В комичном фарсе манги изображается двинутый перфекционист, одержимый своей работой до такой степени, что бегает в туалет в ближайший парк, лишь бы не ждать, пока освободится туалет в студии. Иногда он внезапно засыпает посреди кабинета (и просыпается точно через 30 минут без будильника), снова и снова включает музыку из «Навсикаи», чем отвлекает сотрудников (и утомляет Такахату), а говорит так оживленно, что журналисты впадают в оцепенение. Как следует из подзаголовка, вспыльчивый режиссер способен и извиняться за свое поведение. Кроме того, Миядзаки предстает в этой манге щедрым и искренним и делится с сотрудниками водорослями конбу (правда, они подозревают, что до этого он съел все их куриные крокеты).
Особенно показательно в манге «интервью» с Сиро, младшим братом Миядзаки, работавшим тогда в рекламном агентстве «Хакуходо», которое занималось продвижением фильма. Как и Арата, Сиро – по крайней мере, по версии Кацукавы – подтверждает истории Миядзаки о себе в детстве и описывает его как «замкнутого ребенка, которому не давался спорт». Говоря о болезни матери, он неохотно вспоминает о сильном стремлении своего брата проводить с ней время, используя термин «мазакон», или «материнский комплекс»
[121].
Такая гибридная японско-английская формулировка стала клише в Японии в 1980-х гг. и обозначала глубокие взаимоотношения матери с сыном, типичные для послевоенных семей среднего класса. В культуре, где отцу приходится работать сверхурочно и общаться в основном с коллегами по работе, матери, как правило, обращаются к своим сыновьям за мужским вниманием.
Так как мать Миядзаки оказалась прикована к постели, обычная парадигма матери-наседки здесь не подходит. Юный Миядзаки выполнял домашние обязанности, готовил еду, развлекал мать рассказами и заботился о ней столько же, сколько заботы получал сам.
В манге термин «мазакон» употребляется в контексте описания большой груди Навсикаи, и эту теорию режиссер сам шутя подтверждает, объясняя, что «у нее должна быть большая грудь, чтобы обнять всех этих бедных стариков и старух в замке, когда они умирают»
[122].
У Навсикаи нет романтических отношений. Она любит всех: не только своих собратьев, но и животных, насекомых и даже странную обильную растительность мира тридцатого века. Ее любовь богата и тонка, это любовь благодарного обитателя большого и многогранного мира, позиция, которая кажется созвучной собственному мировоззрению Миядзаки.
Это качество проявляется в одной спокойной сцене в начале фильма. Навсикая стоит в одиночестве в пустыне перед разъяренным гигантским насекомым. Вместо того чтобы взяться за оружие, она в упор смотрит на насекомое, оно ловит ее взгляд, и они разделяют момент бессловесного общения. Наконец насекомое успокаивается и отступает, и юная девушка возвращается к своей задаче – спасению постапокалиптического мира, неотъемлемыми частями которого являются и она, и насекомое.
Существо, с которым сталкивается Навсикая, известно как ом – это слово основано на японском произношении английского слова «worm» («червь»), ставшего популярным благодаря песчаным червям из научно-фантастического произведения Фрэнка Герберта «Дюна», а также буддийском священном слове «ом». Омы – величественные и таинственные существа, первые из многих странных и запоминающихся созданий, порожденных творческим воображением Миядзаки и играющих важную роль как в фильме, так и в манге. Но сердце фильма – сама Навсикая, и по сей день она остается едва ли не самой любимой героиней художника. Она стала сердцем и эмоционального мира Миядзаки, женщиной одновременно реальной и идеализированной, вобрав в себя черты не только матери режиссера, но и его самого. Некоторые из этих качеств проявляются гораздо яснее в манге о Навсикае, хотя и в насыщенном событиями мире фильма героиня также занимает центральное положение.
К разочарованию Миядзаки, «Калиостро» не стал кассовым хитом, и в своих выступлениях по продвижению фильма он чувствовал отстраненность от аудитории. Он упорно называл себя «человеком средних лет». Зато «Навсикая» оказала непосредственное эмоциональное и эстетическое воздействие на молодежную аудиторию, и это привело к тому, что исследователь субкультуры Сиздука Иноуэ описывает как «почти обожествление» режиссера растущими рядами поклонников аниме
[123]. Благодаря финансовому успеху фильма Миядзаки и Такахата основали собственную студию «Гибли», и так режиссер встал на путь самого знаменитого и почитаемого аниматора в Японии.
Красота пейзажей, убедительные персонажи и оптимистичная концовка сразу же обеспечили «Навсикае» положительные отзывы критиков. У фильма были и недоброжелатели – одна рецензент, например, терпеть не могла этот фильм, потому что ненавидела насекомых, что довольно печально, ведь насекомые (причем очень большие) играют важную роль в сюжете. Но в целом и зрители, и критики оценили «Навсикаю» как шедевр вымышленного мира, в котором построена целая альтернативная реальность, красноречиво передающая основную идею фильма. Один из критиков назвал его «фильмом, который обращается ко взрослым с четким посланием против ядерного и экологического разрушения»
[124].
«Навсикая» появилась ближе к концу того периода, когда аниме захватило территорию на карте японского медиапространства, и как у полнометражных фильмов, так и у сериалов сформировалась огромная армия поклонников. Особой популярностью пользовалась научная фантастика, например, новаторский сериал «Космический линкор «Ямато», который в своей романтической переработке космической оперы стал для Японии в некотором роде и «Звездными войнами», и «Стартреком». Культовый сериал «Гандам» также служил путеводной звездой для многих юных зрителей, им приглянулись продуманные до тонкостей характера персонажи, имеющие дело одновременно с войной и подростковыми страхами и передвигающиеся при этом в гигантских костюмах роботов.
Хотя в обоих сериалах были женские персонажи, главные герои в них только юноши, что типично для научной фантастики и аниме в жанре экшн того времени. В другой манге и аниме-сериалах, например «Милашка Хани» и «Кошачий глаз», в главных ролях появляются активные женские персонажи, и ведущие японские критики того периода начинают говорить о расцвете «женского принципа» в японской популярной культуре. Спустя сорок лет после премьеры фильма «Навсикая из Долины ветров» легко забыть, насколько он был новаторским для своего времени. Фильм «Калиостро» Миядзаки создавал на основе манги, а персонажей и ситуации придумывал в соответствии со своими личными предпочтениями, сохраняя при этом гламурную европейскую обстановку и атмосферу захватывающих приключений. В «Навсикае» же начинают формироваться яркие отличительные черты мира Миядзаки. Он создал целую новую вселенную и предложил радикально новое, даже разрушительное видение будущего Земли, основанное на зачатках анимистического мировоззрения.
