– Конелли, это тебе.
– Да, мэм.
При посторонних оператор не мог ответить иначе, однако ответ прозвучал настолько сухо, что местный агент удивленно поднял брови, но промолчал. А вот Карифу давно перестало беспокоить официальное обращение подчиненных. Да, их отношения изменились, от тепла, которым она гордилась, не осталось и следа, но мир, мать его, изменился настолько, что потеря дружеских связей с подчиненными растворилась в захватившей реальность мерзости.
Стало безразлично.
– Вы зафиксировали всех участников, свидетелей и… жертв расстрела? – Паузу Амин сделала для того, чтобы не ранить чувств местного агента, показать, что ей не все равно.
Именно показать.
– Мы отметили всех, кто находился в аэропорту и вокруг, но проверить не успели, – агент развел руками. – Работы очень много.
– Я понимаю, – с чувством произнесла Карифа. – Конелли?
– Я все понял, мэм, уже работаю.
Снова проверка – повторная, и снова, наверняка впустую. У них есть только нечеткое изображение возможного Орсона, под которое подошло больше сотни из находившихся в аэропорту мужчин, как определить нужного? Выделить тех, кто прилетел? А если Орсон успел покинуть Шереметьево до перестрелки?
Если, если, если…
– Кстати, в прошлых материалах отсутствовало видео с нашим скромным героем, – произнес агент.
– Кто-то из ваших отличился? – равнодушно поинтересовалась Амин.
– Нет, отличился пассажир, один из тех, кто оказался во время атаки в зале.
И в этот момент Карифе показалось, что она находится в казино, дернула за рычаг автомата и услышала бравурную музыку, означающую выпадение джек-пота.
– Что он сделал? – очень тихо, поскольку боялась спугнуть удачу, спросила девушка.
– Отвлек олдбага, чтобы его подружка смогла уйти, а затем выпрыгнул из окна, – рассказал агент. – Отчаянный парень, мало кто решился бы на такой кульбит. Да и девчонка его молодец, отличная подруга для такого смельчака.
– Покажите, пожалуйста, видео.
Амин и ее агенты просмотрели запись в полной тишине. Затем – так же молча – подождали вердикта Конелли и шумно выдохнули, когда оператор доложил:
– Парень вполне подходит под описание.
Карифа повернулась к агенту:
– Вы зафиксировали «балалайку» героя?
– Разумеется.
– Конелли!
– Уже.
Оператор подключился к программе глобального слежения.
– Из Шереметьево указанный чип направился в многоквартирный дом неподалеку, – и посмотрел на агента. – Я скинул адрес.
– Отправьте туда группу, выясните, к кому приезжал герой, проведите обыск и арестуйте хозяина квартиры.
– На каком основании? – растерялся агент.
– У нас есть право задержать кого угодно на семьдесят два часа, – жестко напомнила заместитель директора.
– Да, конечно, извините.
Агент отошел в сторону и принялся шептать распоряжения, а Карифа посмотрела на Рейган.
– Он ушел, – негромко произнесла красноволосая. – Мы все это знаем.
– Теперь мы знаем, что его зовут Джехути Винчи, – улыбнулась в ответ Амин. – И скорее всего он едет в Воронеж. Если Орк не поменяет чип, его возьмут на первой же проверке.
///
– Когда я читал о России, мне представлялись медведи, ГУЛАГ и пьяные туземцы, – негромко произнес сидящий за рулем Орсон. – А тут, как я погляжу, весьма цивилизованно.
И он кивнул на бескрайние ухоженные поля, которые расстилались по обе стороны от дороги. Поля были аккуратно огорожены и контролировались дронами. Каждый километр стояли вышки с площадками для подзарядки, ретрансляторами и прочей повседневной аппаратурой. Картинка отчаянно напоминала сельскохозяйственный кластер на Среднем Западе, и Бен не удивился, услышав в ответ:
– Мы проезжаем владения «Clisanto».
Но заметил:
– Ты вроде говорила, что их земли расположены южнее.
– Их земли повсюду, – легко ответила Беатрис.
– А люди?
– Какие люди?
– Которые здесь жили.
– Переехали.
– Как ты понимаешь, человек может жить и там, где ведение сельского хозяйства пока невозможно, – добавил толстяк. – Плодородные земли слишком большое богатство, чтобы селить на них людей.
– Здесь, к примеру, «Clisanto» собирает три урожая в год: два в сезон и озимые.
– Серьезно? – удивился Орк.
– Серьезно, – подтвердила девушка.
– Но как?
– Генная модификация плюс удобрения и ускорители роста. Ребята из «Clisanto» знают, как правильно использовать современные ресурсы.
– А как же фермеры?
– Сельское хозяйство – слишком важный и серьезный бизнес, чтобы доверять его единоличникам, – отозвался толстяк, рассеянно взирая на бескрайние идеально ухоженные поля. – Урожай планируется заранее и ничто – ни дождь, ни ураган, не способны помешать «Clisanto» снять свою прибыль. Потому что, если сельскохозяйственные корпорации не справятся, – на Земле наступит голод.
– То есть они молодцы?
– Они молодцы, – подтвердил Бобби. – У меня сложное отношение к корпорациям, но я понимаю, что многие из них действительно удерживают человечество от падения в бездну, а не только качают прибыль. Поверь: рано или поздно население сосредоточится там, где может вырасти разве что плесень, а вся остальная земля будет принадлежать сельскохозяйственным гигантам.
– Кажется, я знаю, чьи акции нужно купить.
– Только сейчас догадался?
Они рассмеялись.
Кроме ухоженных полей в России оказались весьма неплохие дороги – ровная асфальтовая двухрядка рассекала владения «Clisanto» от горизонта до горизонта и казалась органичной частью пейзажа. А вот люди отсутствовали: ни фермеров, ни патрулей, ни армейских блокпостов. Все контролировали дроны: наблюдали за порядком и посевами, обеспечивали своевременный полив и обработку препаратами.
Мир вокруг казался доброжелательным и безмятежным, но Орсон все равно запустил боевого дрона, который обеспечивал путешественникам дополнительный обзор, а в случае необходимости мог прикрыть с воздуха. Вторая летающая машина подзаряжалась на крыше, и дроны периодически менялись. Устройства «Clisanto» поначалу проявили к гостям интерес, в сторону внедорожника даже выдвинулся боевой дрон, однако метки NATO заставили систему безопасности успокоиться.
– Неужели здесь и в самом деле настолько тихо? – прошептал Орк.
– Да.
– Да?
– Там, куда пришла «Clisanto», всегда тихо и спокойно, – рассказал Бобби. – За этим очень строго следят.
