В голове у Тульина вдруг возникло странное чувство, будто мозг не то чтобы перегрелся, но как бы слегка подгорел, одним боком приплавился к черепной коробке, как бывает иногда со старой техникой. Это может даже и не мешать, но если пустить по такой технике слишком сильный ток, то пластик изоляции задымится.
С тех пор как Тульин устроился в BARDO, с ним это периодически случалось.
– Нет, – наконец заметил он повисшую паузу, – я не сидел с друзьями. И квартиру эту я снимаю.
– Но своя же у вас есть?
– Есть.
– И при этом вы снимаете… Левачите, значит? По-чёрному сдаёте?
– Вы что, замуж за меня собрались? Что вы прицепились к моим квартирам?
– Ладно вам, – Вика что только не ткнула его кулаком в плечо, но Тульину показалось, что это она так прячет смущение, – у вас на меня целое ведро компромата, если надо. Нашли, из-за чего дёргаться.
– Я не вру.
– Угу, – обиженно буркнула она, – и фенечки не берёте.
Но Тульин в самом деле не врал. Квартиру он не сдавал.
Сдавал бы – не пришлось бы ходить на «Мармару».
«Мармара» была чем-то вроде микрозаймов – из тех штук, при первом же взгляде на которые невольно думаешь, что дело это вроде и не незаконное, но участвовать в нём – катастрофически плохая идея. Впрочем, реклама их звучала убедительно – и даже в каком-то смысле правильно.
Крупные корпорации давным-давно собирают ваши личные данные, вещал улыбчивый и энергичный аватар «Мармары». Они, конечно, врут, что эта информация обобщается и деперсонализируется, но вы же им не верите, правда? Вас обирают, вас доят, как скот, – не спрашивая и не давая вам прибыли. Не пора ли скоту самому взять быка за рога, человеку – распрямить спину, а за личные данные свои потребовать денег?
«Мармара», к примеру, готова была их платить.
Предложение поражало простотой. Заводишь аккаунт, подтверждаешь личность, отвечаешь на вопросы о себе. За это получаешь талоны, которыми можно расплачиваться во многих учреждениях (подозрительно многих, если учесть антикорпоративную риторику «Мармары»), и даже обменники их на реальные деньги вполне существуют.
Да, ты отдаёшь информацию о себе за деньги.
А при обычном сёрфинге – отдаёшь её бесплатно.
Почему бы не выгадать копеечку? Особенно если сейчас с деньгами туго?
«Мармара» никого не обманывала. Талоны действительно выплачивались, работали и обменивались на деньги. Правда, дорогих вопросов – за десятки талонов – всего десятки и были. Стоило выдать «Мармаре» ключевую информацию вроде даты рождения, рода занятий, социальной биографии («Травили ли вас в школе? Травили ли вы в школе?»), сексуальных предпочтений и тому подобного, как ценность дальнейших витков стремительно падала. «Вы предпочитаете кошек или собак?» – небесполезная информация, если нужно подогнать рекламный баннер идеально под вкусы аудитории, но без неё можно обойтись. После этого оставалось либо отвечать на копеечные вопросы типа «Что вам ближе: кинематограф 40-х годов XX века или 50-х?», стоившие сотые доли талона, либо участвовать в бесконечных фокус-группах и рекламных опросах.
Халтура для тех, кто промышляет клакерством на ток-шоу – или в BARDO. Самое то для Тульина. А за время поездки в такси натапать на оплату этой поездки всё-таки удавалось, благо отвечал он быстро и не отвлекаясь – как ни странно, концентрации внимания хватало ему даже теперь, когда сны ушли, а мир порой двоился перед глазами.
Может, из-за этого и хватало?
Чтобы исключить автоматизацию и обман, «Мармара» отслеживала так называемый рейтинг доверия пользователя – то, насколько с точки зрения системы его образ был целостен. Иногда вопросы повторялись; иногда – повторялись неочевидно. Хитрец, который попытался бы накормить систему ложью, и невнимательный лентяй, тыкающий в ответы случайно, быстро его теряли – а вместе с ним, разумеется, и прибыль. (Ниже определённого порога талоны не выплачивались.)
У «Тульина Б. В., мастера ответов» рейтинг доверия был высокий.
Два года назад он ждал, что «Мармара» прогорит или лопнет, развалится, окажется пирамидой – но она до сих пор держалась. На чём? Что она предлагала рекламодателям, чего те не могли получить и так? Неужели им в самом деле ценно было узнать, какой размер обуви у него был в девятом классе?
Иногда Тульин подозревал, что всё это – какой-то грандиозный обман. То ли «Мармара» надувала рекламодателей (и до сих пор почему-то не поплатилась), то ли пользователей. Может, их вовсе не интересовали реальные данные. Может, это было некое грандиозное исследование человеческого поведения. Попыткой установить, на каком по счёту бессмысленном вопросе пользователи впадут в паттерн ответов.
Исследования удобно заворачивать в якобы коммерческие проекты.
Глава 5
Проект «Плеяды»
НАША МИССИЯ
Многие стартапы и научно-технологические проекты встречают потенциальных посетителей, соратников и клиентов громкими словами о миссии. Нам кажется, что это лукавый подход. Если миссия действительно амбициозна, она невольно прозвучит как жёлтый заголовок: не проходите мимо, мы подарим вам бессмертие и вечную молодость!
Мы не хотим обращаться к вам рекламным тоном, но и амбиции свои не хотим умалять. Поэтому вместо привлекательного текста о том, чем мы можем быть полезны вам, приглашаем прочитать это небольшое эссе, в котором основатель «Плеяд» Грег Шарп объясняет этимологию названия проекта.
Маркетологи предупредили нас, что необходимость читать эссе заметно сузит потенциальную аудиторию.
Нас это устраивает.
E. COLI
Человек живёт в мире объектов и твёрдых тел. Он воспринимает себя – субъекта – как некую единицу; окружающих его людей – как единицы; предметы: столы, стулья, деревья, бутылку колы – как единицы.
Это восприятие иллюзорно.
Если нырнуть совсем глубоко, на атомный уровень, то мы вспомним, что мир состоит преимущественно из пустоты – из ничего между ядрами и электронными облаками. Но нам даже и не требуются столь радикальные абстракции, представить которые могут только учёные-физики. Давайте задержимся на более осязаемом уровне – клеточном.
В организме человека живут миллиарды бактерий. Положим, некоторые из них – скажем, относительно нейтральные стафилококки – лишь пассажиры, что-то вроде пыли, которую мы на себе несём. Но что насчёт кишечной палочки (E. coli), обитающей у нас в животе? E. coli – неотъемлемая часть пищеварительного процесса. И не только она: человек не выжил бы без сотен различных штаммов бактерий, совместно образующих биосистему его организма. Бактерии бывают смертоносными, а бывают – необходимыми для выживания. Именно поэтому нельзя вылечить любую заразу антибиотиками.
Можем ли мы – с некоторой натяжкой – сказать, что E. coli – часть человека?
