Желая как можно быстрее установить связь с братом, Гасдрубал послал шестерых всадников на юг вдоль побережья, приказав им найти Ганнибала. Гонцы мчались день и ночь, преодолев незамеченными более 600 км от Аримина до северных окрестностей Тарента. Они уже почти добрались до Ганнибала, отступившего в прибрежный Метапонт, как вдруг удача отвернулась от них и они столкнулись с римским отрядом, рыскавшим по сельской округе в поисках провианта. Их схватили и привели к Нерону, и под пытками они выдали подробности своей миссии, а также размер, состав и маршрут передвижения армии Гасдрубала.
Перед Нероном встала дилемма. Мог ли он доверять информации, попавшей к нему в руки по чистой случайности, словно божий дар, и действовать согласно ей? Или же это была карфагенская уловка с целью заманить его в ловушку, которыми так известен Ганнибал? Все свидетельствовало о том, что гонцы говорили правду, вплоть до того, насколько изнурены были долгой ездой их лошади. Однако год назад войско под командованием одного из лучших римских полководцев — Марцелла — угодило в засаду на границе Апулии и Лукании. Марцелл был убит в бою, а Ганнибал воспользовался его кольцом с консульской печатью, чтобы подделать бумаги в попытке вернуть Салапию. План провалился после того, как командир римского гарнизона усомнился в подлинности документа.
Но Нерон отбросил сомнения и приступил к активным действиям, чтобы не позволить Гасдрубалу встретиться с братом. Собрав отряд из лучших своих воинов, он повел их быстрым маршем на север, чтобы присоединиться к силам Салинатора на реке Метавр. Нерон планировал быстро разбить Гасдрубала и вернуться назад прежде, чем Ганнибалу станет известно о его отсутствии. Это был рискованный шаг, и ставки были крайне высоки. Прознай Ганнибал, что Нерон с частью войска покинул юг Италии, и атакуй его немногочисленный гарнизон — случилась бы катастрофа. Открытым оставался вопрос, выдержат ли его солдаты бросок на большое расстояние, чтобы затем вступить в крупное сражение, форсированным маршем вернуться назад и снова принять бой. До какого предела можно испытывать человека на прочность? Нерон послал в Рим гонцов, чтобы рекомендовать сенату отправить легион из Капуи для усиления охраны Фламиниевой дороги, а затем сформировал экспедиционный корпус из 6000 пехотинцев и 1000 всадников. День и ночь они двигались на север от Тарента через Центральную Италию и прибыли к городу Фан, где Метавр впадает в море.
Невероятно, но римляне преодолели это расстояние всего за неделю. Солдаты шли налегке, взяв с собой лишь необходимый минимум — в основном оружие. Нерон отправил вперед гонцов, чтобы те сообщили местным крестьянам о приближающейся армии и приготовили необходимый провиант. Благодаря этому отряд мог двигаться, не отягощенный обозами, провиантом и колонной сопровождающих. Пока армия Нерона продвигалась на север, многие простолюдины, охваченные патриотическим чувством и энтузиазмом, следовали за ней и вступали в ряды солдат. Действуя подобным образом, Нерон нарушал римские законы. Будучи консулом, он не имел права покидать место своего назначения без разрешения сената. Но он уже видел перед собой масштабы катастрофы, которая неминуемо наступит, случись двум братьям-карфагенянам объединить усилия и атаковать Рим с двух фронтов. Необходимы были решительные меры, и Нерон, преступив закон, поступил по-своему.
Тем временем Ливий Салинатор избрал крайне осторожную тактику по отношению к Гасдрубалу. Он не стал нападать на его армию, пока та переходила реку и двигалась на юг вдоль побережья. Гасдрубал разбил лагерь менее чем в километре к северу от Ливия Порция, не зная, что в тылу у него находятся солдаты Лицина. Добравшись до римского лагеря глубокой ночью, Нерон бесшумно провел свой отряд внутрь, чтобы стражи Гасдрубала не подняли тревогу. Постоянно беспокоясь из-за Ганнибала, несмотря на долгий и утомительный марш, Нерон настоял на том, чтобы выступить против его брата на следующий же день и как можно быстрее вернуться на юг.
