Я смахнула с ресниц очередную слезинку. Поскольку в тот момент я сидела, склонившись над лицом Ингвара, соленая капля упала прямо в уголок его глаза.
Дальше стали происходить непонятные вещи. Король, так и не приходя в сознание, пошевелился, поморщился, будто от боли, повернул голову — и из его глаза выпал блестящий осколок льда. Соскользнув, он почти сразу же упал на пол, и это событие ознаменовалось негромким мелодичным звоном.
Но разве можно было долго думать о льдинке, когда король внезапно открыл глаза и приподнялся на локтях, чтобы оглядеть зал и собравшихся в нем людей? Впрочем, я выразилась неправильно. Это был не Снежный король, а самый настоящий Ингвар. Об этом красноречиво рассказывали густые черные волосы, точно такие, какие я видела в запретной комнате на портрете. Хмурясь от недоумения, неясности, столь нехарактерного для него ощущения растерянности, он несколько секунд молчал, силясь вникнуть в происходящее. Потом повернул голову, и мы оказались лицом к лицу. Я отчаянно терла глаза: сейчас, когда следовало обрадоваться, слез почему-то стало еще больше.
— Герда… — тихо, слабым голосом, проговорил Ингвар. И — впервые — улыбнулся.
Я невольно улыбнулась в ответ, а он вытянул слегка дрожащую руку и погладил меня по щеке. Снежный король никогда бы не сделал подобного. А я никогда не обвила бы руками его шею, расплакавшись еще сильнее.
Из-за спины почудился вздох облегчения. Кай осторожно приобнял Элин за плечо.
— Ну вот, все довольны и счастливы. И никто не пожалеет бедного одинокого мужчину.
Я слегка отстранилась от Ингвара, в очередной раз протирая глаза, чтобы рассмотреть обладателя весьма знакомого голоса. Молодой человек среднего роста, светловолосый, в синей ливрее и забавном берете того же цвета. Казалось, я видела его впервые, но…
— Барсик? — спросила я, не веря собственным глазам. — То есть Бертран?
— Он самый. — Парень церемонно поклонился, но затем совершенно бесцеремонно спросил: — А что ты меня так разглядываешь? Неужели у меня хвост вырос? Или рога?
Я медленно покачала головой.
— Просто ты не белый и пушистый.
— Это да. — Камердинер с печальным видом покивал. — Сто лет не слышал таких претензий. Но раньше бывало, отрицать не буду.
Меня заставила отвлечься крупная холодная капля, упавшая на шею откуда-то сверху и не замедлившая покатиться за шиворот. Я пошевелила лопатками, стараясь избавиться от неприятного ощущения, и в тот же самый момент Элин воскликнула:
— Что это? По стене струйка воды течет!
— Здесь тоже! — вытянул руку Кай. — И здесь.
— И потолок мокрый, — добавила девушка.
Ингвар стремительно вскочил на ноги.
— Черт возьми!
— Да, нехорошо, — поддержал его мигом помрачневший Бертран.
— Что происходит? — спросила я, переводя взгляд с одного на другого.
Оба явно понимали больше нашего, но пока не спешили с объяснениями. Ингвар прижал ладони к стене и некоторое время словно вслушивался во что-то. Потом подошел к оконной глазнице, подставил лицо ветру и едва слышно что-то прошептал. Над его волосами — черными волосами! — вспыхнули на пару мгновений белые искры.
— Что все это значит? — не выдержав ожидания, повторила мой вопрос Элин.
Король (или теперь все-таки герцог?) повернулся к ней, но пока молчал. За него ответил другой голос.
— Это значит, что Хлад никогда не сдается так просто. Он отступил, но оставил за собой крайне неприятное наследство.
На пороге стоял высокий, крепко сложенный мужчина, во внешности которого было нечто знакомое, но я никак не могла вспомнить, где его видела прежде. Особых примет у него не было, вот разве что глаза — мудрые, проницательные, зеркалом отражающие немалый жизненный опыт, — странным образом диссонировали с внешней молодостью, даром что в них горели озорные искорки. В остальном вроде бы все как у всех в этих краях. И рост, и телосложение такое здесь не редкость: слабым и тщедушным и раньше-то было сложно продержаться в заснеженных горах, тем более с тех пор, как посуровел климат. Одежда тоже традиционная для близлежащих деревень: меховые штаны, высокие унты, теплый свитер из оленьей шерсти.
…Что-то шевельнулось в моем мозгу, кольнуло тонкой иголочкой, выуживая из глубин памяти нужное воспоминание. Ну конечно, деревня! Посланники из селения, которое стоит у подножия горы, последнего, откуда до сих пор не ушли люди. И самый молодой из них, не то потерявший, не то умышленно оставивший для меня спичечный коробок…
— Я вижу, вы сумели правильно воспользоваться моим подарком, — с улыбкой заметил он, окидывая взглядом пустую раму — единственное, что осталось от волшебного зеркала. Будто отвечал на мои мысли.
— Я чуть не растратила его впустую, — призналась я. — Вы могли бы дать мне хоть небольшую подсказку.
— Не мог, — все с той же улыбкой развел руками он. — Нельзя без необходимости вмешиваться в дела чужих стихий. Это может нарушить равновесие.
— А сейчас? — многозначительно приподняла брови я.
— Сейчас Хлад ушел, а вам может понадобиться помощь. Вот я и подумал: дай-ка загляну на огонек.
— Кто вы такой? — не слишком дружелюбно вмешался Ингвар. — Нет, я знаю, что вы приходили ко мне с прошением вместе с деревенским старостой. Но, как я понимаю, то была чужая личина?
— Ну почему? Меня действительно отправили в путь жители предгорья. И я действительно давненько обосновался у них в деревне. Хлад и без того изменил правила игры, нарушив равновесие. Поэтому за крепостью его наместника следовало приглядывать.
— Вы, как я погляжу, буквально помешаны на равновесии, — нехорошо прищурился Ингвар.
Мы с Каем и Элин лишь переводили взгляды с одного на другого, наблюдая за этим странным противостоянием.
— Ну вы ведь и сами выступили против Хлада, — примирительно напомнил незнакомец.
— Это не повод доверять вам. Повторяю свой вопрос: кто вы такой?
— А разве вы сами не догадались?
— Допустим. Но я здесь не один. К тому же гостю подобает представиться.
— Вы правы, — склонил голову незнакомец. — Меня зовут Аштон. Жрец Огня.
После спички я ожидала чего-то подобного, и все равно раскрыла рот от удивления. Выходило, что в братстве Огня «деревенский посланник» стоит еще выше, чем Ингвар — в воинстве Хлада.
— Право, герцог, я пришел с миром. Мы с вами больше не враги. И я рад видеть вас в добром здравии.
— Герцог? — хмурясь, переспросил Ингвар.
— А разве это не очевидно? — изогнул брови Аштон. — В таком случае, взгляните на себя в зеркало. Уверяю, у вас отпадут последние сомнения.
Единственное в зале зеркало было уничтожено, но Ингвар, хоть и не видел цвета собственных волос, похоже, имел свои причины верить словам жреца.
