– Какой хорошенький маленький котеночек… – смущенно ответил дед.
Что-о-о? Хорошенький маленький котеночек?! Мое негодование достигло предела. Я посмотрел на деда и мяукнул.
Сатору улыбнулся и кивнул деду:
– Хотите его погладить?
– А можно?
Дед вспыхнул, как маленькая девочка.
Сатору открыл дверцу. Дед протянул руку и погладил меня, он прямо весь светился. Но тут…
– Вау! Кот!!! Кот!!!
Это верещание исходило от пролетавшей мимо стайки девиц с крашеными белыми волосами и размалеванными темным тональным кремом лицами.
– И мы хотим его погладить! Можно нам тоже?
НЕ-Е-ЕТ!!! Вам-то я точно ничего не должен! Я оскалился и вздыбил шерсть на загривке.
– У-у-у! Какой противный! Злюка… – завопили девицы.
Их как ветром сдуло.
– Но я так хотела его погладить! – кричала одна на бегу.
– Да ну, с такими бровями… и вовсе он не хорошенький!
ЧТО-О?!! От такого несправедливого оскорбления я даже пасть открыл. Потом поднял верхнюю губу и показал зубы.
– Что ты, что ты, Нана! Ты очень-очень хорошенький! – поспешно заверил меня Сатору. – Это они вульгарные и безвкусные, у них свои представления о красоте. Это же гяру!
[19] Простим их!
– Он и вправду очень хорошенький, – подтвердил дед. – Вы сказали, его зовут Нана?
– Да, когда он держит хвост крючком, он у него похож на цифру семь.
Вообще-то, нет никакой необходимости посвящать в тайны моего имени малознакомых лиц, однако Сатору почему-то всегда считал себя обязанным всем все объяснять.
– Похоже, ему не нравится, когда его трогают?
– Да, Нана очень щепетилен в своем выборе, не каждый может его погладить.
– Понимаю, – задумчиво протянул дед и широко улыбнулся. Потом еще раз погладил меня и ушел.
– Что-то не узнаю тебя, Нана, – заметил Сатору. – Ты позволил погладить себя случайному прохожему?
Да. Как бы тебе объяснить? Я исправил свою ошибку, ну, в общем, искупил вину. И не будем углубляться в детали.
Наш серебристый фургончик катил по шоссе, когда я, встав на задние лапы, снова посмотрел в боковое окно. Море!
– Нана, тебе понравится море.
Я родился вдали от моря и до этого момента видел его только на экране телевизора. Но вот так, вживую, прямо из окна машины – впечатляющее зрелище.
Море было глубокого зеленого цвета и играло бликами, но больше меня взволновала романтическая мысль о том, что под этой зеленой поверхностью, в толще воды плавают существа, из которых делают мой любимый корм. При этой мысли у меня даже слюнки потекли.
– Давай подъедем к берегу и хорошенько рассмотрим море, если ты будешь со мной на обратном пути.
Что? К самому морю? А вдруг мне удастся поймать какую-нибудь морскую тварь?
Но вскоре море скрылось из виду, и я задремал. Когда я открыл глаза, пейзаж за окном изменился, мы ехали по сельской местности. Машина быстро скользила среди зеленых рисовых полей и овощных плантаций, прямо как жук-вертячка.
– Проснулся? Скоро приедем.
И действительно, вскоре серебристый фургончик подъехал к какой-то фермерской постройке и зарулил во двор. Сам дом выглядел большим, практичным и удобным для жилья. В некотором отдалении виднелся флигель и склад. Во дворе стоял небольшой грузовичок.
Я решил предвосхитить развитие событий и забрался в переноску, стоявшую с открытой дверцей на заднем сиденье. Когда приезжаешь в незнакомый дом, лучше отсидеться в безопасном и привычном тебе месте, так оно надежнее – это я уже хорошо усвоил.
Сатору открыл заднюю дверцу и достал переноску.
– Мияваки! – раздался радостный возглас.
Через прорези в стенке переноски мне было видно, как к Сатору спешит, приветственно махая рукой, человек в рабочей одежде и соломенной шляпе.
– Привет, Ёсиминэ! Сколько лет, сколько зим, – радостно отозвался Сатору. – Отлично выглядишь!
– Само собой! Я же все время на воздухе, вот и здоровею, понятное дело… А ты никак похудел?
– Неужели? Ну, это издержки городской атмосферы. Нездоровый образ жизни и все такое прочее.
Они зашагали к дому.
– Легко нашел дорогу?
– Да, без проблем, теперь с навигаторами это очень просто.
– И все же зря ты решился в такую даль на машине, из самого Токио. На самолете быстрее, да и дешевле бы вышло. По хайвею, наверное, вылетает в кругленькую сумму?
Совершенно с этим согласен. На скоростном шоссе постоянно нужно платить – у шлагбаумов перед платными участками дороги, на бензозаправочных станциях, в гостиницах, где пускают с животными, вроде той, где мы вчера ночевали… пока мы добирались сюда, Сатору то и дело доставал бумажник.
– Да, но на самолете Нана просидел бы всю дорогу в багажном отсеке, там темно и ужасный грохот. Когда-то мне пришлось везти на самолете кота – тогда у меня был другой кот. Он был в стрессе весь день после посадки. Кошкам же непонятно, за что им такое. Я бы очень переживал за Нана.
Ну да, возможно, это действительно стресс, но ведь Хати же его пережил. А я что, слабее? Очень обидно, что Сатору так полагает. Вообще-то, я буду покрепче Хати, в конце концов, мое детство и юность прошли на улице. И лучше бы ты, Сатору, беспокоился не обо мне, а о потраченных зря деньгах – ведь немалая сумма!
Ёсиминэ провел нас в гостиную. Сатору поставил переноску в угол и открыл дверцу. Ёсиминэ сел на корточки и заглянул в переноску.
– Я хочу посмотреть на твоего Нана. Можно?
– Конечно, но лучше немного обожди. Нужно время, чтоб он освоился и вылез сам.
– Да ну, ерунда какая!
Ерунда?! Что ты имеешь в виду? Раздумывая над этой фразой, я наклонил голову – и в этот момент в переноску просунулась толстенная рука.
Яяя-а-у!!!
Эта огромная ручища схватила меня за шкирку и бесцеремонно выволокла наружу. Через секунду я висел высоко в воздухе, словно вздернутый на крючке.
Т-т-ты что делаешь, гад?!
– Отлично! Нана – правильный кот. Настоящий!
Что ты хочешь этим сказать?!
– Эй, ты чего?! – Оторопевший Сатору возмущенно стукнул Ёсиминэ по спине. – Ты что вытворяешь?
