Книга Катастеризм, страница 43. Автор книги Александра Голубева

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Катастеризм»

Cтраница 43

Но женщина не звучала так, будто у неё что-то горело. Надо было всё-таки сразу кинуть её в чёрный список, и всё.

– Извините, – ответил Даня. – Я не дома.

– Дома. Я же слышу свой звонок через дверь.

Он растерялся ещё сильнее:

– Вы что же, под дверью у меня стоите?

– Просто выйдите ко мне на пять минут. Если не понравлюсь, вернётесь. Не потащу же я вас никуда силой.

Даня сбросил вызов.

В любой другой ситуации он бы просто кинул женщину в чёрный список, вернулся на кровать и включил процедурный фанк. Но всё же было что-то странное в мысли, что она ждёт прямо у входной двери. Как если бы он печатал на смарте, а кто-то заглядывал ему через плечо. Из-за этого трудно думать о чём-то другом.

На кухне засвистел и отщёлкнулся чайник.

Даня редко ходил дальше мусоропровода ещё и потому, что для этого пришлось бы помыться, побриться, переодеться. Чем дольше пропускаешь курсы, тем сложнее потом вернуться к программе; чем сильнее себя запускаешь, тем больше сил надо потратить, чтобы прилично выглядеть. Не красиво, а именно прилично – так, чтобы не оскорблять окружающих запахом.

Он же заплыл и вонял. И, несмотря ни на что, ему было стыдно таким показываться.

Бриться Даня не стал – и, разумеется, твёрдо намеревался прогнать незнакомку, а не вести с ней длинные беседы; но даже через дверную цепочку ему было уютнее говорить в другом свитере. Сунувшись в ванну, он плеснул себе в лицо пригоршню воды, и это неожиданно взбодрило.

Дверь Даня открыл почти сердито.

На лестничной клетке, прислонившись к перилам, стояла женщина примерно Даниного возраста. На ней был серебристый, не по ноябрьской погоде лёгкий плащ, узкие джинсы и полосатый шарф. Тёмно-рыжие волосы заколоты на затылке. Черты женщины нельзя было назвать правильными: слишком длинное, чуть лошадиное лицо с выпирающими верхними зубами и глазами навыкате. Впрочем, некрасивой Даня бы её тоже не назвал. По крайней мере, эти черты было легко запомнить.

И он их где-то уже видел.

– Юлия Николаевна Гамаева, – протянула руку женщина. – Вы знаете моего брата.

– Брата?

– Юрия. Он психиатр, выписывал вам таблетки, которые вы не принимаете.

Пальцы у неё были прохладные, а рукопожатие не то чтобы твёрдое, но опытно-равнодушное. Как у человека, который делает это много раз на дню.

Даня сообразил, что его руки всё ещё мокрые, и покраснел.

– Откуда вы знаете, что не принимаю?

– Принимали бы – не были бы сейчас в таком состоянии.

Она говорила это приветливо, но как-то безразлично – совсем не как человек, прождавший его под дверью добрых полчаса. Так, будто ждать его было для неё работой.

Недостаточно строгая для математички, недостаточно мечтательная для литераторши; училка чего-то интересного, но второстепенного, вроде биологии или истории. Вот кем она была.

Юлия Николаевна располагала к себе. Даня подумал, что разговаривать через цепочку всё-таки невежливо, и сделал полшага на площадку.

И поплатился.

– Не откажете мне в короткой прогулке? Я хотела бы поговорить.

– Откажу. Я занят. Вы вообще кто?

– Человек, который хочет вам помочь. И ничем вы не заняты. Позвольте угостить вас обедом? Пожалуйста. – Она посмотрела ему в глаза. – Богдан Витальевич.

Интересно, в какой момент люди перестают называть себя сокращённым именем, подумал Даня. Он родился Даней, Даней отучился в школе и закрыл курсы, Даней стажировался и добрых пятнадцать лет проработал рекламщиком.

Даня Тульин редко слышал своё полное имя – обычно все по умолчанию предполагали, что он Даниил, и часто он не трудился поправлять.

Странное, бессильное какое-то чувство расползлось по нему: будто всё уже предрешено и нет никакой возможности отказаться от этого незваного приглашения. Будто он уже согласился прогуляться с Юлией Николаевной и на всё другое, что она предложит (а что-то она непременно предложит, не зря же полчаса ждала его под дверью), тоже согласился. И нет пути назад.

Даня дёрнулся, стряхивая наваждение:

– Нет.

– Да, – усмехнулась Юлия Николаевна.

– Я предпочитаю есть дома. Не люблю заведения.

– Уверена, вы в силах себя преодолеть.

– Не давите. Это уже невежливо.

Вместо ответа она кивнула ему за спину – и только сейчас Даня заметил, что английский дверной замок, не требующий ключа, успел тихо за ним защёлкнуться, вытолкнув незадачливого обитателя квартиры на лестничную клетку. Он потянулся было в карман – но, разумеется, всё осталось внутри: и смарт, и ключи с модным брелком, на который можно было бы позвонить.

Два созвездия: медведица и медвежонок идут вечно жить на небо.

И нет пути назад.


Он почему-то думал, что у подъезда их будет ждать машина, которая отвезёт Даню в какой-нибудь психиатрический институт, но вместо этого Юлия Николаевна повела их в ближайшую «Цедру». Ёжась как школьница, заказала себе большой латте, а Дане – приличный омлет.

Яйца он терпеть не мог.

За соседним столиком парочка, не приглушая особо звук, смотрела матч в Firegaze и шумно болела за отечественную команду.

Всё это напоминало не то свидание, не то встречу с не очень богатым и опытным заказчиком.

– Давайте сразу начистоту, – предложила Юлия Николаевна. – Мой брат пытался помочь с вашим лечением. Соответственно, я знаю о вашем состоянии. И о причинах его тоже знаю. Мои соболезнования.

– О моём состоянии?

– У вас депрессия. Причём такая, при которой уже рекомендована госпитализация. Вы удивительный человек, Богдан Витальевич: вам удалось так построить жизнь, что рядом не оказалось никого, кто в происходящий ужас бы вмешался.

Даня не ответил.

Ему всегда нравилась его цифровая жизнь. В сети можно разговаривать с людьми только тогда, когда тебе правда есть что сказать; это делает любое общение намного глубже и содержательнее.

И случайное дрожание голоса не выдаст в тебе —

– Вам больно, Богдан Витальевич, – всё тем же спокойным, приветливо-равнодушным тоном продолжила Юлия Николаевна. – Настолько, что это перемешало вам всю биохимию мозга.

– Это потому что я… понимаете, я…

Убил —

– Я ознакомилась с ситуацией. Всей ситуацией. Она трагична – но вы не виноваты. По крайней мере, не виноваты настолько, как сами себе говорите. – Юлия Николаевна покрутила трубочку в кофе. – Но это не важно. Я знаю, что словами вас сейчас не переубедить. Поэтому спрошу о другом. Вы бы хотели забыть о том, что произошло?

– Забыть?..

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация