– Полагаю, сейчас наша ситуация очень напоминает ту, которая была перед OK Computer, – предполагает он. – Нам нужно было сделать два альбома и взять тайм-аут, чтобы вернуться в эту точку, потому что под конец турне OK Computer казалось, словно нас подталкивают. А поскольку многие структуры на Kid A и Amnesiac были намного свободнее, приходится импровизировать и выдумывать на ходу, так что остается больше пространства для случайностей. На OK Computer мы довели все до стадионного совершенства, все песни каждый вечер звучали одинаково, и наша работа стала в меньшей степени музыкальной – мы скорее повторяли песни, чем исполняли их. Язык тела музыкантов на сцене очень интересный. [У Тома] все идет от тела. Его отец был боксером и в детстве учил Тома боксу, и в нем видны эти физические, ударные качества, как у заядлого драчуна. У него такой потрясающий, ритмичный, интуитивный драйв.
* * *
После концерта Том не дает интервью, но все-таки остается с нами в знак гостеприимства. Своей короткой бородкой он напоминает, как обычно, отпускника из классической кантри-нуар песни Carter Family под названием Worried Man Blues, истории о человеке, который прилег поспать у реки и проснулся закованным в цепи. Пару часов назад он посвятил Street Spirit «всем американцам, которые не могут вернуться домой», и я вспомнил, каково, должно быть, это было – смотреть концерты Нила Янга и Crazy Horse во время войны в Персидском заливе. А в другом месте концерта, пока я искал, какая строчка будет звучать наиболее осмысленно среди образов психологически травмированного пожарного, который ненадолго отвлекся от раскапывания развалин в Манхэттене, чтобы поговорить со священником, или изможденного медика, который резал себя и втирал в раны соль, чтобы не уснуть, рефрен из Lucky повис в воздухе и висел еще долго после того, как его спели.
«Pull me out of the air crash… we are standing on the edge»
[52].
Глава 3
Рецензия на I Might Be Wrong – Live Recordings
Стивен Далтон, Uncut, декабрь 2001 года
После Kid A и Amnesiac, этот мини-альбом из восьми песен весьма эффектно напоминает нам, что Radiohead по-прежнему остается мощной концертной группой.
Предназначение концертных записей – по-новому взглянуть на студийные оригиналы, и здесь оно выполнено на все сто процентов. Неожиданные аранжировки, излишний шум, психическая болтовня с пеной у рта. The National Anthem превратилась в брутальное месиво из грязного баса и радиопомех, Idioteque – в растрепанный пост-джангловый нервный срыв, Everything in its Right Place – в щебечущий зоопарк из самосэмплирующихся вокальных фрагментов в бесконечной фрактальной петле. Рок-н-ролл, блин, чуваки!
Том Йорк доходит до огненного сумасшествия практически в каждой песне, плюясь смертной желчью в I Might Be Wrong и Dollars and Cents. Но есть там и моменты чистой, не форсированной радости, в частности – скрупулезное фортепианное переложение Like Spinning Plates и дебютная официальная публикация крепкого, популярного среди бутлегеров акустического раритета True Love Waits. Если вы все еще бросаетесь в Radiohead откровенно неправдивым аргументом «у них нет мелодий», начинайте перестраиваться прямо сейчас.
Тем не менее над этим раздражающе коротким концертным отрывком висит странная атмосфера упущенных возможностей. Многие песни, отлично звучащие вживую, сюда не вошли – например, блестящая You and Whose Army или прекрасная в своей угрюмости Knives Out. Полное отсутствие материала, записанного до Kid A, тоже кажется извращением – оно лишает эти зажигательные концерты исторического и звукового каркаса. Соответственно, появляется лишнее доказательство снижения амбиций, которое недовольные заметили на этих альбомах, – несмотря на то, что концертное исполнение этого материала говорит ровно об обратном.
