Он посмотрел на меня с беспокойством.
– Анна, вы уверены, что сможете выдержать?
– Мы приехали, чтобы работать, и мы будем работать.
– Вы и Генриетта – безусловно, но что касается остальных… Конечно, и в Кайзервальде условия были спартанскими, но они не идут ни в какое сравнение с тем, что мы имеем здесь. Там были мелкие неудобства, здесь же – настоящие трудности. Кроме того, приближается зима…
– Однако не очень-то радушно вы нас встречаете!
– Мне не нравится, что вы и Генриетта будете видеть весь этот ужас.
– Чарлз, повторяю вам – мы приехали, чтобы ухаживать за больными и ранеными, и мы будем это делать.
– Но Генриетта… мне кажется, она этого не вынесет. Она ведь не такая сильная, как вы, Анна. И не такая целеустремленная.
– Я уверена, что она останется со мной, – твердо сказала она.
Чарлз взял ее руки в свои и посмотрел на нее так же внимательно, как перед этим на меня.
– А сейчас я должна пойти поискать ее. Вам наверняка захочется с ней повидаться.
Вскоре я привела Генриетту. Она с улыбкой наблюдала за ними. Мне казалось, что он увлечен моей подругой, и для меня это было вполне естественным – Генриетта нравилась всем, кто ее знал.
– Чарлз! – вскричала она. – Как чудесно видеть вас здесь! Как в старые добрые времена… Мне кажется, что вот сейчас сюда войдет Г.Д. и бросит на нас свой испепеляющий взгляд.
– Но здесь совсем не Кайзервальд, Генриетта, – возразила я.
– Да, я это уже заметила. Тут предстоит выполнить массу работы.
– Я уже говорил Анне, что вам здесь придется трудно. Женщинам тут не место.
– Предупреждаю вас – нам не нравятся мужчины, которые говорят нам такие вещи. Правда, Анна?
– Совершенно верно, – подтвердила я.
– Благослови вас Бог! – с чувством произнес Чарлз. – И все же я о вас очень беспокоюсь.
– А что тут за больные? Мы еще толком не видели палат, но…
– Их вид наверняка подействует на вас удручающе, – предупредил Чарлз.
– Значит, мы приехали в Ускюдар как раз вовремя, – твердо сказала я.
– Да, вот еще что… – нерешительно начала Генриетта. – Мы слышали, что здесь доктор Адер. – Ну, вы знаете – тот, что написал те знаменитые книги.
– О да, конечно, – энергично отозвался Чарлз. – Он действительно тут, работает в Главном госпитале.
– А где это? – поинтересовалась Генриетта.
– Да вообще-то здесь все рядом. Главный госпиталь находится примерно в четверти мили отсюда.
– Возможно, в один прекрасный день мы встретим этого прославленного джентльмена, – сказала Генриетта.
– Думаю, что вы наверняка его увидите. Он бывает здесь довольно часто. Обычно он весьма не в духе – его, как и нас всех, раздражает нехватка самого необходимого медицинского оборудования и медикаментов.
Упоминание о «дьявольском докторе» взволновало меня, хотя, должна признаться, он никогда не покидал моих мыслей. Я поспешила перевести разговор на другую тему:
– Я уверена, что мисс Найтингейл сумеет добиться своего. Она пошлет депеши в Лондон. Теперь, когда она сюда приехала, дело сдвинется с мертвой точки.
– Это все равно, что пытаться выжать воду из камня. Наши чиновники, сидя в столице, и не представляют себе, что здесь творится. Я даже не хочу распространяться на эту тему, иначе не сумею сдержать свой гнев.
– Вполне вас понимаю, – согласилась я. – А теперь вы должны нас извинить – нужно продолжить работу. Надеюсь, мы скоро опять увидимся.
– И будем видеться часто, – энергично отозвался Чарлз. – Если у вас возникнут какие-нибудь трудности, непременно обращайтесь ко мне. Я обязательно что-нибудь придумаю.
– Значит, теперь у нас все будет в порядке! – со смехом сказала Генриетта и подарила ему одну из своих милых улыбок.
– Конечно, это нехорошо с моей стороны, – смущенно произнес Чарлз, – но я очень рад, что вы здесь.
– И что же в этом нехорошего? – удивилась Генриетта. – Объясните.
– Вам здесь придется так тяжело…
– Но вы забываете, что мы сами выбрали свой путь, – напомнила я Чарлзу. – Мы к этому стремились.
Он улыбнулся и сказал:
– Да, я знаю. Я восхищаюсь вами! И мы опять начали скрести пол.
Через некоторое время Генриетта мечтательно сказала:
– Мне кажется, что очень скоро мы столкнемся с «дьявольским доктором» лицом к лицу.
Она оказалась права.
Мы узнали, в какое время Чарлз обычно выходит из палаты. Если я и Генриетта тоже работали где-нибудь неподалеку, он всегда останавливался на несколько минут поболтать. Пока нас не допускали ухаживать за ранеными и больными. Весь медицинский персонал госпиталя, не сговариваясь, старался держать лас на расстоянии – предполагалось, что мы ничего не умеем. Но мы не падали духом. По мнению мисс Найтингейл, никакой уход за больными невозможен без безукоризненный чистоты, следовательно, работы у нас было выше головы. Кроме того, надо было доказать, что мы достойны быть сиделками и медицинскими сестрами.
Однажды, подойдя к небольшой комнатке рядом с входом в палату и ожидая увидеть там Чарлза, я неожиданно услышала голоса. Я замедлила шаг и пока раздумывала, войти или нет, до меня донеслись слова, сказанные мужским голосом, звучным и громким:
– Мне нужны медикаменты, а не стайка соловьев, которые прилетели сюда вместе с мисс Найтингейл! Чего хорошего от них можно ожидать? Да ничего! Они будут досадной помехой, и только. Начнут при каждом удобном случае падать в обморок, скулить, биться в истерике… Еще, чего доброго, потребуют пуховые перины! Повторяю, мне нужны медикаменты, а вместо этого мне присылают этих глупых баб.
Я была так потрясена, что не могла сдвинуться с места.
Затем я услышала голос Чарлза:
– Вы неправы. Среди них есть вполне достойные девушки. Когда вы узнаете их поближе, вы наверняка измените свое мнение.
– Очень в этом сомневаюсь! Я прекрасно знаю, что этим женщинам импонирует идея поиграть в сестру милосердия. Но действительность – штука суровая. Вы ведь сами знаете, как обстоят дела – армия несет большие потери, но не от русских, а из-за болезней и пренебрежения к ним. Ведь у нас нет ничего… ровным счетом ничего, чтобы лечить этих несчастных! И вот вместо того, чтобы снабдить нас необходимыми инструментами и лекарствами, нам прислали кучу… соловьев.
[5]
Скоро начнут прибывать раненые из-под Балаклавы. А с чем мы их встретим – лекарствами, бинтами? О нет, ничего этого нет и в помине! Зато наготове стая безмозглых бабенок.
