Через эту долину в Комб-де-Кейра течет небольшая, но бурная река Гиль и наконец впадает в Дюранс. Она берет свое начало из нескольких ручьев, образующихся из тающего снега на откосах Монте-Визо и сливающихся воедино у подножия горы, превращаясь в быструю реку, несущую свои воды через долину. На входе в ущелье Гиль становится стремительным потоком, но на выходе из него успокаивается и вливается в более широкий Дюранс возле Мон-Дофена. Эта небольшая река порой становится столь бурной, что за последнее столетие она несколько раз опустошала долину, снося деревни, мосты и дома вдоль своих берегов. Автор лично наблюдал ее разрушительную силу поздней весной 2000 года, когда население долины пришлось эвакуировать. Здесь часто сходят лавины, которые могут быть не менее разрушительны, из-за чего французское правительство присвоило части территории статус «красной зоны», где никто не может жить в зимние месяцы.
Ложе долины достаточно ровное, и, хотя она не столь широка, как русло Дюранса, здесь достаточно места для прохода армии. Выбраться отсюда можно лишь через самый сложный перевал во всех Южных Альпах — узкое ущелье, устроившееся в объятиях горы Монте-Визо и называемое Коль-де-ла-Траверсет. Траверсет расположен на современной границе между Францией и Италией, и, скорее всего, именно здесь Ганнибал пересек Альпы.
Редкие нападения на обоз и убийства тех, кто слишком сильно отстал, — вот и все, с чем столкнулась его армия по мере продвижения по долине. Галлы избегали боя с основной частью войска, так как слоны и кавалерия Ганнибала могли легко добраться до любого атакованного отряда. Даже разведчики, которые шли впереди, почти не встречали сопротивления, к закату дня достигнув конца долины и взобравшись на вершину перевала. Где-то на середине подъема на протяженном равнинном участке, богатом источниками воды, решено было разбить лагерь и ждать прибытия основного войска. К концу дня большая часть солдат достигла лагеря, а к наступлению ночи здесь уже была вся армия. Почва у склона горы была покрыта тонким слоем снега, который быстро расчистили, прежде чем поставить палатки и разжечь костры. Следующие два дня пунийцы провели в этом временном лагере, отдыхая и зализывая раны.
Армия понесла ужасные потери в ущелье, солдаты были измотаны, многие ранены, в их рядах царило отчаяние. Провизии не хватало, большая ее часть была потеряна в битве, а оставшиеся запасы быстро истощались. Лишь воды было вдоволь благодаря стекавшим по горному склону ручьям и лежавшему повсюду снегу, который можно было растопить. На смену оставшимся позади галлам пришли голод и чувство беспомощности, распространяясь в первую очередь среди раненых и слабых духом, а затем перекидываясь даже на самых стойких солдат. Раненых и умерших животных быстро разделывали и съедали. Страдания и голод усиливали чувство отчаяния, которое отражалось на мрачных изможденных лицах тысяч людей, толпившихся вокруг костров.
Ганнибалу не терпелось увидеть перевал, так что он был одним из первых, кто его достиг. От открывшегося ему вида Италии и в наши дни перехватывает дыхание. Внизу можно различить долину реки По, а в отдалении простираются обширные равнины итальянского севера. За последние пять месяцев Ганнибал прошел с карфагенской армией более 1500 км, сражаясь буквально за каждый шаг на своем пути, чтобы достичь этого места — последней преграды, отделявшей его от Италии. И хотя его войско было ослаблено, оно сохраняло боеспособность, оставалось только спустить солдат, лошадей и слонов с гор, причем сделать это как можно быстрее и с минимальными потерями.
Инженеры приступили к подготовке перехода от лагеря к вершине и планированию спуска. Характер альпийских склонов таков, что подниматься в гору с французской стороны намного легче, чем спускаться вниз со стороны Италии. Подъем, несмотря на встречающиеся кое-где обрывы, в основном плавный, без труднопроходимых участков. Я и сам совершал его не один раз с полным рюкзаком, и при идеальных погодных условиях это занимало меньше трех часов, а мой близкий друг и проводник Бруно Мартен может сделать это в два раза быстрее. Но спуск в Италию — совершенно другое дело, он крут и опасен, а на некоторых участках — практически вертикальный. Это настолько рискованный путь, что, прежде чем Ганнибал сумел достичь итальянских равнин, он потерял почти такое же количество людей, что и в боях с галлами.
Солдаты отдыхали, пока инженеры пытались обеспечить доступ к перевалу, расширив путь. Когда земляные работы были выполнены, отряды постепенно поднялись наверх. На перевале их ждал Ганнибал с вдохновляющей речью. Он убеждал солдат не отчаиваться и продолжить поход, указывая на итальянские земли и описывая прелести предстоящего отдыха, который ждал их на плодородных равнинах внизу. Ему удалось вдохновить своим оптимизмом столько людей, сколько вообще было возможно, и напомнить всем, кто хотел его слушать, как близки они к концу выпавших на их долю испытаний. После чего пообещал, что «отныне все пойдет, как по ровному, отлогому склону» и остались «одна или, много, две битвы», римляне сдадутся, война будет выиграна, и они вернутся домой богатыми и знаменитыми
[50].
Но худшее было впереди. Спуск в Италию оказался смертельным для многих, в первую очередь для измотанных боями, ослабленных голодом, доведенных до отчаяния и тех, кому просто не повезло. Пугающее число людей и животных было потеряно на этих утесах, прежде чем войско вновь почувствовало под ногами ровную землю. У смерти были свои планы на пунийцев, и то, что не удалось галлам с их засадами, довершили силы природы. Кроме того, небольшие галльские шайки время от времени появлялись словно ниоткуда и нападали на отдельные карфагенские отряды, а затем так же стремительно исчезали среди скал и трещин, из которых неожиданно возникли.
Выравнивая склон для прокладки дороги, инженеры обнаружили узкую тропу прямо под перевалом, частично занесенную снегом. Во время Второй мировой войны отдельные участки этого пути были намеренно уничтожены французами, чтобы не позволить воспользоваться им наступавшим итальянским и немецким солдатам, а после войны — помешать контрабанде. Спуск был медленным и утомительным, снегопады, ветер и пробирающий до костей холод еще больше затрудняли его. Поверх старого, оставшегося с предыдущей зимы снега лежал свежий, и если передовым отрядам было легко шагать по нему, то следовавшие за ними солдаты быстро поняли, что оказались в беде. Те, что шли первыми, своими ногами превращали снег в жидкую кашу, которая сразу же замерзала, образуя ледяную корку.
Солдаты начали скользить. Одного неверного шага было достаточно, чтобы оступиться, после чего скольжение было уже не остановить, ведь падающее тело на крутом склоне очень быстро набирает скорость. Если не удавалось предотвратить падение сразу, то помешать человеку или животному сорваться со скалы было почти невозможно. На высоте 3000 м не за что ухватиться. Несчастные, не устоявшие на ногах, отчаянно шарили вокруг руками в надежде уцепиться за что-то и спастись от неминуемой гибели. Вьючные животные, нагруженные остатками провизии и оружия, зачастую проламывали копытами нижний слой снега, застревая в нем. Подгоняемые своими наездниками и пытаясь в панике высвободиться из снежного капкана, они падали, ломая тонкие ноги и предопределяя тем самым свою судьбу.
