– Какая глупость! – ужаснулся Морав.
– Это больше чем глупость, это преступление против веры. Мы пытались загладить вину Гардара богатыми дарами и подношениями, но корсы отвергли их. Отряд корсов попытался отомстить нам по горячим следам, но получил надлежащий отпор. Теперь они готовят уже серьезное наступление, с моря и суши. Если дружинники, охраняющие купеческие суда или вышедшие на вольную гульбу
[81], не вернутся домой вовремя, задержаться на торжищах, нам придется очень туго.
– Но как наши узнают, что нужно возвращаться?
Рогволд снисходительно улыбнулся и ответил:
– Птичка уже унесла им весть на хвосте.
Морав мысленно выругал себя за бестолковость. Конечно же, в качестве самого быстрого гонца могли быть только голуби. Кормчие русов всегда держали на судах клетки с голубями, приучая их не только лететь в голубятню, которая находилась в тверди, но и возвращаться с вестями обратно. Обычно в летнее время голубятня пустовала – почти все голуби путешествовали по морю или по суше, если шла большая война.
Голубей обучали волхвы-кобники. Это было непростой задачей. Если домой птицы возвращались фактически безо всякого обучения, то заставить голубя искать судно в морских далях было немыслимо трудно. Но у кобников все получалось. Как они это делали, считалось большим секретом. Даже Рогволд не знал всех хитростей ремесла кобников. Любознательный Морав лишь выяснил, что дома голубей держали впроголодь, зато на кораблях кормили до отвала, и не только отборнейшим зерном, но еще желудями дуба и семенами хвойных деревьев, которые для птиц, живущих в неволе, были большим лакомством. Кроме того, им давали еще какой-то неизвестный корм, особо привлекательный для голубей, но кобники выдавали его кормчим очень мало и под личную ответственность.
– Яролад… жив-здоров? – осторожно спросил Морав.
– Ты зришь в корень, – мрачно ответил старый волхв. – Догадался али как?
– Чувство нехорошее под сердцем угнездилось…
– Что ж, я всегда говорил, что ты обладаешь сильным даром предвидения. В последнем бою с корсами Яролада тяжело ранили.
– Как это возможно?! Ведь он…
– Да, Яролад – волкодлак. Только об этом мало кто знает. Но он не прошел соответствующее обучение, поэтому обладает способностями волкодлака не в полной мере. А среди корсов ему встретился достойный противник – волхв и маг большой силы. К счастью, его успели ранить заговоренной стрелой, когда он намеревался размозжить Яроладу голову.
– Значит, Яролад не в состоянии возглавить войско…
– Да.
– И кто теперь вместо него?
– Твой наставник, Яр-Тур. Он, конечно, опытный и мужественный воин, но военачальник из него неважный. Что касается других, не военных дел, то ими заправляет Гардар. Так решил Яролад. Гардар хотел возглавить и войско, но волхвы и старейшины отказали ему в этом наотрез. Молод еще. Да и глуп не по возрасту.
– Понятно… – Морав поскучнел.
Если Гардар заменит Яролада и станет новым вождем, то неприятностей не оберешься. Они были соперниками с детства, причем Морав всегда уступал, стараясь не связываться с сыном вождя. И не потому, что боялся, нет. А по просьбе Рогволда, который хорошо разбирался в человеческих отношениях. Не трогай то, что дурно пахнет, и сам не изгваздаешься.
Эта мудрость не раз выручала Морава, когда дело доходило до драки. Он старался сгладить противоречия и уходил, чтобы не наделать глупостей, так как хорошо знал свою Силу и боялся, что она может вырваться из его подчинения. И только когда в городище узнали, что ученик главного волхва Рогволда – волкодлак, Гардар сдал назад и больше с Моравом не связывался. Но его затаенное недоброжелательство Морав-Хорт чуял, как охотничий пес затаившегося зверя.
Неожиданно возле жилища волхва раздались возбужденные голоса, и в дом ворвался Сокол. Похоже, Твердоша уже успел разнести весть о возвращении Морава из Нави по всему городищу.
– Живой! – воскликнул он радостно. – Видят боги, я никогда не верил, что ты ушел к предкам!
Они обнялись. Вместе с Соколом пришел и Могни, который от радости облапил Морава так, что у того кости затрещали.
– Э-эй, потише! – Морав с трудом вырвался из медвежьих объятий Могни. – Иначе ребра сокрушишь. Ты стал еще сильнее.
– Что есть, то есть, – весело скалясь, ответил Могни.
Они начали подшучивать друг над другом, когда дверь в дом-землянку снова отворилась и по ступенькам спустился Гардар в окружении «свиты», среди которой Морав отметил двух бывших товарищей по «волчьей дружине».
– Давно не виделись… – буркнул Гардар. – С прибытием.
– Благодарствую… – Морав вежливо кивнул – изобразил поклон; как-никак Гардар исполнял обязанности вождя.
– У пристани стоит драккар, – сказал Гардар. – Кому он принадлежит?
– Мне! – ответил Морав и холодно взглянул на Гардара.
Он уже сообразил, к чему тот клонит.
– Ух ты! – удивился Сокол. – Морав – хозяин драккара! Вот это новость!
– Хозяином драккара может быть только община! – резко сказал Гардар.
– Когда я дам на это разрешение, – хладнокровно ответил Морав-Хорт. – Так говорит закон. Но пока драккар мне самому нужен.
– Повторяю: драккар принадлежит всему обществу! – Глаза Гардара налились злобой.
– Это ты так решил?
– Да, я! По праву вождя!
– Закон стоит выше над правом. – От Морава повеяло холодом, как в лютую зимнюю стужу. – Тем более что драккар – мой боевой трофей.
– Но сейчас идет война!
– Которая случилась по твоей вине, – парировал Морав. – Вот когда война к нам придет, вот тогда и будем судить-рядить, кому принадлежит корабль.
– Мы заберем драккар силой!
– Да ну? – Глаза Морава-Хорта загорелись в полутьме землянки, как у настоящего волка. – Может, не мы, а ты? Тебе ведь все мало, гребешь под себя то, что плохо лежит. Только попробуй.
Гардар в ярости схватился за рукоять меча, но тут послышался властный голос волхва:
– Остановитесь! – Он встал между Моравом и Гардаром. – Негоже в лихую годину распри заводить. Особенно тебе, Гардар. Ты пока не владетельный ярл, и даже не выборный хёвдинг, и уж тем более не конунг русов, а всего лишь хэрсир
[82], как определил твой нынешний титул вождь Яролад. И ты, Морав, остынь. Драккар принадлежит тебе по праву, это неоспоримо. Нам еще один корабль ой как понадобится в битве с племенем корсь, и он уже есть в наличии.
Рогволд взял свой пастырский жезл, коснулся им плеча Морава, и торжественно молвил:
