Он налил в ее бокал немного шампанского. Девица взяла бокал и отпила глоток. Затем приблизила свои губы к губам Демарко и выпустила ему на язык струйку согретого ее ртом шампанского. Сержант почувствовал влажность и сладость ее губ. А когда головокружение прошло, подумал: «Отличный способ заработать гепатит!»
К ним снова подошла барменша и поставила перед ним бокал.
– Спасибо, – поблагодарил ее Демарко.
Барменша натужно улыбнулась и, уходя, слегка шлепнула Ариэль по плечу.
Глаза девицы широко распахнулись. Она бросила взгляд на Демарко, а потом быстро отвела глаза в сторону.
– Я сейчас вернусь, – сказала она.
Схватив свой бокал и бутылочку шампанского, девица соскользнула с его колен и поспешно удалилась. Меховая оторочка белой накидки постаралась прикрыть ее тыл, но оказалась слишком коротка. Демарко проводил ее взглядом и понял, что девица к нему больше не вернется. А будь у него возможность, он бы не отказался погладить кроличий мех.
Некоторое время сержант молча попивал свой виски. Потом резко встал с бокалом в руке и устремился к барной стойке. Улыбнувшись барменше, в тусклых глазах которой угадывались мысли об увольнении, Демарко спросил:
– Мы с вами знакомы?
– Не припомню, чтобы я имела удовольствие вас знать, – буркнула барменша.
– Вы приняли меня за копа. Я заметил, как вы шлепнули по плечу мою собеседницу.
– Мне кажется, вы похожи на копа.
– А мне кажется, что мы с вами встречались раньше.
Барменша пожала плечами:
– Если только в прошлой жизни.
– Наверное, когда я работал в отделе нравов.
– Точно.
Демарко допил виски. Барменша достала из барной стойки бутылку и подлила ему в бокал.
– Я здесь не для того, чтобы доставить кому-то неприятности, – сказал сержант.
– Я тоже.
– Мне только хотелось бы получить ответы на несколько вопросов.
Несколько секунд барменша буравила его пристальным взглядом. Потом отвернулась. А еще через секунду снова посмотрела на него.
– Если речь о том профессоре, я вам мало чем могу помочь.
– Какая сообразительность! – похвалил ее Демарко.
Барменша снова пожала плечами:
– Он единственный из наших посетителей фигурировал потом в газетах.
– И?
– Он приходил к нам в клуб. Это все, что я о нем знаю.
– Кроме того, что он – профессор…
– Некоторые гости не умеют врать и выдавать себя за тех, кем не являются на самом деле, – скривилась барменша.
– А о чем еще он вам не соврал?
– Мне? Я не общаюсь с посетителями заведения. Я только принимаю у них заказы.
Демарко кивнул и глотнул виски. Сейчас, играя более знакомую роль, он чувствовал себя уже гораздо комфортней. Аромат и тепло, исходившие от Ариэль, ее умелые прикосновения на какое-то время выбили его из колеи, лишили уверенности и увлекли в неопределенность, какой он не знал уже долгое время. Как же легко может мужчина поддаться на уловки искушенной женщины! Как быстро он может потерять голову в таком заманчиво-обманчивом месте.
«Даже такой мужчина, как Томас Хьюстон?» – спросил себя сержант. Хьюстон женился на необыкновенно красивой женщине и, по всеобщему мнению, был вполне себе счастлив в браке. С другой стороны, тринадцать лет супружеской жизни могут сделать мужчину мятущимся. Ищущим. Охочим до неизвестного, только воображаемого. Возможно, даже страшащимся неотвратимого старения и тех потерь, которые оно сулит.
Что там ответил Билл Клинтон, когда его спросили: «Почему человек такого уровня, как вы, господин Президент, достигший всего, чего только желал, может сбиться с истинного пути?»
«Потому что может», – сказал скользкий Вилли. Он приложил все усилия, чтобы выглядеть раскаивающимся, сожалеющим и самобичующимся, но так и не смог стереть со своих губ лукавую и самонадеянную улыбку.
Испытывал ли Томас Хьюстон подобную слабость?
– Если вы с ним никогда не общались, – спросил барменшу Демарко, – как вы узнали, что он – профессор?
– Девчонки болтают. А кроме того, если я работаю в таком месте, это совсем не значит, что я необразованная. И иногда я читаю газеты.
– Вот это-то и озадачивает меня, – сказал Демарко. – Зачем такому известному рисковать своей репутацией ради…
– Общения с такими опустившимися людьми, как мы?
Демарко вгляделся в ее лицо пристальней. Оно действительно начало казаться ему знакомым.
– Пожалуй, я избавлю вас от мучительного копания в памяти, – сказала барменша. – Вы задерживали меня пару раз лет десять-двенадцать тому назад. Меня и еще несколько моих подружек.
– За содержание притона?
– Это нам тогда предъявили. Лично я считаю себя щепетильной домохозяйкой.
– Щепетильной… – повторил сержант и улыбнулся.
– А то! Шалавы разбегаются при одном упоминании моего имени.
– На Четвертой улице, – вспомнил Демарко. – Чуть выше от шлюпочной гавани.
Барменша кивнула:
– Там сейчас магазин подарков. На первом этаже какой-то парень демонстрирует выдувку стекла.
То, как барменша произнесла «выдувку стекла», заставило сержанта улыбнуться еще раз.
– Догадайтесь, кто обучил его этой технике, – сказала барменша.
Демарко ухмыльнулся и помотал головой. Отпил еще глоток виски. И тут его осенило:
– Бонни?
– Ну, наконец-то! Ай, молодец! Вы, что же, помните имена всех, кого вам доводилось задерживать?
– Нет, только тех, кто предлагал мне секс.
Барменша снова пожала плечами:
– Пользуйся дарами, которые тебе дал Господь! Так мне всегда повторяла мама.
– Думаю, что это суждение очень популярно здесь.
– Одиннадцатая заповедь.
– А остальные десять вы помните?
Даже не потрудившись выдавить из себя улыбку, барменша выпалила их на одном дыхании: «Не плюйся, не ругайся, не прикасайся к танцовщицам, не дерись, не кури, не болтай по мобильнику, не снимай видео, не связывайся с малолетками, не жри возле сцены и не распивай напитков, купленных в другом баре».
– Готов побиться об заклад, что вы можете перечислить и имена семи гномов.
– Мы пригласили их на новогодний вечер. Советую вам прийти посмотреть. Шоу будет зашибись.
Демарко рассмеялся, а затем почувствовал вину – от того, что ему вдруг стало так весело.
– Может, лучше вернемся к предмету разговора?
