Жанна: «Чувства обманывают, им нельзя доверять».
О! Вот это, пожалуй, самое сильное и опасное заблуждение, которое я намерен развенчать в этой главе. Когда мы считаем, что чувства – это наши враги, которые только и делают, что «искажают реальность» и «мешают работать», мы все равно что завязываем себе глаза и затыкаем нос. Чувства позволяют нам воспринимать мир непосредственно, до анализа. Эта информация может оказаться бесценной. Она помогает принимать быстрые точные решения, задействовать интуицию, понимать людей порой без слов. Эмоциональный интеллект требует уважения к чувствам.
Так нужны ли нам чувства?
Да! Они нужны просто потому, что без них невозможно обойтись. Они как дыхание, как пища.
Чувство – это наша спонтанная неосознанная реакция на события, которая проявляется как эмоция.
Деление на чувства (внутренние) и эмоции (внешние) на практике очень условно. Чувства и эмоции тесно взаимосвязаны, взаимообусловлены, и отделить одно от другого не всегда возможно, а главное – не очень нужно.
Существование чувств, их необходимость – аксиома эмоционального интеллекта. Тем не менее эту, казалось бы, вполне естественную вещь каждый раз требуется доказывать и очищать от многочисленных предрассудков.
Почему мы пытаемся отказаться от чувств
1. Чувства мешают выжить в экстремальной ситуации
Кратко напомню то, о чем мы уже говорили в первой главе: на российской почве встретились два вида стереотипов об эмоциях: те, что растут из нашей тяжелой истории, и те, которые мы некритично восприняли у рационального Запада (при том что сам Запад давно от них отказался).
Мать Жанны, которая выросла в нечеловеческих условиях, считает, что для общего блага все эмоции надо заморозить. Это жест грубого, резкого выталкивания ребенка из-под машины. Конечно, в нормальной жизни мы не будем толкаться, но мать Жанны бессознательно воспринимает ситуацию как экстремальную. Более того! – И сама Жанна воспринимает свою жизнь как борьбу.
Посмотрите, как интересно получается. Настоящий экстрим (война и голод) был только в детстве у мамы. Детство Жанны, в принципе, уже позволяло чувствовать и любить, но ее мама не могла на это решиться и передала Жанне свою «замороженность». А теперь и сама Жанна выбрала тот же стиль поведения и максимально рано отдала своих девочек в строгие британские школы.
Страх, что чувства помешают выжить, очень стойкий. Он передается с воспитанием и остается в нас даже тогда, когда на самом деле чувства уже помогают, а не мешают.
2. «Я не истеричка»
– Ты на них обижена? – спрашивает Игорь Зарину.
– Зачем я буду обижаться, я не истеричка. Я просто считаю, что они неправы, и могу доказать, – отвечает она.
Посмотрите, что получается. Игорь спрашивает Зарину о чувствах – а она отвечает, что у нее есть позиция, что она мыслит, имеет рациональные резоны, аргументы. Как будто чувство – это вообще не аргумент, не то что рациональные концепции; они и лучше, и правильнее, и показать их не стыдно.
Зарина считает, что когда она рассматривает вопрос в цифрах, игнорируя свою обиду, то лучше проникает в суть дела. Так ли это?
Немного контекста: человек, с которым она спорит, пришел в организацию недавно и сразу получил более высокую позицию. Теперь собственник рассматривает его вариант проекта и ждет от Зарины, что она станет помогать тому, кто занял место, которое Зарина считает по праву своим.
Обида не только «при чем» – она буквально мешает Зарине работать и жить, Зарина думает об этом противостоянии все время, застряла в нем.
Но Зарина настаивает на том, что она строго рациональна. Она считает, что для менеджера ее уровня «поддаваться чувствам» стыдно. Она должна быть беспристрастной, потому что и так слишком яркая, – назовут «истеричной бабой», не будут воспринимать всерьез (печальная история гендерных стереотипов российского бизнеса).
Откуда она это взяла? Как родилась идея о том, что такой огромный фактор, как человеческие отношения, можно просто взять и «запихать себе в…»? Откуда вообще взялась идея о беспристрастии на работе?
Эта идея родилась и обрела популярность в индустриальную эпоху. Заводы и машины усовершенствовались, стали эффективными. Тогда идея об эффективности распространилась и на людей, которые с ними работали. Люди казались дополнениями к машинам, и, чтобы быть хорошими функциями, они должны были максимально «механизироваться». Рабочего следовало сделать эффективным винтиком, менеджера – эффективным управляющим. Организация труда и управления – вроде инженерии.
А что такого мог в ту пору человек, чего машина не могла? – Конечно, думать, анализировать. Эта функция и казалась самой ценной.
Теперь времена изменились, и мы видим другую картину. Маркетинг намного сильнее производства и финансов. Искусственный интеллект сильнее человеческого разума. Единственное, чего не может машина в наше время, – это иметь soft skills (гибкие навыки): сотрудничество, интуицию, все, что основано на эмоциях.
Точно так же изменилось и понятие рабочей эффективности. В 1950–1960-е годы можно было «засунуть чувства себе в…» и «думать только о деле». Правда, это все равно никогда полностью не получалось, но и такого уж большого вреда от этого не было. У всех бизнесов были одинаковые тетрадки в клеточку.
Теперь те, кто «засовывают» чувства, проигрывают тем, кто их использует. Бизнесы, которые рисуют по клеточкам, проигрывают тем, кто может думать с чистого листа, а то и вовсе – в пространстве.
На самом деле чувства Зарины (в данном случае обида, злость) еще как имеют отношение к сути дела. Не меньшее, чем цифры, а то и большее.
3. Мыслить концептами и абстракциями – престижно
Как только в разговор вступает Костя, можно не сомневаться: сейчас он все обобщит, покажет нам картину «с высоты птичьего полета», заговорит на языке концептов и абстракций. А вот живого сочувствия или меткой шутки от него не дождешься.
Человек, который имеет дело с абстрактным, концептуализированным, в Костиных представлениях находится над теми, кто имеет дело с конкретикой, в том числе с чувствами. Обобщение – признак высшего существа, которое над другими имеет власть. «Я не на земле, я где-то над всеми».
Умение и желание обобщать предстает как власть над другими людьми. Костя «не опускается до эмоций». Он «поднимается над ними».
Ну, казалось бы, это имеет отношение к реальности. На первом уровне – тот, кто выращивает реальные помидоры. На втором – тот, кто учитывает ящики. На третьем – тот, кто считает деньги. На четвертом – тот, кто движет стратегиями. Он выше и абстрактнее всех.
Да, в случае с материальными потоками это работает. Но человеческое общение, человеческие чувства не иерархичны. Нет специфической «обиды начальника» и «обиды работника».