Наутро Гасдрубал обнаружил себя зажатым между двух римских армий. Столкнувшись на Метавре с силой, многократно превосходящей его войско, он решил, что его брат на юге уже потерпел поражение. Как иначе римлянам бы удалось бросить против него столь крупную армию? Гасдрубал предпочел не предпринимать активных действий, остаться в лагере и взвесить возможные варианты. Несмотря на настойчивые требования Нерона, Салинатор и Лицин отказались нападать первыми и атаковать карфагенские укрепления. Нерон пытался убедить их в том, что нельзя медлить и ждать, пока Гасдрубал сделает свой ход. Все три римских полководца хорошо понимали серьезность ситуации — время решало все. Как только Ганнибалу станет известно, что силы римлян на юге остались без главнокомандующего и сильно уменьшились в размере, он немедленно нападет на них. Все, что оставалось римским командирам, — быстро атаковать Гасдрубала, уничтожить его армию и вернуть войска Нерона назад.
Гасдрубал, однако, не собирался сражаться сразу с двумя римскими армиями. Его главной задачей было соединиться с войском брата без потерь, и с наступлением ночи он вывел свои отряды из лагеря, чтобы как можно быстрее и незаметнее перевести солдат через реку и отступить на север. Он планировал безопасно переправиться через Метавр и, оторвавшись от римлян, еще раз связаться со своим братом, хотя смутно представлял себе, где именно тот находится, и даже не знал, жив ли он вообще. Но той ночью его положение становилось хуже с каждым часом. Местные проводники бросили пунийца, и он был вынужден искать в кромешной темноте безопасный брод, чтобы перейти с войском через бурную, быструю реку. Из-за тающего в горах снега и весеннего половодья вода поднялась, и солдаты Гасдрубала оказались в ловушке на южном берегу Метавра, пока его разведчики лихорадочно искали переправу во мраке. Многие галлы принялись пьянствовать и очень скоро стали неуправляемы. Как и большинство карфагенских армий, Гасдрубалова представляла собой «культурный котел», в котором смешались те же иберы, лигуры, галлы и африканцы, что и в отрядах Ганнибала.
Рассвет застал войско Гасдрубала в смятении. Оно оказалась прижато к вышедшему из берегов Метавру сразу тремя наступающими консульскими армиями. Когда римские командующие поняли, что пунийцы очутились в ловушке, они выдвинули пехоту вперед. Конница Гасдрубала — та часть его войска, на которую он сильно рассчитывал, потому что она давала ему преимущество над римлянами, — была бесполезна на ограниченном и холмистом пространстве побережья Метавра. У Гасдрубала не оставалось другого выбора, кроме как приказать войскам оставить попытки найти переправу и приготовиться к битве. Сколько солдат погибло в тот день, неясно: цифры, приводимые античными авторами, как обычно, или преуменьшены, или завышены, или совершенно противоречат друг другу. По словам писавшего на греческом историка Аппиана, карфагенская армия насчитывала 48 000 пехотинцев, 8000 всадников и 15 слонов. Тит Ливий утверждал, что к концу битвы насчитывалось более 61 000 убитых или взятых в плен карфагенян, но многим все же удалось избежать смерти. Эти цифры сильно превышают оценку Аппиана в 56 000 солдат. Полибий же сообщает, что потери Гасдрубала составили 10 000 воинов против 2000 у римлян.
Вероятнее всего, карфагенская армия насчитывала около 30 000 человек, включая галлов — примерно такие цифры приводит и Тит Ливий. Под командованием претора Лицина находилось два дополнительных легиона — примерно 10 000 человек, и вместе с ними у римлян было порядка 40 000 воинов, включая пополнивших их ряды итальянских добровольцев. Однако число союзных отрядов едва ли было высоким, так как некоторые члены римской конфедерации в Италии, утомленные затяжным и безуспешным конфликтом с Ганнибалом, стали противиться требованиям Рима поставлять вспомогательные войска и платить повышенные военные налоги. Если добавить к общему числу римских солдат семитысячный отряд под предводительством Нерона, одно можно сказать точно: на реке Метавр Гасдрубал и его армия оказались в меньшинстве.
