– Люди не должны так разговаривать с Богом.
– Мне можно.
– А кто ты такая?
– Я Пилар.
– Пилар? Какое странное имя.
– Моя мать приехала из Испании, а мой отец – самый великий капитан из всех, кто плавал по морям. Он привозит много красивых вещей.
– Я знаю.
– Откуда?
– Люди о вас говорят.
– И обо мне? – Пилар явно была довольна. – Слышишь? Они идут! Мы должны найти такое место, где можно спрятаться. Вон там! Под тем столом со скатертью. Какая красивая ткань! Никогда еще не видела такой часовни!
– Нам нельзя идти туда. Это святое место.
– Не важно. Я попрошу Бога. Пожалуйста, Боже, это самое лучшее место, чтобы спрятаться. Ты ведь не хочешь, чтобы нас сразу нашли?
– Это алтарь! Неужели ты не знаешь? Ты язычница?
– У нас в доме нет часовни. Моя мать молится в своей комнате. Я молюсь вместе с ней, но не слушаю, что она говорит.
– Должно быть, ты очень скверная девчонка.
Пилар пожала плечами и рассмеялась.
– Здесь можно здорово спрятаться, – сказала она, залезая под алтарный покров. Мальчик неохотно последовал за ней. – Чего ты боишься, Говард?
– Мне не нравится прятаться в часовне, тем более в этом месте. Лучше уйдем отсюда.
– Почему тебе не нравится в часовне? Если ты хороший, тебе нечего бояться Бога.
– А ты почему меня не слушаешься? Ведь это мой дом.
– Тогда тебе следует быть более гостеприимным. – Пальцы Пилар шарили по каменным плитам.
– Я не собираюсь здесь оставаться, – заявил мальчик. – Я ухожу.
– Можешь уходить, и тебя тут же найдут. Тогда не рассказывай им, где я, это не по правилам.
– Но ты должна пойти со мной. Нельзя трогать камни.
– Почему? – В глазах у Пилар зажглось любопытство. Теперь весь ее интерес сосредоточился на каменных плитах. Она подняла покров, чтобы лучше их рассмотреть. – Там какой-нибудь секрет? Под одной из плит пусто. Я могу просунуть туда руку… Смотри, она двигается!
Мальчик застыл на месте, глядя на Пилар.
Просунув руку в отверстие, Пилар обнаружила, что может приподнять плиту. Это было нелегко, камень был тяжелый, но она поднимала ее, пока плита не встала под прямым углом к полу и застряла в этом положении. Пилар поняла, что так и было задумано.
– Здесь тайник! – в восторге воскликнула Пилар. – Маленький шкафчик под камнем. В нем что-то лежит!
– Не трогай! – быстро сказал Говард.
Но ловкие пальцы Пилар ощупывали предметы.
– И какая красивая чаша! Большая! По-моему, она серебряная!
– Не трогай ничего! – закричал Говард, хватаясь за чашу. – Я уверен, что тебя прислал сам дьявол!
Мысль показалась Пилар привлекательной.
– Да, – подтвердила она. – Меня прислал дьявол. Он велел мне найти красивую серебряную чашу.
– Уходи отсюда! – закричал Говард. – Ты пришла, чтобы предать всех нас!
Он был так испуган, что Пилар забыла о чаше, о том, что они должны прятаться и говорить шепотом. Ею овладела какая-то непонятная нежность. Этот мальчик, такой же высокий, как она, был охвачен страхом, который, как она внезапно поняла, охватил бы и ее, окажись она одна в полночь на ступеньках склепа Харди.
Пилар отдала ему чашу и проговорила успокаивающим тоном:
– Возьми ее. Дьявол не посылал меня за ней – я все выдумала.
Говард поспешно спрятал чашу в тайник и опустил плиту.
– Это секрет? – спросила Пилар. Он кивнул.
– Поклянись, что никому не расскажешь. Иначе мне придется тебя убить.
– Только трусы так боятся, – упрекнула его Пилар.
– Бояться за других – не значит быть трусом.
– Так ты боишься за других? Это секрет для взрослых?
– Вот именно.
– Тогда обещаю, что никому не расскажу о чаше в тайнике.
– Я верю тебе, Пилар, – сказал Говард. – Ты не расскажешь, даже если тебя станут принуждать силой?
– Никогда никому не расскажу, – подтвердила она. – Даже Роберто.
– Тогда пойдем отсюда и отыщем остальных.
– Вернемся в рощу. Если мы доберемся туда незаметно, значит, мы выиграли.
Говард принес книгу, заставил Пилар положить на нее руку, сунул ей в другую руку крест и велел повторять за ним:
– Клянусь именем Бога и всех Его святых хранить эту тайну.
Пилар повторила его слова. Ее черные глаза возбужденно блестели.
Выйдя из часовни, они побежали по траве к ореховой роще, но вдруг услышали женский голос:
– Говард! Говард!
Мальчик остановился, и Пилар заметила, что он густо покраснел.
– Это мама, – сказал он. – Она нас увидела. Леди Харди появилась вместе с Бесс и Роберто. Она улыбалась, как и Роберто. Очевидно, на мать Говарда подействовало его обаяние.
– Значит, ты сестра Роберто? – спросила леди Харди, глядя на Пилар.
Девочка сделала реверанс.
– Роберто говорит, что вы решили поиграть в прятки все вместе.
Умник Роберто! Хоть он и ленивый, но всегда знает, что и когда сказать.
– Играть вчетвером интереснее, чем вдвоем.
– То же самое сказал мне Роберто. – Леди Харди обернулась к Говарду: – Ты не хотел бы пригласить своих друзей в дом и угостить их?
– Мы были бы рады, – заявила Пилар, прежде чем Говард успел ответить.
– Нам бы это доставило большое удовольствие, – добавил обходительный Роберто.
Их проводили через большой холл, выложенный каменными плитами, подобно часовне, и вверх по лестнице в маленькую комнату, увешанную гобеленами.
– Это пуншевая комната, – сказала леди Харди. – Я велю принести вино, а ты пока займи гостей, Говард.
– Хорошо, мама, – ответил мальчик.
Пилар чувствовала, что ему все еще не по себе – происшествие в часовне по-прежнему тяготило его. Она сама почти забыла об этом.
Они уселись за стол, и вскоре им подали вино и необычайно замысловатые пирожные. Они привели в восторг Пилар и Роберто, хотя Роберто больше всего наслаждался возможностью побеседовать с леди Харди и очаровать ее своими манерами. Недаром Исабелья в шутку называла его придворным кавалером.
Пилар в те моменты, когда не думала о том, куда ведет находящаяся под ней дверь, и нет ли под лестницей еще тайников, спрашивала себя, почему леди Харди, которая часто проходила мимо них по аллее с высокомерным видом, вдруг решила быть доброй.
