– Я договорилась о замене «балалайки» и уже оплатила операцию.
– В этом мире нельзя платить вперед.
– Этот человек меня не обманет.
– Даже теперь? – удивился Бен.
– Теперь – тем более, – тихонько рассмеялась девушка. – Ведь теперь у меня есть ты, а ты, похоже, знаешь, что нужно делать, чтобы никто не обманул бедную девушку.
– Я всего лишь отставной солдат, – спокойно ответил Орк.
– Расскажи об этом Крокодилу.
Он не вздрогнул, ухитрился сдержать изумленный возглас и лишь поднял брови:
– Как ты догадалась?
– В outG внимательно следят за происходящим, ведь в этом – залог нашего выживания. И я точно знаю, что конкуренты Крокодила не трогали, но голову ему оторвали профессионально… – Беатрис вновь выдала невинную улыбку, сделавшую ее похожей на девочку. – Я ведь не ошиблась?
– Нет, – не стал врать Орк.
– Крокодил наступил тебе на ногу?
– Можно сказать и так.
– Вот я и подумала, что если кто-нибудь наступит на ногу мне, ты ему этого не спустишь.
– Не спущу, – ответил Орк, понимая, что девчонка его опутывает.
– Вот и хорошо.
И Бенджамин вдруг понял, что Беатрис права – хорошо. Они только что оторвались от преследования, они едва не погибли под пулями, прошли по грязным коридорам и вымокли в вонючей канализации. Они в розыске, во всяком случае, он. Их будущее туманно, но они смотрят друг другу в глаза, держат друг друга в объятиях, и им хорошо.
Потому что только это – настоящее.
И пусть она его опутывает, потому что это тоже хорошо. Лучше быть опутанным умной девчонкой, чем оставаться одному. Он слишком долго был один.
– Тебе тоже нужен чип, – сказал Орк. – Они могли найти твой DNA в клинике и объявить в розыск.
– Мы это выясним, когда доберемся до Гарибальди, – уверенно ответила Беатрис. – Освальд наверняка в курсе текущих новостей и точно знает, ищут меня или нет.
Бен помолчал, словно обдумывая ответ, а затем задал самый важный вопрос:
– Что будем делать потом?
– С новой «балалайкой» ты сможешь отправиться куда угодно.
– А ты?
– Я… – Беатрис отвела взгляд, и по ее губам скользнула грустная улыбка. – Я мечтала отыскать вакцину против suMpa. Не для того, чтобы прославиться и разбогатеть… хотя… – улыбка стала чуть шире. – Орк, не стану врать: конечно, я была не против прославиться и разбогатеть, но в первую очередь я мечтала спасти людей. В память о моих родителях, которым не повезло. В память о твоих родных. В память о всех, кого накрыла suMpa. Я хотела помочь, но из-за моей мечты погибли хорошие люди. И я не могу не думать о том, что их кровь на моих руках, что Фрэнка и других ребят убила моя мечта. – Беатрис выдержала коротенькую паузу. – Я не знаю, что делать дальше.
– Давай спрячемся, – тихо предложил Бен.
– Просто спрячемся?
– Уедем в дикую глушь и проведем там остаток дней.
– Вместе?
– Да.
– На берегу моря?
– Иначе не считается.
– Бросить этот чокнутый мир?
– Пусть он валится в тартарары.
– Давай сначала поставим тебе новый чип и… – Ее тонкая рука скользнула по шее Бена. – И если все получится, купим билеты в один конец.
– Это значит «да»? – очень тихо спросил он.
– Это значит «да», – очень тихо ответила она.
И тогда Орк поцеловал Беатрис.
Впервые – по-настоящему.
* * *
Лос-Гатос США, Калифорния апрель 2029
– Не затягивайся, Филип, ну какой же ты идиот, – весело произнес А2, услышав громкий кашель. И повернулся к другу: – Я ведь объяснял: сигарами не затягиваются.
– Забыл, – пробормотал Паркер, утирая выступившие слезы. – Опять забыл… Перепутал, потому что, когда ты учил меня курить самокрутки, ты говорил, что нужно затягиваться.
– Филип, иногда я сильно сомневаюсь в том, что именно ты разработал наноэкран, – рассмеялся Феллер. – Как это тебе удалось?
Шутка была не новой, в том или ином виде А2 повторял ее тысячу раз, и Паркер давно придумал отговорку:
– На работе я делаю массу записей.
– Так запиши, что сигарами не затягиваются.
– Обязательно.
Филип наконец-то откашлялся и взял со столика стакан с виски:
– Твое здоровье!
Мужчины улыбнулись друг другу и выпили.
Они знали друг друга больше двадцати лет, с тех пор, как молодой наследник империи Феллеров заинтересовался статьей молодого ученого, в которой тот представил свои первые, весьма робкие изыскания в биотехнологии. А2 познакомился с Филипом, внимательно выслушал и предложил грант на исследования. Затем еще один, затем еще… Через десять лет Паркер зарегистрировал небольшую компанию, о которой затем узнала вся планета, – «Iris Inc.», мировой лидер в создании и нанесении наноэкранов. Официальный мировой монополист, получивший этот титул на специальном заседании ООН и всего на десять лет, по истечении которых А2 обязался разделить «Iris Inc.» или поделиться технологией.
Пока же у них с Паркером конкурентов не наблюдалось.
Феллер сделал Филипа миллиардером, однако тот по-прежнему проводил большую часть времени в исследовательском центре и оставался застенчивым недотепой в повседневной жизни. Поместье Паркера располагалось неподалеку от штаб-квартиры компании; прилетая в Долину, А2 частенько останавливался у него, и в первый вечер они обязательно сидели допоздна, болтая о делах и разной ерунде и просто наслаждаясь возможностью провести время в своей маленькой компании.
– Надолго к нам?
– Завтра, сразу после совещания, полечу в Вегас, – отозвался Феллер, делая глоток виски.
– Играть?
– Не только… Вечером буду играть, в «Bellagio» соберется отличная компания для покера, а послезавтра в пустыне пройдут гонки на одноместных дронах… «Облако самоубийц», слышал?
– Эллен не одобряет подобные развлечения, – рассказал Филип. – И я с ней согласен: они очень опасны.
– Да, конечно, она у тебя весьма прагматичная. – В свое время А2 тайно позаботился о том, чтобы его скромный, застенчивый, но безусловно гениальный друг обрел счастье в личной жизни, и знал о супруге Паркера намного больше, чем Филип. Несмотря на это, а может – благодаря этому, семейная жизнь у Паркера получилась замечательной, и ничто не отвлекало его от работы. – Смертность в «Облаке» стабильно превышает тридцать процентов – от погоды зависит.
– Почему они этим занимаются? – вдруг спросил Филип.
