За длинным столом — белая крахмальная скатерть, серебро, хрусталь, фарфор, — сидели, как минимум, полсотни гардемаринов, — он узнал среди них даже Клодину Люфор — вставших со своих мест при появлении Веры, Андрея и Эрика.
На несколько мгновений в зале повисла тревожная тишина. Все взгляды были устремлены на Эрика.
— Господа! — шагнул вперед Андрей. — Разрешите представить вам героя сражения в системе звезды Уилберга лейтенанта Эрика Минца!
— Виват! — закричала Вера. — Виват, Эрик! Так держать!
И понеслось. Поднялся шум. Задвигались стулья, и под крики "Виват!", "Ура!" и "Ни хрена себе!" гардемарины, помнившие Эрика по первому и отчасти второму году обучения в звездной академии, пошли его поздравлять! С большинством из них Эрик не был ни то, что другом, но даже приятелем. А кое с кем, например, с Ианом Вонгом круто враждовал. Тем не менее, он знал их всех, и все знали его. И вот, что любопытно, сейчас, по прошествии полутора лет, они вели себя по отношению к Эрику более, чем дружественно, даже Иан и Клодина. В какой-то мере это, наверное, можно было объяснить неожиданностью встречи — Андрей и Вера устроили сюрприз всем, а не одному только Эрику, — однако немаловажным фактором было, скорее всего, и то, что Эрик являлся теперь кем-то, кем можно было гордиться, кем не зазорно было хвастаться. Он выбыл из списка конкурентов, покинув академию при весьма драматических обстоятельствах, известных здесь всем и каждому, и появился сегодня в доме адмирала Мельника уже совсем в другой роли, не предусматривающей, к слову, никакого соперничества. Здесь и сейчас Эрик стал для них бывшим однокашником, превратившимся за время отсутствия в обер-офицера, награжденного за личный подвиг высшим орденом империи. Не все сразу поняли, о каком подвиге идет речь, но, когда наконец разобрались, пришли в настоящий восторг, и их эйфория только усилилась, когда Андрей объявил, что со вчерашнего дня Эрик является слушателем Высшего Адмиралтейского Командного Училища ВКС.
Вот тогда, собственно, и начался банкет, быстро переросший в "молодецкую" пьянку. Слуги приносили все новые и новые блюда и заменяли опустевшие бутылки и графины полными. Играла музыка, загул набирал обороты, а настроение стремительно взлетало в заоблачные выси. Эрик сидел между Андреем и Верой во главе стола, и, если сначала он чувствовал себя крайне неловко, то вскоре — после нескольких рюмок превосходного яблочного бренди, — он как-то незаметно позабыл о своих сомнениях, перестал стесняться, расслабился и начал получать от банкета настоящее удовольствие…
На каком-то этапе "вечеринки", которая, и в самом деле, удалась, он даже нашел в себе смелость объясниться с Верой. Им крайне сложно было остаться наедине, но, как видно, этого хотел не один только Эрик. Совместными усилиями они все-таки сумели скрыться — пусть и ненадолго, — от любопытных глаз, и Эрик неожиданно для себя взял руки Веры в свои и поцеловал ее пальцы.
— Ты… — выдохнул он, отрываясь от ее рук. — Я даже не знаю, что сказать… Как выразить…
— Будем считать, что это не самая сильная твоя сторона… — Вера покраснела, глаза ее светились, а на губах играла улыбка.
— Да уж, — признал Эрик и, понимая, что второго шанса может и не быть, — во всяком случае, не сегодня, — нагнулся к Вере и поцеловал ее в губы.
Он был готов сразу же отступить, если вдруг выяснится, что ошибается, увидев в поведении девушки то, чего там на самом деле нет. Но Вера решительно отрезала ему все пути к отступлению. Она крепко обняла его за шею и уже не отпускала до тех пор, пока поцелуй не распался сам собой из-за того, что, увлекшись друг другом, они, похоже, забыли дышать. Впрочем, долго наслаждаться обществом друг друга им не дали — слишком много слишком пьяных гардемаринов бродили по дому, — и дальше поцелуев этой ночью дело не пошло. Но зато в залитом предрассветной мглой парке Эрик повстречал Андрея, и у них состоялся короткий, но крайне важный разговор.
