– …когда я был маленьким, мне однажды показали, что нота «ре» на фортепиано находится между двумя черными клавишами, и она обозначается «D», потому что, как собака, сидит в будке, так что эта пьеса написана на основе симметричного мелодического хода, начинающегося с этой ноты, – объясняет Гринвуд.
* * *
Кропотливая композиторская работа кажется полной противоположностью спонтанности рок-музыки. Но еще с Kid A (2000) Radiohead отошли от звучания пяти человек, собравшихся в комнате и играющих вживую, в пользу более тщательно сконструированного, обработанного на компьютере саунда. Группа и оркестр объединили силы на последнем на данный момент релизе Radiohead, Harry Patch (In Memory Of) – песни, написанной в память о последнем ветеране Первой мировой войны (он умер в 2009 году в возрасте 111 лет).
Как Гринвуд, учившийся в школе играть на альте, видит взаимодополнение двух этих методов сочинения?
– У Radiohead всегда были небольшие оркестровки, – признается он. – Знать музыкальную теорию – хорошо, я постоянно пользовался этими знаниями. Немалой частью нашей работы всегда были слегка научные попытки скопировать то, что не можем сделать. Так было всегда, например, во фрагментах OK Computer, которые мы хотели сделать похожими на Bitches Brew, – и нас совершенно не беспокоило то, что мы не умеем играть на трубе и не умеем играть джаз. Это звучит высокомерно, но я скорее имею в виду то, что ты целишься, промахиваешься, и тебя это не беспокоит. В работе над саундтреками примерно то же самое: я во многих случаях пытаюсь сделать то, что на самом деле делать не умею, так что я пытаюсь что-то придумать, теряюсь, чувствую неуверенность, но так работать на самом деле приятно.
В личном общении Гринвуд сдержан и скромен. Но, тем не менее, о самых волнующих аспектах своей работы он рассказывает с большим энтузиазмом. Кажется, что этот человек даже свободное время использует конструктивно, с целью создания музыки.
– Гастроли – хорошее время для работы над классическими вещами, – объясняет он. – Я много часов провел один в гостиничном номере. Тишина…
Может ли он рассказать о своем «типичном дне» (если такое понятие вообще применимо)? Чем он занимается, когда не работает?
– Я сейчас много играю на фортепиано, – после паузы отвечает он. – Не знаю, у меня нет особенных хобби. Когда-то я много фотографировал… Не знаю. Чем я занимаюсь? Чем вы занимаетесь? Я, пожалуй, просто беспокоюсь о разных вещах. И еще придумываю всякие идеи для программирования. – Он снова оживляется. – Программирование – это очень интересная и приятная штука.
Половину времени я трачу на написание музыкальных программ, компьютерных звуковых генераторов для Radiohead. Пытаюсь обойти чужие идеи о том, что музыкальные программы должны делать и как звучать, отступаю на шаг. Вы словно делаете странные драм-машины вручную, не используя пресеты. Это как игра «Мышеловка», где надо конструировать всякие штуки.
Значит, у него математический склад ума?
– Мне нравится научно-популярная литература – Джон Гриббин, все такое. Много заумной науки и лингвистики. Да, я немного «ботаник», не буду отрицать.
– Как гитарист он просто потрясающий – виртуозный, неистовый, с сильным характером, – говорит Бернард Батлер, который считает Гринвуда одним из квартета гитаристов с характерным стилем, получивших известность примерно в одно время; кроме него самого и Гринвуда, в этот квартет входят Джон Сквайр и Грэхэм Коксон. – Мы все очень эмоциональные и слегка неуравновешенные гитаристы, наши партии очень взвинчены и мелодичны. Я не могу назвать больше никаких гитаристов, у которых сейчас есть подобные качества. Это, конечно, очень не «по-радиохедовски», но, скорее всего, он действительно где-то на перекрестке встретил дьявола – наверное, на трассе A1.
Я спрашиваю Гринвуда, как он хочет, чтобы его запомнили: как композитора или уважаемого гитариста?
– Боже, только не как «стильного гитариста»! – восклицает он. – Помочь сочинить несколько очень хороших песен, сыграть их и записать с потрясающей группой – это ни с чем не сравнится. А что люди подумают через много лет…
Наш альбом выиграл приз «лучший альбом за последние сколько-то там лет», но потом видишь шокирующие альбомы, которые выигрывали то же звание двадцать или тридцать лет назад, и задумываешься: это, конечно, замечательно… но на самом деле важно только то, что ты будешь делать дальше.
После подобных слов нельзя не задать вопрос о грядущих планах Radiohead.
– Мы записываемся и работаем, – признается Гринвуд. – Обычно сначала мы что-то заканчиваем, а потом уже решаем, что делать дальше. Старомодный образ мыслей на лейблах примерно такой: «Вы должны распланировать тур прямо сейчас, хотя альбом готов лишь наполовину». А мы так больше не можем. Мы просто хотим что-нибудь закончить и быть довольны.
Что для группы значил уход с EMI? Ответ неудивителен:
– Мы лишились структуры, но вместе с этим стали свободнее. Никто из нас не ностальгирует по временам, когда приходилось ждать, прежде чем кто-то одобрит твою запись. Но я всегда говорил, [что] с EMI у нас были хорошие отношения по сравнению с другими группами и лейблами.
В эпоху цифровой дистрибуции и все менее заметного присутствия музыки в розничной продаже, и на фоне невероятного бесплатного, показанного по телевизору, концерта в магазине «Раф-Трейд» в восточном Лондоне, – очевидно, что, каким бы ни вышел следующий альбом, встречать его будут с фанфарами.
– Мне не нравится выдавливать музыку по каплям, – заявляет Гринвуд, когда мы уже сворачиваемся. – Мне нравятся мероприятия. Это единственное, что по-настоящему важно.
Глава 6
Рецензия на Amok (группа Atoms for Peace)
Уиндем Уоллес, bbc.co.uk, февраль 2013 года
По всем внешним признакам это супергруппа, но очень трудно отделаться от впечатления, что (несмотря на присутствие продюсера Radiohead Найджела Годрича, басиста Red Hot Chilli Peppers Фли, регулярно играющего с Беком барабанщика Джоуи Варонкера и бразильского перкуссиониста Мауро Рефоско) на самом деле Amok – это вторая глава в сольной карьере Тома Йорка.
Сложно избежать и сравнения Amok с Radiohead, учитывая характерный голос Йорка и его талант к сочинению необычных мелодий, – и то и другое остается неотъемлемыми частями его нового проекта. Здесь, впрочем, он полностью погружается в шумную электронику, вдохновлявшую его еще со времен работы над Kid A. Есть, конечно, и черты, схожие с последними альбомами Radiohead, например, с Feral с The King of Limbs, но у Amok все равно свой собственный, одновременно утонченный и неуклюжий характер.
Там видны те же самые дерганые ритмы и – иногда – весьма дружелюбная искренность, которую Йорк проявляет в своих сценических танцах. Альбом записали за три дня студийных джемов на основе уже существовавших компьютерных набросков. Его цель – придать электронной музыке ощущение «настоящего» сочинительства, создать мир, в котором цифровое и аналоговое соединяются, и эта цель достигнута. Призрачный фальцет Йорка проводит легко отслеживаемую линию через возбужденную перкуссию и туманные текстуры Before Your Very Eyes… и Unless, а определяющая черта Stuck Together Pieces – подвижная басовая линия и волнистая гитара, дрейфующие среди приглушенного постукивания запрограммированных битов.
