– Карл! – Ее голос стал пронзительным.
– Что такое, любимая?
– Я вся мокрая. И это не прекращается.
Он вскочил, опрокинув свою чашку с кофе, и бросился к телефону. Набрав номер, он ждал, как ему казалось, целую вечность. Наконец он услышал голос тренера:
– Алло?
– Стив? – Больше он не успел вымолвить ни слова, так как тренер сказал:
– Сейчас буду! – и повесил трубку.
– Сейчас подъедет Стив на своей машине, – сообщил Карл.
– Что же мне надеть? – растерянно спросила Анни. – Я вся мокрая, и у меня нет другого платья.
– Просто накинь сверху пальто. Никто не увидит тебя в машине.
Он достал из шкафа ее зимнее пальто и помог надеть.
– Тебе больно, любимая? – Она покачала головой.
Карл пытался застегнуть пальто на ее большом животе, когда прибыл тренер. Он оставил мотор включенным. Они взяли Анни под руки и повели к дверям.
– Я могу идти сама, – раздраженно возразила она.
– Не лишайте меня чести поддерживать вас под руку, Анни, – галантно возразил тренер.
Она улыбнулась ему и попросила:
– Тогда держите крепче.
– Как тебе не стыдно, Анни! – сказал Карл. – Флиртуешь с незнакомым мужчиной по пути в больницу! – Его шутка вызвала у всех улыбку.
Она остановилась в дверях и спросила:
– А как же Джелло?
– К черту Джелло! – воскликнул Карл. – Нет, я хочу сказать, чтобы ты не беспокоилась о нем. Он больше не уйдет.
Собака по-прежнему спала под столом.
Уже собираясь сесть в машину, она остановилась:
– Мой чемодан! Мы забыли его!
Карл побежал к дому. Чемодан был удивительно тяжелым. Когда Карл открыл его, оказалось, что поверх туалетных принадлежностей в нем лежат «Война и мир», толстый блокнот и два карандаша. Карл усмехнулся от облегчения. Значит, она надеется, что все кончится благополучно.
Они устроились на заднем сиденье. Карл обнял Анни, и она прижалась к нему. Время от времени ее пробирала дрожь.
– Ты не боишься, Анни, не правда ли?
– Немножко. Я никогда прежде не бывала в больнице.
– Ты не успеешь оглянуться, как все закончится. А завтра ты проснешься вместе с красивой малышкой.
– Значит, ты не возражаешь против девочки?
– Вовсе нет. Особенно если это будет такая чудесная девочка, как моя Анни. Пусть в доме будет побольше таких девчонок.
Анни взяла его руку и прижала к своей щеке:
– О, Карл, ты такой замечательный! Всегда позволяешь мне иметь то, что я хочу. Следующим будет мальчик – для тебя. Обещаю.
22
Медсестра была большая, грудастая, шумная, и у нее были «розы на щеках», как говорили во времена королевы Виктории. Ее звали Кристина Олсон. Она избавила Анни от мокрой одежды, обтерла губкой и вытерла насухо. А затем подала какое-то странное белое одеяние, чистое, но неглаженое. Оно было похоже на передник и завязывалось сзади.
– Я захватила свою собственную ночнушку, – сказала Анни.
– Поберегите ее для посетителей, – посоветовала сестра Олсон. – А теперь ныряйте в это.
Анни продела руки в дырки, и сестра завязала сзади тесемки.
– Но у меня вся спина голая, – возразила Анни.
– Так вас удобнее отшлепать, моя дорогая.
– У меня от этой одежды мурашки по коже. Она мне напоминает… – Анни сделала паузу и вздрогнула. – Кое-что напоминает. Но мне не хочется об этом говорить.
– Такая одежда удобна для доктора. – Она уложила Анни в постель и прикрыла простыней. – А теперь я вас покину.
– О нет! – Эта сестра понравилась Анни с первой же минуты.
– Я должна была смениться с дежурства в шесть часов, но доктор Марсон попросил задержаться и устроить вас. Он считает, что вы особенная.
– О, он такой милый.
– Да. Итак, когда вы в следующий раз меня увидите, я войду в эту дверь с вашим ребенком.
– Честное слово?
– Конечно. Так что теперь дело за вами.
В палату вошел Карл, и Анни представила его сестре:
– Мой муж – сестра Олсон.
– Так вот тот негодяй, который это сделал. – Сестра улыбнулась Карлу: – Не больше десяти минут, мистер Браун. – Затем она обратилась к Анни: – Я пришлю ночную сестру, а ваш доктор уже в пути. Желаю удачи! – И она вышла.
Карл недолго пробыл с Анни. Он ушел, когда прибыла ночная сестра.
Это была живая маленькая особа.
– Меня зовут Тилли Шон. – Она дотронулась до маленькой карточки с именем, приколотой к груди. – Я ваша ночная сестра. В любое время, когда я вам понадоблюсь, нажмите на эту кнопку – и я монументально появлюсь.
– Монументально? – повторила Анни.
– Моментально. Это наша маленькая больничная шутка. А теперь я измерю вашу температуру.
Она вставила термометр и положила два пальца на запястье Анни. Ее губы шевелились, отсчитывая пульс, а губы Анни шевелились синхронно. Сестра Шон вынула термометр, посмотрела на него, нахмурившись, и, встряхнув, поместила в маленький стаканчик на столе.
– О’кей! – бодро произнесла она и записала результаты измерений на медицинской карте, прикрепленной к изножью кровати. – Запомнили? Нажмите на эту кнопку, если я буду вам нужна.
– О, непременно! – с благодарностью ответила Анни.
Сестра Шон удалилась, и Анни никогда больше ее не видела.
Вошла сестра, которая несла клизму с длинной резиновой кишкой. За ней следовала другая, с горшком, прикрытым чистым полотенцем.
– А теперь нам пора ставить клизму, – весело объявила первая сестра.
– Она мне не нужна, – возразила Анни. – Потому что я не ужинала. Это из-за того, что вернулся Джелло. – Она заметила, что сестры переглянулись, и сочла нужным пояснить: – Джелло – моя собака.
– Да, дорогая, – сказала сестра с клизмой. – А теперь повернитесь на бочок.
– Ни за что! – воскликнула Анни.
Другая сестра поставила горшок на пол, повернула Анни на бок и держала ее во время всей процедуры.
– Это… это… – Даже в таком униженном состоянии Анни поискала подходящее слово. – Оскорбление достоинства! Неслыханное оскорбление достоинства!
– Верно, – ласково произнесла сестра.
А вторая пояснила:
– Приказ доктора.
Карл пришел в семь тридцать и объявил, что останется с ней до тех пор, пока не родится ребенок.