— Андрей, — начал Эрик, — я не хочу, чтобы между нами возникло недопонимание…
— Это ты о Верке? — перебил его Андрей.
— Ну, да. О Вере…
— Тогда слушай сюда! — "простецки" ухмыльнулся Андрей. — Вера моя сестра. Мы с ней вместе выросли, и все делали и делаем вместе. У нее от меня нет тайн, а у меня от нее. Так что про тебя я знаю, и мешать вам не буду. И на мое отношение к тебе ваши отношения не повлияют. Но, если обидишь, смотри у меня!
Последняя фраза сказана была, вроде бы в шутку, но Эрик решил не проверять так ли это.
— Можешь быть спокоен, — кивнул он Андрею.
И в самом деле, на данный момент Вера и Андрей были единственными людьми на свете, кто проявил к Эрику человеческий интерес. Да и праздник, который они устроили в его честь, дорогого стоил. Так что о том, чтобы обидеть, и речи быть не могло.
1. Шестнадцатое августа 2532 года, вилла адмирала Мельника — Омут Планка, планета Эно
В результате "ночных посиделок" даже мощный — без преувеличений — организм Эрика потребовал качественного отдыха. Завалившись спать в шесть часов утра, он проспал до двенадцати, хотя предполагал урвать на сон обычные для него четыре часа. А когда проснулся, столкнулся с несколькими проблемами, требовавшими осмысления "на трезвую голову", и все они так или иначе казались брата и сестры Мельников.
Прежде всего, даже зная о богатстве этой семьи, Эрик и близко не представлял себе размеров этого богатства. Однако, по факту, вилла на берегу Чернозера оказалась роскошным трехэтажным дворцом, все левое крыло которого было отдано отцом в полное и безраздельное владение Вере и Андрею. "Вечеринка", устроенная в честь Эрика, была, впрочем, устроена в средней части дворца, поскольку именно там располагались парадные залы, в которых удобно устраивать приемы с большим количеством гостей. И надо отдать им должное, двойняшки организовали все по высшему разряду, хотя, скорее всего, не без помощи специалистов, которые все и устроили. Стол поражал разнообразием блюд и напитков, музыка соответствовала настроению и менялась от помещения к помещению. Так что кто-то танцевал до упаду, пока другие общались, а третьи, и вовсе, продолжали угощаться. Но, в конце концов, под утро угомонились все, и слуги развели господ гардемаринов по комнатам, специально оборудованным для гостей во флигеле, спрятанном среди деревьев парка. Слуг в доме было много, так что ни с сопровождением, ни с уборкой проблем не возникло. Однако Эрика это не касалось. Он ночевал не во флигеле, а в доме, в просторной комнате на третьем этаже, и отвел его туда сам Андрей.
— Мы тоже живем на этом этаже, — сказал он Эрику, открыв перед ним дверь в комнату. — И не стесняйся. Там есть пульт, он лежит на каминной полке, красная кнопка — вызов слуги, в остальном разберешься сам…
Андрей ушел, а Эрик, хоть и был порядком пьян, нашел в себе силы осмотреть покои и принять душ перед тем, как лечь спать. Под одеяло он залез, как был, без всего, и, проснувшись утром, первым делом пошел собирать свою одежду. Впрочем, привычка к порядку не подвела его и на этот раз: китель висел на плечиках и все остальное он тоже сложил так, как и следует. Однако в ванной комнате, куда он отправился в поисках халата, Эрик нашел кое-что, на что не обратил внимания тогда, когда принимал душ. Оказывается, кроме полотенец, халата и тапочек, заботливые хозяева приготовили для него — во всяком случае, размеры соответствовали, — пару стопок трусов, футболок и носков разного фасона и цвета. Обнаружив все это богатство и выяснив, что все это действительно предназначено ему, Эрик только головой покачал, и ведомый инстинктом естествоиспытателя вернулся в комнату. Его предположение тут же полностью подтвердилось: в платяном шкафу его дожидались пять пар джинсов, от светло-голубых до черных, несколько рубашек, три легкие — по сезону — куртки и несколько пар обуви. Такой заботы, если честно, Эрик ни от кого не ожидал, но ребята, похоже, спланировали встречу, как и положено военным, во всех деталях.
