Способность интерпретировать культурную информацию приходит постепенно. Все мы от рождения сначала находимся вне культуры и языка. Выходя из утробы матери, мы отчасти пришельцы («отчасти» потому, что изучение нашей новой культуры и языка начинается в утробе). Когда мы уже родились, то находимся вне культуры своей матери и наблюдаем ее. Наши чувства обеспечивают нас информацией. Требуется время, чтобы интерпретировать все то, что мы видим, осязаем, слышим и пробуем на вкус.
Примеров недопонимания, вызванного культурными различиями, в истории американских индейцев много. В XIX в. такие случаи стали настоящим «перстом судьбы». Коммуникация между ними много раз оказывалась неудачной вследствие неадекватного восприятия культур друг друга; нечто подобное происходит и между правительствами стран в XXI в.
[178] Ранее мы обращались к договору 1867 г. у Медисин-Лодж.
Этот договор был недействителен с самого начала. В этом случае официальный договор с индейцами был расторгнут не из-за бесчестного поведения со стороны правительства, а потому, что стороны договора были не в состоянии осознать, что язык, выраженный в виде речи или письменных договоров, — это лишь видимая часть преимущественно невидимого пространства смыслов, которое является производным от ценностей, знаний и опыта — культуры — отдельных сообществ. Хотя люди могут читать одни и те же слова в тексте договора, наши интерпретации — рабы наших же допущений, основанных на убеждениях и знаниях, которые редко адекватно передаются буквальным значением слов. Это характерно для любых видов коммуникации.
В данном случае по договору правительство принимало на себя обязательства обеспечить индейцев продовольствием, чтобы они могли прокормить свои семьи зимой. За обеспечение продовольствием отвечал специальный правительственный орган. Конгресс должен был ратифицировать подписанный договор. Каждый этап этого процесса зависел от работы отдельных учреждений, у каждого из которых были свои сроки и приоритеты. Индейцы о ратификации не задумывались. А следовало бы, поскольку, когда они пришли за продуктами, еще до того, как договор был ратифицирован, склады были пусты. Правительство не поставило продовольствие, потому что договор еще не был ратифицирован. Как бы там ни было, индейцы решили, что их обманули.
С другой стороны, правительство исходило из того, что индейцы, согласившись жить в резервациях, отныне будут считать себя обязанными находиться там постоянно и всегда подчиняться требованиям закона. Однако вечные обязательства перед кем бы то ни было, кроме собственных семей, были для индейцев чуждым понятием. Они воспринимали мир совершенно иначе. Они никогда бы не приняли на себя обязательств, которых от них ожидали. Все это было бессмысленно. Правительство не особенно задумывалось об интерпретациях индейцев, основанных на их собственных культурах. А следовало бы. Вождь команчей Куанах Паркер, присутствовавший на этом злосчастном собрании, по крайней мере, умел учиться на ошибках. В будущих договорах с белыми людьми он учитывал значение «темной материи» невысказываемого. Он подробно расспрашивал своих партнеров о возможных допущениях, которые белые люди делали до подписания договоров (хотя тому, кто находится вне культуры, никогда не удастся задать все нужные вопросы).
Договоры часто разваливаются из-за непонимания культурных различий. Но примеры таких проблем часто встречаются и в обычной жизни. Если человек говорит «Давай как-нибудь пообедаем», что он имеет в виду? В вашем сообществе он может подразумевать, что вы двое в буквальном смысле планируете сходить пообедать в ресторан. А может быть, подразумевается «Мне надо идти. У меня сейчас нет времени разговаривать». Интерпретации собеседников будут основываться на их взаимоотношениях, знаниях о культурных и личных ожиданиях друг друга и на поведении других людей, находящихся поблизости, а также на выражении лиц и жестах. Значение сказанного никогда не основывается только (или даже преимущественно) на произнесенных словах.
Суть в том, что человеческий язык — не компьютерная программа. Люди не обзаводились сначала грамматикой, чтобы потом разбираться с ее значением в конкретной культуре. Культура, грамматика и значение, формируя человеческий язык, предполагают наличие друг друга. Язык и психология глубоко укоренены в культуре. Ни один из артефактов человеческого языка или человеческого общества нельзя понять, если не использовать средства культуры, через которую этот артефакт интерпретируется. Понимание природы и роли культуры в человеческом поведении, языке и мышлении совершенно необходимо для исследования эволюции человеческого языка.
Некоторые современные исследователи прибегают к разнообразным аргументам, позволяющим отрицать существование культуры и не учитывать ее при построении теорий о человеческом мышлении, поведении и языке. Может быть, их так учили, а может быть, они используют некорректное определение культуры. Некоторые теоретики, как в сфере лингвистики, так и в сфере эволюции языка, игнорируют более чем вековую традицию антропологических исследований, убедительно демонстрирующих необходимость культуры для объяснения человека и его поведения. Всякое сообщество эректусов, сапиенсов и неандертальцев должно было выработать чувство близости и единства, ведущее к появлению общих ценностей, социальных ролей и структурированного знания («структурированное» означает, что мы знаем не только перечень каких-либо элементов, но также их взаимосвязи). Располагая общими ценностями, социальными ролями, знаниями и прочим, они могли достичь определенного уровня культурной однородности. Возможно, у них был общий символ, который использовался в сложных ситуациях, например сигнал об опасности, вербальный или какой-то еще (вроде дымовых сигналов у американских индейцев). А может быть, и нет. Но всякой группе путешественников нужны были общий дух и культура, на которых основывается коммуникация.
Современные организации прилагают много усилий к разработке слоганов, лозунгов (например, лозунг республиканцев в 2016 г. — «Lock her up!» («В тюрьму ее!»), направленный против кандидата от демократической партии Хиллари Клинтон), гимнов, корпоративной терминологии и прочего. Когда групповое заявление становится ценностью индивида, социальное и индивидуальное смыкаются. Это формирует культуру и меняет язык. Слова принимают новые значения, появляются новые слова с новыми значениями. Культурные изменения приводят к изменениям в языке.
Культура, образцы поведения и существования: еда, сон, мышление, осанка — были культивированы. Датчанин не похож на бельгийца, британца, японца или навахо, потому что их разумы по-разному культивировались, потому что у них разные роли и наборы ценностей и приоритетов, а также способов их реализации. Наконец, они обладают разными знаниями.
Стоило бы продолжать исследования в области взаимодействия языка и культуры. Вероятно, если мы будем лучше понимать культуру, то сможем открыть что-то новое в языке, и наоборот. Это также помогло бы нам лучше разобраться с тем, как возникают новые языки, диалекты или иные варианты речи. Думаю, что принцип «вы говорите, как те, с кем вы говорите» является репрезентацией любого человеческого поведения. Мы едим, как те, с кем мы едим; думаем, как те, с кем мы думаем, и т. д. Мы перенимаем широкий перечень общих качеств — наши связи с другими людьми определяют то, как мы живем и как выглядим, — наш фенотип. Культура влияет на наши жесты и речь. Она даже может влиять на наши тела. Уже упомянутый нами американский антрополог Франц Боас внимательно изучал взаимосвязи между средой, культурой и телом. Боас продемонстрировал, что типы телосложения у людей очень пластичны и изменяются в ходе приспособления к местным условиям, как экологическим, так и культурным.
