Мне льстило, что она так высоко меня ценит.
Она пробормотала вслух:
– Он хотел закончить наставничество.
Криваро бросил на неё удивлённый взгляд.
– Что? – переспросил он.
Всё ещё пытаясь разобраться, Райли вспомнила последние слова Хеймана…
Подумай, Райли, о боли, стыде, ненависти к себе. И особенно об уродстве.
Эти слова звенели у неё в голове, смешиваясь с образами последних дней.
Райли ахнула и сказала Криваро:
– Нам нужно вернуться в Хайленд. Прямо сейчас.
– Зачем? – спросил Криваро.
– Я знаю, кто убил тех женщин, – сказала Райли. – И это не братья Кардины.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
Пока Джейк вёл машину обратно в Хайленд, он жадно слушал новую теорию Райли. Она была уверена, что Брент Хейман дал ей подсказку за секунду до того, как она выбежала из зала суда. И теперь ей казалось, что она поняла, к чему он клонит.
– Эти слова Хеймана: боль, стыд, ненависть к себе и уродство – это характеристики самого убийцы. Он жил с ними всю свою жизнь. И теперь он пытается избежать всех этих чувств, навязывая их другим. Жертвы умирают невероятно мучительной смертью, но помимо этого они унижены, изуродованы, даже опозорены.
Джейк скептически поднял бровь.
– Интересная мысль, – сказал он. – Но как Хейман до этого додумался?
Райли горько вздохнула.
– Он очень умён, – сказала она. – Я знаю, неприятно слышать такое о хладнокровном убийце, но его познания в области преступной патологии просто невероятны. И он получил удовольствие от того, что поделился со мной последним откровением перед тем, как отправиться в камеру смертников. Как будто преподал мне последний урок.
Джейк покачал головой и сказал:
– Не знаю, Райли, я…
Райли настойчиво перебила его:
– Подумайте об этом, агент Криваро. Помните, когда мы осматривали тело Анны Парк на месте преступления? У меня возникло сильное предчувствие насчет убийцы, что всё, что он делал, было связано с болью. Но дело было не только в боли его жертв. Речь шла и о его собственной боли.
Джейк почувствовал, что в словах Райли есть рациональное зерно.
– И убийца страдает, потому что…
– Он уродлив, – закончила Райли. – Он всю жизнь жил в унижении, стыде и ненависти к себе.
Внезапно в голове Джейка словно вспыхнул свет.
Он вспомнил фразу, которой Фил Кардин описывал нового мужа своей бывшей жены.
…та жаба, с которой она связалась.
Джейк помнил и собственную реакцию, когда впервые увидел лицо этого человека…
– Боже мой, – пробормотал он, взглянув на Райли. – Вы думаете, убийца – доктор Гибсон?!
Райли энергично закивала.
– Я почти уверена в этом. Вчера, когда мы выезжали из Хайленда, я видела, как он шёл по улице. Увидев меня, он остановился и уставился на меня. Это был очень странный взгляд, в тот момент я сочла его враждебным. Но теперь я понимаю, что в нём была и вина.
Мозг Джейка щёлкнул, пока он всё обдумывал.
«В этом есть смысл», – подумал он.
И он должен был признать, что в последнее время инстинкты Райли работали лучше, чем его собственные.
– Райли, мне нужно, чтобы ты позвонила шефу Толлхэмеру.
– Сказать ему, чтобы он отпустил братьев Кардинов? – спросила Райли.
– Нет, для этого ещё рано, – сказал Джейк. – Спроси у него адрес доктора Гибсона. Мы нанесём ему визит.
*
В таком маленьком городке, как Хайленд, найти адрес, который дал им Толлхэмер, было нетрудно. Кабинет доктора Гибсона представлял собой крыло его скромного, но симпатичного дома на окраине города. Место было довольно уединённым, окружённым холмами и рощами.
Джейк свернул на подъездную дорожку, потом они с Райли вышли из машины и направились к двери, ведущей в кабинет Гибсона. Они вошли в небольшое фойе, где за столом сидела одетая в белое женщина – медсестра Гибсона, догадался Джейк.
Прежде чем секретарша успела сказать хоть слово, дверь кабинета открылась, и на пороге появился доктор Гибсон с пациенткой средних лет. Он вручил ей рецепт и давал дружеские диетические советы, как бороться с высоким уровнем холестерина. Женщина бросила на них любопытный взгляд, поблагодарила доктора и ушла.
Доктор Гибсон уставился на Джейка и Райли.
Джейк вспомнил, каким колючим и озлобленным выглядел Гибсон, когда он столкнулся с ними перед полицейским участком, и как сказал: «Неудивительно, что ты пришёл как раз вовремя, чтобы оказаться бесполезным».
Но теперь его рябое лицо озарилось почти неестественно приятной улыбкой.
– Опять люди из ФБР, я смотрю, – сказал он. – Простите, я, может, и слышал ваши имена, но забыл их.
Джейк достал значок и представил себя и Райли.
Гибсон загадочно улыбнулся и сказал им:
– Я очень рад, что вы заглянули.
Затем Гибсон повернулся к женщине за столом и спросил:
– Джулия, полагаю, миссис Норрис была моей последней пациенткой на сегодня?
– Совершенно верно, доктор, – сказала женщина.
Гибсон кивнул ей и сказал:
– Я сомневаюсь, что кто-то придёт без записи. Почему бы нам не закрыться на сегодня, Джулия? Возьми отгул на остаток дня.
Джулия улыбнулась и сказала:
– Спасибо, доктор. Я с удовольствием.
Пока Джулия суетилась, собираясь уходить, Гибсон сказал Джейку и Райли:
– Одно из преимуществ работы врачом в маленьком городке – много непредвиденного свободного времени. Это не очень прибыльный бизнес, но и давление не такое, как у врачей в крупных городах. Пройдёмте в дом, расскажете, чем я обязан вашему визиту.
Они прошли через дверь, которая вела прямиком в гостиную основного дома, и оказались в большой, приятно обставленной и безупречно опрятной комнате с плюшевой мебелью и причудливыми занавесками на окнах.
Доктор Гибсон пригласил их присесть на мягкий диван, а сам утонул в большом кресле.
– Полагаю, я должен извиниться перед вами за своё вчерашнее поведение. Горе пробуждает худшее в людях – я не раз замечал это среди людей, особенно тех, кто потерял любимого человека. Мне стыдно, что я сам стал его жертвой. В конце концов, вы здесь только для того, чтобы делать свою работу, а расследование убийств приятным делом не назовёшь. Я уверен, мы все можем выдохнуть с облегчением, что убийцы моей жены наконец под стражей. Не хотите ли чего-нибудь выпить, может быть чаю со льдом?
