Сатору выбрался из машины, с полной охапкой цветов и садовыми инструментами (должно быть, он купил их вчера вечером).
Убрав могилу, он вынул из вазы увядшие цветы, налил свежей воды и поставил новые, которые мы только что сорвали, добавив к ним немного космей
[35], буйно росших в окрестностях, – букет получился очень нарядным и праздничным.
Половина сорванных цветов не вошла в переполненную вазу.
– Они нам еще пригодятся, позже, – сказал Сатору и, завернув цветы в мокрую газету, положил их в багажник машины.
Он снял обертки с мандзю
[36] и сладостей, купленных накануне, и положил их на могилу. Скоро сюда приползут муравьи, а вороны и хорьки растащат все по кусочку, но это лучше, чем оставить приношения гнить в упаковке.
Потом Сатору зажег курительные палочки. Похоже, в семье Сатору придерживались обычая зажигать сразу всю связку. По мне, так слишком дымно, и я немного отодвинулся, устроившись против ветра, чтобы дым не ел глаза.
Сатору сел у могилы и долго-долго смотрел на надгробный камень. Я запрыгнул к нему на колени и прижался к его груди, Сатору просиял и почесал меня под подбородком.
– Как славно, что я смог тебя сюда привезти, Нана, – пробормотал он еле слышно. Было видно, что он счастлив.
Спустя некоторое время я слез и немного обследовал окрестности, не отходя далеко от Сатору. Под невысокой живой изгородью, окаймлявшей участок, росли какие-то цветы с узловатыми стеблями, что-то вроде астр.
А под ними прыгал кузнечик или что-то такое… Я сунул морду в цветы, принюхиваясь.
Тут подошел Сатору. Видимо, он уже закончил беседу с родителями.
– Нана, что там такое? Ты весь зарылся в эти астры.
Нет, не в астры… вот там, под ними, что-то шевелится…
– Что ты там нашел?
Там что-то очень юркое! Я, правда, мельком увидел, но оно прыгает! И очень странно пахнет.
Я продолжал принюхиваться, и Сатору рассмеялся:
– А вдруг это коробоккуру?
[37]
Что-что?
– Маленькие человечки, которые живут под листьями этого растения.
Что-о? Впервые слышу про такое. А что, на земле и правда обитают такие диковинные существа?
– Про них говорилось в моей любимой детской книжке со сказками.
А, опять сказки…
– Маме с папой тоже очень нравилась эта история. Они так радовались, когда я смог наконец сам ее читать.
Сатору еще долго рассказывал мне разные подробности про маленьких человечков, но для котов такие вещи не слишком интересны, поскольку это все выдумка, и я даже зевнул, широко раскрыв пасть.
– Я смотрю, тебе не очень-то интересно? – улыбнулся Сатору.
Ну-у… коты – большие реалисты.
– Обещай, если ты и в самом деле увидишь такого, не надо его ловить, хорошо?
Хорошо, хорошо. Я тебя услышал. Если бы они действительно существовали, эти маленькие человечки, я бы с большим удовольствием сцапал одного-двух, но из уважения к тебе, Сатору, воздержусь.
Сатору еще раз присел около могилы – на прощание. Я тоже потерся мордой о ее угол, выражая свое почтение.
Сатору произнес краткую молитву, затем поднялся.
– Увидимся… – сказал он. У него явно отлегло от сердца, во всяком случае, лицо у него было спокойное и расслабленное. Он сделал то, что должен был сделать.
Мы тронулись, но очень скоро Сатору снова остановился – у другой могилы.
– Это могила моих дедушки с бабушкой.
Он возложил на могилу оставшиеся цветы, развернул мандзю и сладости, совершил приношение и воскурил благовония.
На могиле дедушки с бабушкой он пробыл недолго. Оно и понятно, ведь он даже ни разу их не видел.
– Ну, в путь!
Следующим пунктом назначения был Саппоро, где жила тетя Сатору.
Наш серебряный фургончик тронулся в последний путь.
Мы ехали по какой-то совершенно неведомой дороге, которой и на карте не было. Дорога вела через довольно крутой холм. И справа и слева мелькали белые стволы берез. Густой подлесок состоял из невысокого полосатого бамбука. Привычный пейзаж для Хоккайдо.
Вдруг Сатору негромко вскрикнул и резко нажал на тормоз. От неожиданной остановки меня швырнуло вперед, я едва удержался.
Эй, что там такое?!
– Нана, ты только посмотри! Вон туда!
Я повернулся в ту сторону, куда показывал Сатору. И… Вау! Вот это сюрприз!
Там стояли два взрослых больших оленя и один поменьше, с белыми пятнышками на спинах. Наверное, олененок с родителями. Благодаря узору на шкурах они практически сливались с подлеском. Какой великолепный камуфляж!
– Я поначалу даже и не заметил их, но один пошевелился – и тут я увидел!
У этого оленя был пушистый белый зад в форме сердечка. Он-то и выдал его присутствие.
– Опустим стекло?
Сатору перегнулся через пассажирское сиденье, нажал на кнопку, и стекло начало опускаться с легким гудением. Тут все семейство, как по команде, дружно обернулось на нас.
Воцарилось напряженное молчание.
А, понятно, понятно! Эти олени – они такие же, как те кони! Если разделить всех животных на две категории, то олени натурально жертвы, преследуемые.
– Похоже, я их вспугнул.
Сатору перестал опускать стекло. Вся троица пристально разглядывала нас, потом большие олени – родители – повернулись и поскакали вверх по склону. Олененок же продолжал стоять, не сводя с нас глаз. Видимо, у него еще не выработалось чувство опасности. Родители обеспокоенно позвали его с вершины холма, и малыш, сверкнув на прощание своим белым задом с рисунком в форме сердечка, тоже помчался по склону.
– Все… убежали… – Сатору с сожалением проводил троицу взглядом. – Но это просто потрясающе! Я никогда еще не видел оленей так близко от дороги!
Скажи спасибо моему хвосту! Погоди, мой загнутый в форме счастливой семерки хвост еще подгребет тебе много чудес!
Подтверждение моему пророчеству не заставило себя долго ждать.
