обратно и подводите его правым бортом к трофеям как можно ближе.
Это было главным моментом рейда фрегата.
– Ни одно дау во всей Аравии не может держаться так против ветра, как мой красавец, – вслух сказал Хэл, еще раз посмотрев на пару десятков парусов, пытающихся уйти как можно дальше от фрегата против западного ветра.
«Золотая ветвь» врезалась обратно в гущу разбитого флота, и теперь уже некоторые дау сами спустили уцелевшие паруса, завидев ее, и принялись громко взывать к Аллаху, умоляя о милосердии.
Хэл вел фрегат не спеша; с борта спустили шлюпки, на которых специальные команды в составе одного белого моряка и шести воинов-амадода отправились за добычей.
– Если среди груза нет ничего ценного, забирайте команду и поджигайте судно, – приказал Хэл.
К концу этого дня Хэл тащил на буксире за «Золотой ветвью» пять больших дау, а еще семь шли своим ходом с пленной командой на борту под присмотром людей Хэла. Они возвращались к Митсиве. Каждое из захваченных судов было нагружено до отказа важнейшими военными припасами. А позади них небо потускнело от дыма горящих корпусов, и море было усеяно обломками.
Генерал Назет, сидя на черном арабском жеребце, с вершины утеса наблюдала за беспорядочной флотилией, тащившейся к Митсиве. Наконец она сложила подзорную трубу и сказала стоявшему рядом адмиралу Сенеку:
– Теперь я понимаю, почему вы сразу прозвали его эль-Тазаром! Этот англичанин и в самом деле барракуда!
Она отвернулась, чтобы адмирал не смог увидеть задумчивую улыбку, смягчившую ее красивые черты. «Эль-Тазар. Хорошее имя для него», – думала она. И тут ей пришла в голову совершенно неуместная мысль: «Интересно, он такой же страстный любовник, как и воин?..»
Впервые с тех пор, как Господь избрал ее возглавить свои легионы и повести их против язычников, она посмотрела на какого-то мужчину глазами женщины.
Полковник Корнелиус Шредер спешился перед большим шатром, сверкающим красным и желтым шелком. Конюх забрал его лошадь, и полковник остановился ненадолго, чтобы окинуть взглядом лагерь. Королевский шатер стоял на небольшом холме над заливом Адулис. Морской бриз достаточно охлаждал здесь воздух, давая возможность дышать. На равнине внизу, где вокруг порта Зуллы расположилась армия ислама, от жары трескались камни и воздух дрожал, рождая миражи.
Залив заполняли суда, но высокие мачты «Чайки Мори» возвышались над остальными. Корабль графа Камбра пришел ночью, и теперь Шредер слышал его голос, доносившийся из шелкового шатра: Камбр с кем-то спорил.
Губы полковника искривились в улыбке, в которой недоставало веселья, и он поправил на боку ножны золотого меча, прежде чем шагнул ко входу в шатер. Высокий субахдар поклонился ему. Все в армии ислама уже хорошо знали Шредера: за то короткое время, что он служил с ними, дерзость и отвага полковника стали легендой в армии Могола. Офицер проводил его к властителю.
