Он встал и пошел к дверям, не оборачиваясь. Только возле самого выхода оглянулся через плечо и сказал, сощурясь и морща нос:
— А про гонорар так и не спросили… Уважаю! Но сам, пока не спросите, не скажу. Пусть у нас с вами останется какая-нибудь тайна!
Глава 4
Они не стали закрывать дверь на замок — именно это могло сломать импровизацию Савенко в самом ее начале, буквально на первых аккордах. Он прижался к стене возле проема, слушая, как звучат голоса Алекса и его напарника, спускающихся по лестнице вниз. Желание содрать с себя памперс немедленно ему удалось побороть, тем более что один памперс теперь погоды не делал — юный эротоман пометил его одеяние мочой, как мартовский кот углы на своей территории. Сейчас надо было, не выдавая себя, проследить их путь на конспиративную квартиру. А вот зачем ему это надо, Савенко и сам представлял с трудом. Он действовал так, как подсказывала ему интуиция. Разум отчаянно пытался за ней угнаться, но не поспевал.
Он сделал шаг в сторону и аккуратно, чтобы не скрипнули петли, приоткрыл дверь. Алекс с напарником были на пролет ниже. Савенко собрался шагнуть за порог и тут увидел лежащий на границе света и тени мобильный телефон. Кто его обронил и когда — было не ясно, но скорее всего трубка вылетела из кармана одного из школьничков в тот момент, когда их тащили вон.
Вот это была настоящая удача, и Савенко почему-то сразу подумал о том, что действия его совершенно правильны и кем-то наверху одобрены, если уж в руки падают дополнительные шансы. Последние трое суток он был лишен связи с женой и вообще оторван от всего мира полностью. Алекс, который всегда был уступчив в этих вопросах, стоял намертво — ни звонков, ни встреч. Он не знал, удалось ли Оксане осуществить свою часть плана, более того, кабель от телевизора тоже был отключен, чтобы Савенко не слушал новости. Единственной отдушиной были заранее оговоренные три звонка в день детям — тут Алекс придерживался договоренности. Скорее всего не от доброго сердца, а потому, что понимал — без этих звонков Сергей и с места не тронется. Утром, днем и вечером на сердце у Савенко теплело — он слышал родные голоса, сам говорил что-то ласковое и врал безбожно, придумывая причины, почему он с мамой не может приехать.
Найти мобильник — это было что-то! Наверное, Сергей так не радовался бы воде в пустыне, как обрадовался дешевенькому «сименсу» с плоской серой антеннкой, торчащей из пластикового чехла. Он сунул трубку в нагрудный карман, содрал с лица очки для плавания и двинулся вниз по лестнице, мягко переступая ногами в удобных полуспортивных ботинках на резиновом ходу. Алекс и сантехник спускались вниз, разговаривая вполголоса. Савенко держал дистанцию в полтора пролета, по-кошачьи скользя вдоль стены и плотно прижимая к себе пенал с винтовкой.
«Только бы никто не поднимался навстречу! — подумал он, миновав площадку четвертого этажа. — Или не вышел из квартиры. Если это будет женщина — не избежать криков. Если мужчина — тут может быть и неадекватное действие».
Он представил себе, как должен выглядеть со стороны. Одетый во все серое, с черной шапочкой на волосах, с отметинами от очков на физиономии, пыльный, мокрый и вонючий…
Одежда, в которую он, по замыслу Алекса, должен был переодеться, лежала в ящике для песка во дворе соседнего дома, рядом с пустующей бытовкой, замок на двери которой был сломан сегодня утром и только с виду соединял массивные ушки на сварной двери. Но туда еще нужно было дойти.
На третьем этаже голоса стали громче. Щелкнул ключ в замке. Быстро выглянув из-за перил, Савенко заметил, как Алекс и напарник входят в дверь одной из квартир. Дверь была массивная, оббитая дорогим когда-то, а теперь ветхим дерматином, и деревянная.
Почти все квартиры в подъезде были давным-давно выкуплены состоятельными жителями столицы, и каждая дверь была проявлением индивидуальности своих хозяев — это Сергей заметил еще тогда, когда они с Алексом и лже-сантехником поднимались сюда в серые предрассветные часы. Были тут и похожие на сейфовые металлические двери, снабженные сложнейшими замками и распорами, и бронеплиты на петлях, залитые сверху полимером, и стальные листы, обшитые сверху дорогими сортами дерева и украшенные инкрустациями. Каждая из этих дверей была сложным инженерным сооружением, дополнительно снабженным видеокамерами, глазками и датчиками сигнализации.
Дверь, в которую входили Алекс и его напарник, а Савенко прекрасно видел ее торец, была обычной, деревянной. Такими двустворчатыми конструкциями снабжали квартиры еще в пятидесятых годах прошлого века. Конечно, прежние хозяева дверь меняли, но, на радость Сергею, выбрали себе точно такую же, как и раньше, и защитили вход в жилище всего двумя замками: врезной нижний и накладной, похожий на чуть уменьшенный гаражный, двухригельный верхний. Алекс, шедший первым, нижний замок не открывал. Щелчок, который слышал Савенко, был звуком сработавшего верхнего — Алекс уступил дорогу лже-сантехнику, после чего они вместе вошли в квартиру.
Сергей весь обратился в слух.
Щелчок. И тишина. Только один замок. Опять верхний. Он закрыл глаза и еще раз представил себе ту часть двери, которую только что видел. Нет, стальной накладки не было, это точно. Тогда можно и рискнуть. Он быстро спустился на половину пролета к окну и, уложив кейс на аккуратно выкрашенный подоконник, мгновенно собрал «винторез» — напарник Алекса, принимавший у него зачет вчера, мог быть доволен результатом.
Собрав «бесшумку», Сергей вынул из гнезда в кейсе обойму и, по весу поняв, что она полна, ровно двадцать патронов калибра 9 миллиметров, защелкнул магазин на место и передернул затвор, дослав патрон в ствол.
Перед тем как с первого же выстрела высадить замок, он взглянул на часы. До начала акции оставался один час и пятьдесят три минуты.
Будь он подготовленнее, то влетел бы в квартиру красивым кувырком через правое плечо и тут же вскочил бы на ноги, поводя стволом из стороны в сторону, как герой настоящего боевика. Но на деле получилось гораздо менее эффектно. Тяжелая пуля с расстояния в полметра пробила старое дерево и искалечила замок, вырвав его из крепления и разбросав внутренности по прихожей. Когда Савенко толкнул дверь, замок просто рассыпался, а ригеля с глухим стуком упали на толстый ковролин, постеленный на полу. Эффект от выстрела из «винтореза» был такой, будто Сергей пальнул в цель из короткоствольного штурмового ружья двенадцатого калибра.
Савенко с ружьем наперевес скользнул в приотворившуюся щель и замер, ожидая услышать торопливые шаги навстречу. Но в квартире было тихо. Он закрыл дверь за собой и осторожно провернул ручку нижнего замка. Путь из квартиры был закрыт. Потом, стараясь не производить лишних звуков, он поставил у самой двери кейс, в котором оставался оптический прицел, и двинулся вглубь по коридору.
Такие длинные, с высокими потолками, похожие на переход в метро коридоры бывают только в старых «сталинках» и «екатерининках». В этом, пропахшем прошлым и почему-то мучным клейстером, однозначно было что-то готическое. Даже в плохом освещении были видны лохмотья обоев на стенах и размытые до серого грунта потолки. Ковролин в прихожей тоже был грязен, присыпан известковой пылью — в квартире явно готовились к ремонту. Или хотели, чтобы кто-то так подумал.