Но, несмотря на все самоограничения, Radiohead, по крайней мере, доказывают здесь, что могут создать огненное напряжение, физические ощущения и яростную рок-динамику даже из умышленно непрозрачных джазоидных пыхтений.
Соответственно, ничего удивительного – это просто старые друзья, у которых явно все не очень в порядке с головой.
Часть седьмая
The Most Gigantic Lying Mouth of All Time
Глава 1
Рецензия на Hail to the Thief
Уилл Гермес, Spin, 26 июня 2003 года
Все в порядке, можете себе в этом признаться. Когда свет в спальне потушен, и вы видите только мерцающие звезды на скринсейвере вашего компьютера, вы слышите собственный шепот: «Не так все и о’кей, компьютер. Ты стал посредником в нашей работе, развлечениях, даже сексуальной жизни. Зачем ты испортил еще и наши рок-группы?»
Это вполне понятная реакция на антиутопический блип-поп альбомного тандема Radiohead 2000–2001 годов, Kid A и Amnesiac. Но она не очень справедлива. Электронная музыка влияла на работу группы еще с тех пор, как вокалист Том Йорк в начале девяностых работал клубным диджеем в колледже. А любой, кто в последние несколько лет видел их на концерте – или слышал альбом 2001 года I Might Be Wrong: Live Recordings, – прочувствовал на себе, насколько же эти пластинки мощны и пронизывают до костей. Можно даже сказать, что со временем Kid A и Amnesiac стали звучать лучше; если они и не могут сравниться с пассивно-агрессивным гитарным пафосом OK Computer, то, по самой меньшей мере, они являются его логичным продолжением.
Так или иначе, Hail to the Thief сразу же отбрасывает в сторону дебаты «рокеры мы или нет?» 2+2=5 открывается электронным шумом, который оказывается треском гитарного усилителя, а не ноутбука. Лукавый цифровой битбокс уступает место вполне человеческому стуку барабанщика Фила Селуэя; сама по себе песня похожа на приступ шизофрении, в котором соединяются истерики The Pixies и печальные мечтательные пейзажи Sigur Rós, двух самых любимых групп Йорка.
От песни к песне Thief качается, как на качелях, между холодом секвенсеров и теплотой пальцев на струнах и клавишах, словно соседи по комнате решили устроить войну на магнитофонах.
Тем не менее напряжение каким-то образом помогает сохранить целостность – когда фортепиано вдруг появляется из зыбучих песков закольцованных фраз Backdrifts или сражается с подрезанными битами Sit Down. Stand Up, кажется, что группа демонстрирует сразу несколько своих сильных сторон, а не реально борется сама с собой, как на Kid A.
Но, как и всеми предыдущими альбомами, Hail to the Thief движет психический стресс – в данном случае тяжкий груз на душе совестливых людей в мире, в котором так называемые демократии очертя голову кидаются в предвыборный процесс и нападают на другие страны вместо того, чтобы использовать дипломатию. С самого названия (это распространенный лозунг на плакатах, протестующих против Буша), альбом наполнен настрадавшимися от войны рассказчиками, которые готовы забаррикадироваться и спрятаться (2+2=5) или укрыться в бункере (I Will). Одни представляют себе, как ходят под пулями (Scatterbrain) и вытаскивают на улицы мертвых (A Wolf at the Door), другие же хотят высосать вашу кровь или съесть вас заживо. Критики бессильны. «We tried, but there was nothing we could do, – полушепотом поет Йорк на Backdrifts, конспирологическом блюзе, построенном на дерганых цифровых ритмах. – All tapes have been erased»
[53]. Самая душераздирающая песня альбома, Myxomatosis, названная в честь вируса, с помощью которого сократили популяцию кроликов в Европе, прямо говорит, что даже тех, кто набрался смелости, чтобы высказаться, «edited, fucked up, strangled, beaten up»
[54] СМИ, чью политику выбора материала Йорк описывает идеально: «No one likes a smart-ass/But we all like stars»
[55]. (Привет Майклу Муру.)
