– Остановись здесь, – Руби указала на автостоянку.
Сомнения закопошились в голове Элис. Неужели она так выдавала себя? Считала ли Руби, что она больше заинтересована в Дилане, чем в том, чтобы хорошо справиться с работой в свой первый день? Не было ли в этом доли правды? Прошу, прекрати, – взмолилась Элис, мысленно обращаясь к самой себе.
Руби открыла дверь и выбралась наружу. Элис последовала ее примеру. В начале дорожки Элис остановилась, чтобы прочитать информацию. Руби подошла к ней.
– Значит, туристы в курсе, что Сад сердца в центре кратера – священное место, и вы просите их не срывать там цветы, чтобы быть уверенными, что сад в безопасности? – спросила Элис.
Руби кивнула:
– Это во всех путеводителях, буклетах и объявлениях для туристов. Мы приглашаем посетителей прийти и узнать историю этого места, но просим не срывать цветы.
Элис вспомнила разговор, услышанный предыдущей ночью.
– Но они все равно это делают?
– Уа, да, делают, – вздохнула Руби, уходя вперед со сложенными за спиной руками.
Они шагали молча. Дорожка из красной земли шла по внешней стороне стенки кратера, мимо полей низкорослого спинифекса, страусиных кустов и буфельской травы, через рощицы высоких деревьев малги и чахлых пустынных дубов. Через некоторое время они пришли к гигантской красной глыбе, которая лежала рядом с проходом в маленькую пещеру, как открытая дверь. Руби обошла ее и вошла внутрь. Элис пошла за ней, еле дыша от жары.
– У тебя есть с собой капи? – Руби, приподняв бровь, взглянула на нее в дымчатом свете. Элис тупо уставилась на нее в ответ, ее глаза не успели привыкнуть к полумраку. – Капи, вода.
У Элис упало сердце, когда она поняла, что оставила рюкзак с водой и шляпой в грузовике возле офиса. Она выругалась на себя шепотом и покачала головой.
– На будущее: обязательно всегда носи ее с собой. – Руби покачала головой и отвернулась, подняв глаза к сводам пещеры.
Элис закатила глаза, поражаясь собственной глупости. Какой идиот отправляется в пустыню без воды?
Вскоре мысли Элис достаточно успокоились, чтобы она поняла, что Руби что-то говорит шепотом. Над головой повсюду вокруг были рисунки: белые, красные и цвета охры. Элис слушала пояснения Руби о том, что значили символы, которые женщины рисовали здесь тысячи лет назад, слушала истории о пустынном горошке, матерях, детях и звездах.
– Сюда женщины из моего рода испокон веков приносили свои истории. Чтобы оставить свидетельства. Чтобы оплакивать. Чтобы отдать дань уважению тому, что они любили. Это место сожалений. Поэтому мы здесь не живем.
Элис подошла ближе к рисункам.
– Путь внутрь Килилпитяра идет по церемониальной тропе вокруг Кутуту Каана, где из сердца звездной матери выросли малукуру, – Руби все еще говорила вполголоса. – Поэтому мы и просим людей не рвать эти цветы. Каждый из них – частица нее.
Никто из них не проронил ни слова. Руби кивнула напоследок, развернулась и ушла. Но Элис медлила, зачарованная наскальными рисунками и переполненная благодарностью судьбе за встречу с Сарой в Агнес-Блаффе.
Догнав Руби, Элис задумалась, каково было Руби постоянно биться, чтобы защитить место и его историю, вокруг которых формировалась культура ее семьи дольше, чем кто-либо знал. Где она черпала силы, чтобы продолжать сражаться? И что это были за люди, которые оставались глухи к историям ее рода и срывали цветы горошка, отрицая, что они были частью сердца звездной матери? Информационные объявления были повсюду. Никто не мог сказать, что просто не знал.
Руби ушла вперед, и Элис поспешила за ней. Из-за сомнений в себе и своей роли здесь Элис оставила при себе все свои вопросы.
* * *
Пешеходная дорожка встречалась с горным серпантином в месте под названием Кутуту Пули, где от скамейки в тени и бака с водой открывался вид на стенку кратера, которая эффектно вырывалась ввысь из земли: каскад красных скал и глыб, покрытых серебристым и мятного цвета мхом. На мгновение Элис завороженно замерла. Но потом вспомнила про бак с водой и кинулась к нему; она пила, пока больше уже не могла сделать ни глотка.
– Это место жажды, – кивнула Руби, – где сердце Нгуниджу вспыхнуло пламенем и горело, пока не упало на землю. Скалы – части ее сердца в огне. Мхи – дым, который все еще поднимается от углей, оставляя следы на стенке кратера.
Элис не решалась поднять глаза, опасаясь, что Руби увидит в них слезы и решит раз и навсегда, что эта девушка безнадежна.
– Ты тоже живешь в Парксвиле? – Элис ухватилась за первое, что пришло ей в голову.
Почему она не попыталась разузнать больше об истории кратера? Ведь именно это она должна была сделать для своей работы. Она опять пробурчала себе под нос проклятия в свой адрес.
– Уа, – Руби кивнула, – но только когда мне нужно проводить инструктаж. Я приезжаю, чтобы рассказать вам о культуре этого места. Как я уже сказала, моя семья не живет здесь. Это место для сожалений, а не для жизни. – Руби отряхнула руки. – Ты готова идти дальше?
– Ага, – откликнулась Элис, горя желанием спросить, почему, если это не было местом для жизни, все они жили здесь.
Остаток пути вокруг кратера они преодолели молча. Большая группа туристов прошла им навстречу, направляясь к главной автостоянке. Элис подозрительно окинула их взглядом: сорвал ли кто-нибудь из них горошек? Ласточки кружили над головой, распевая песни. Солнечный свет падал пятнами через купол эвкалиптовых листьев. Наконец тропа вывернула из тени и стала взбираться вверх по стенке кратера – та же тропа, которую Элис нашла утром во время прогулки с Пип. Она заслонила лицо рукой от слепящего света. Еще не дошло даже до середины утра, а температура на солнце уже была близка к сорока градусам.
На смотровой площадке Руби присела, чтобы перевести дыхание. Элис сделала то же самое, любуясь сердцем из пустынного горошка.
– Кунгка, я собираюсь рассказать тебе всю историю этого места, – начала Руби.
– О да, – встряла Элис, – я читала. В интернете. О сердце матери, которое упало сюда после того, как ее ребенок упал на Землю, – из-за него образовался другой кратер, здесь неподалеку.
В этот раз Руби даже не посмотрела на нее. Она плотно сжала губы, встала и ушла с площадки по дорожке в глубь кратера.
Элис беспомощно смотрела, как она уходит, ошеломленная своей собственной глупостью. Заткнись, черт тебя возьми! – мысленно прокричала она себе. Никогда еще она так не хотела произвести впечатление на какого-либо, как на Руби. Но ее нервозный треп все испортил.
Элис обхватила голову руками. Она никогда не была на собеседовании, никогда не проходила тест на профориентацию или инструктаж, как сейчас. Она никогда не оказывалась вне покровительственного взгляда Джун. Это был ее первый настоящий шанс сделать что-то без помощи извне, самостоятельно. И это был сказочный провал.
