Сначала – в мародеров и бандитов. Потом…
– Ты тоже станешь стрелять? – спросила Амин, вспоминая, с каким хладнокровием красавчик добил взорвавшихся олдбагов в Париже.
– Если доживу до возраста suMpa? – уточнил Захар.
– Да.
– Да, – спокойно ответил Захар, глядя Карифе в глаза. – Я уеду в резервацию, если к тому времени они еще останутся, я буду жить среди олдбагов и никому не позволю лезть в наши дела или поднимать на нас руку. – Захар помолчал, после чего уверенно закончил: – И ты будешь стрелять.
– Буду, – не стала врать Амин. – Я поведу себя точно как ты рассказал.
– Вы оба говорите не о том, – подала голос почти забытая Рейган. – Наша главная проблема в том, что Орк для них – последняя надежда.
И красноволосая кивнула на автобусы.
– Что?! – изумилась Карифа.
– Орк сказал, что излечился от suMpa, сказал, что еще не разобрался, как это произошло, но обязательно узнает и расскажет, – объяснила Рейган. – И до тех пор, пока WHO не найдет вакцину, олдбаги будут надеяться на Орка. Но и на это можно наплевать, самое страшное, что они…
– …они сделают все, что скажет Орк, – закончил за красноволосую догадавшийся Захар.
– Именно, – согласилась Рейган.
– И Орк это понимает.
– Он не кажется идиотом.
– Надеюсь, его убьют до того, как он объявит себя пророком, а WHO облажается, – мрачно сказал Конелли. – Не хочу стать свидетелем гражданской войны планетарного масштаба.
– Участником, – поправила оператора Карифа. – Мы на службе, Конелли, мы будем участниками.
Захар угрюмо усмехнулся.
Помолчал, разглядывая, как конвой собирается в путь, и неожиданно сменил тему:
– Что происходит с их квартирами?
– Закрывают или отдают родственникам, – ответил Конелли. – Вряд ли их сейчас кто-нибудь купит.
– Тем более – у олдбага, – добавила красноволосая.
– Я слышал, готовят большой пакет законов как раз насчет прав собственности, – рассказал Конелли. – Они хотят объявить олдбагов частично недееспособными.
– Тогда мир взорвется, – оценила Карифа. – Перераспределение собственности всегда заканчивается кровью.
– Вот и думай после этого, что лучше: чтобы Орк поднял олдбагов, заставил их объединиться ради защиты своих прав, или…
– Или что?
– Я не хочу убивать олдбагов, – ответил Захар. – Не хочу наблюдать, как их вывозят в резервации, не хочу видеть в новостях информацию о погромах, не хочу слышать о законах, которые позволят отнять у них деньги и недвижимость.
– Ты добил раненых в Париже! – неожиданно для себя выкрикнула Амин.
– Это были взорвавшиеся олдбаги, убийцы, пролившие кровь, – ничуть не смутившись, парировал красавчик. – Но убивать людей только за то, что над их головами светятся красные цифры, я не хочу.
– В случае волнений тебе придется в них стрелять, агент, – жестко произнес Конелли. – Ты под присягой.
– Я ведь сказал, что не хочу убивать олдбагов.
– Выйдешь в отставку?
Захар поморщился, но ответил:
– Сейчас не отпустят, у нас военное положение.
– Поэтому или ты будешь стрелять, или трибунал, – подвела итог Карифа. – Все просто: придется исполнять приказ.
– Вечно вы, русские, портите все своим Достоевским, – хихикнул Конелли. – Какого черта ты завел этот разговор?
– Иди в задницу, макаронник, – грубовато бросил Захар. – А что касается приказов, то на суде немцы тоже говорили, что убивать русских детей, насиловать и измываться над беззащитными им приказывали. Типа, за каждым Гансом из Мюнхена, который ради смеха вспарывал живот беременной русской женщине, стоял лично Гитлер.
– К чему это ты?
– Просто вспомнил.
– Кстати, пока вы тут ругались, я посмотрела список законов, которые будут рассматривать в Конгрессе завтра, – подала голос Рейган. – Знаете, какой стоит в очереди первым?
– Не хочу гадать, – Захар демонстративно сплюнул.
– Насчет собственности? – предположил Конелли.
– Они собираются снизить возраст согласия.
– Зачем? – поперхнулась Амин. – Других проблем мало?
– Видимо, кто-то хочет, чтобы у полиции не было к нему претензий, – холодно ответила красноволосая.
Карифа покачала головой, но промолчала. Опять промолчала.
#orcVideo02
– Моя история началась несколько недель назад, в апреле, в бруклинском баре, в который я зашел посмотреть гонку и выпить пару пива в компании таких же, как я, лишних людей. Бар называется «AllSport For Oldbug», вы можете пойти в него и проверить каждое мое слово. И да – если окажетесь в нем, скажите бармену, что я не хотел его бить, он меня спровоцировал, – Бен усмехнулся и потер рукой шею. – Я ходил в тот бар из-за отсутствующей таблички: «No Country For Oldbug». Впрочем, наверное, она уже появилась, – Орк с грустью посмотрел в объектив. – После того, что я там натворил.
Вторую запись Бен сделал на заброшенной станции метро, стоя у эскалатора, вершина которого терялась в темноте. И держался он гораздо свободнее, чем в первый раз. Возможно, еще и потому, что сегодня Бобби велел ему надеть привычную темно-зеленую куртку военного образца и застегнуться до подбородка.
– Потом меня часто спрашивали, что я почувствовал, когда взорвался вирус? Ответ: ничего. Вообще ничего. Я сидел за стойкой, пил пиво и вдруг увидел свое отражение в зеркале. Глаза. Я не сразу понял, что произошло, но при взгляде на отражение у меня возникло ощущение неправильности. И лишь спустя секунду я догадался, что мои глаза залила мерцающая ртуть. Раздался первый крик. В нем слышались и страх, и агрессия, но я не хотел убивать, орки, мои глаза залила мерцающая ртуть, но я не чувствовал зла. Посетители разбежались, но я не чувствовал зла. Бармен захотел меня убить, приближалась полиция, в моих руках оказалось оружие… Но я не чувствовал зла, орки, не чувствовал ненависти или агрессии. Я защищался, видео из бара это доказывает.
Как ни странно, долгое время именно вторая запись Орка оставалась лидером по числу просмотров. Во-первых, потому что ее активно продвигали все основные ресурсы outG и все те ресурсы ar/G, которым было не все равно. Во-вторых, потому что власти опоздали с заявлением, что кадры из бара – фальшивка. В-третьих, потому что к этому моменту об Орке заговорили, его личность была подтверждена, и тот факт, что сетевые роботы уничтожают любые упоминания о нем, лишь подогревал интерес.
Люди захотели услышать его историю.
А когда люди хотят, им трудно противостоять.
Хакеры подтвердили, что видео похищено из бара до того, как до него добралась полиция. На записи были хорошо видны глаза Орка, залитые мерцающей ртутью, но сам Бен пребывал в растерянности, держал дробовик, но не открывал беспорядочный огонь по толпе, как любой взорвавшийся олдбаг. В нем не было зла.
