– Я всегда говорила, что ты – самый умный из нас, – произнесла Лариса, без колебаний беря предложенное. – А они верили, что сумеют тебя обмануть.
– Жадность и глупость губили и не такие империи, – пожал плечами Феллер.
– Империя погублена? – очень тихо спросила Томази.
– Да здравствует новая, – рассмеялся А2.
///
– Я понятия не имею, что будет дальше, орки, но знаю точно: я добрался далеко не до всех участников заговора, – размеренно продолжил сидящий в кресле Бен. Изображение подернулось рябью: судя по всему, программисты ar/G добивали последние узлы, через которые шла трансляция, и времени осталось чуть. Однако Бен говорил спокойно и размеренно. – Я продолжу их искать и наказывать: как преступник или как честный человек, один или с вашей помощью, до последнего вздоха, когда бы он ни настал. Я буду искать людей, которые погрузили наш мир в suMpa, и буду их убивать. А вы решайте, прав я или нет.
Трансляция оборвалась.
Орк медленно повернулся к Мегере и очень тихо произнес:
– Но ведь я ничего этого не говорил.
data set quaternary
PUNICEUS INTOLERABIS
[22]США, Сан-Франциско август 2029
Орк медленно повернулся к Мегере и очень тихо произнес:
– Но ведь я ничего этого не говорил.
И грустно улыбнулся, когда понял, что отвечать никто не собирается. Его верные спутники, толстый борец с системой и любимая женщина, начали медленно рассыпаться на пиксели, исчезая из убежища, подобно призракам… Которыми они, собственно, и были, во всяком случае – сейчас. Ведь «обложке» нужна подложка, что-то осязаемое, покрытая наноботами поверхность, а Мегера и Челленджер были попросту нарисованы. Видимо, живые люди покинули убежище, пока он дремал.
– Эрна…
Девушка промолчала, да и не смогла бы ничего ответить, потому что в этот момент от нее оставалась лишь стайка разрозненных фрагментов, но Орк был уверен, на сто процентов уверен, что на глазах любимой выступили слезы. Горькие слезы. Будто, распадаясь на части, Мегера и в самом деле испытывала жуткую боль.
– Эрна…
Нет, исчезла. Образ девушки растаял, вызвав не ярость и даже не обиду – только легкую грусть. Сентябрьское настроение, когда солнце еще горячо, дни манят теплом, но ты понимаешь, что зима рядом.
– Эрна…
А еще через мгновение в убежище вошли рослые парни в полных боевых комплектах, с «глухарями» на головах и эмблемами GS. Вошли быстро, но уверенно, без суеты, профессионально прикрывая друг друга и держа «зунды» так, чтобы сектора обстрела захватили все помещение. Вошли, готовые убивать, но не убили. При виде сидящего Орка командир отряда на мгновение замер, а когда понял, что Бен не собирается сопротивляться, сделал успокаивающий жест рукой, забросил «зунду» за спину, подошел и снял шлем:
– Если не ошибаюсь, полковник Орсон?
– Совершенно верно, – подтвердил Орк, разглядывая свои руки. – Я выгляжу не совсем так, как при выходе в отставку, но даю слово, что это я.
– Меня зовут Руперт Карсон, я возглавляю Оперативный отдел GS, – офицер помолчал. – Хочу сказать, сэр, что мы знаем о ваших заслугах перед страной и из уважения не хотели бы применять силу.
– Не придется, – Орк откинул полу короткой куртки. – При мне только пистолет. Остальное оружие в соседней комнате.
Карсон кивнул, вытащил из кобуры Орка пистолет, передал помощнику и вновь обратился к Орку:
– Если дадите слово, что не попытаетесь бежать, мы не станем надевать на вас наручники, сэр. Под мою ответственность.
– Вы серьезно? – изумленный Орк поднял голову и впервые посмотрел в глаза тому, кто пришел его арестовывать. И увидел… себя: опытного, много чего повидавшего спеца, знающего, каково быть солдатом. Увидел себя, только стоящего на другой стороне. Увидел себя и понял, что слова об уважении не были ложью.
Пауза затянулась, поэтому Карсон счел нужным добавить:
– Вы – офицер, и я не хочу видеть вас скованным до решения суда. Просто дайте слово.
– Мое слово, – твердо сказал Орк.
– Благодарю вас, полковник, и прошу следовать за мной.
* * *
McEnery Convention Center США, Сан-Хосе август 2029
– Алые – твой проект, – очень тихо сказала Лариса.
– Да, – коротко подтвердил А2, поправляя воротник рубашки. – Все они и каждый в отдельности. Я вывел suMpa на новый уровень.
– Зачем?
– Чтобы снести стратегических инвесторов, – пожал плечами Феллер. После чего подошел к зеркалу и внимательно оглядел шею, изучая оставленные Арчером следы. – Они были абсолютно правы, не доверяя мне.
– Но почему?
– Потому что я считаю проект «Elysium» гибельным для цивилизации.
– А проект «Алые»? – нервно спросила женщина.
– Он нас взбодрит, – ответил А2, раскуривая самокрутку. А раскурив – вставил в рот бледной как смерть Томази и похлопал женщину по щеке: – Ты все увидишь.
Гуннарсон вернулся в угол и вновь стал невидимым, а мертвый Арчер остался мертвым. И Алым: красная кожа, оранжевые ногти, залитые мерцающей ртутью глаза… Гуннарсон не стал их закрывать, и мертвый Арчер таращился в потолок.
Пугая Ларису до полусмерти.
Но она держалась.
– Сколько их будет? – спросила она и закашлялась – табак оказался ароматным, но невозможно крепким.
– Очень много.
– Тысячи?
– Миллионы, – хладнокровно рассказал Феллер, глубоко затягиваясь самокруткой. – Мощности нового оборудования ar/G и возможности OS «suMpa» гарантируют бесперебойную работу любого количества «обложек». Мы выбираем объект, и – раз! – на Земле на одного Алого больше.
– Ты не сможешь контролировать настолько большое количество объектов: Алых начнут вскрывать в поисках вируса…
– Пусть вскрывают: вирус в них есть, он есть в каждом из нас, – рассмеялся А2. – Лариса, ты забыла, что мы распространили безвредный спящий вирус еще до запуска suMpa. Он незаметен, он выглядит безобидным – но он есть. Его попытаются вскрыть, но не смогут, потому что в «Clisanto» работали великолепные специалисты, настоящие мастера своего дела. У моего друга Кастора хватало тараканов в голове, но в своей области он продвинулся так же далеко, как я с «Iris Inc.» – в своей. Я попросил Кастора разработать невскрываемый вирус, и он это сделал, – Феллер помолчал. – Жаль, что он умер.
И они не сговариваясь посмотрели на Арчера.
– Кого ты еще убил? – поинтересовалась Лариса, изо всех сил стараясь «держать» голос. И затушила самокрутку прямо о столешницу.
