Миядзаки и Судзуки долго мучились над официальной афишей и решили заменить первоначальный упрощенный слоган «Захватывающая история о милой ведьме, которая летает по небу» на такой, который бы отражал сложности взрослой жизни. Наконец они придумали слоган «Мне было грустно, но сейчас мне хорошо» и поместили его на изображение скучающей Кики в пекарне. Эта фраза в сочетании с задумчивой песней о женщине, которая уходит от мужа, неизбежно привлекла внимание молодых женщин, сотрудниц офисов, которые и станут основной аудиторией студии «Гибли».
Время – еще один элемент, с которым Кики предстоит бороться. Сначала, когда она только прилетает в город, она чуть не врезается во внушительную башню с часами. Часовая башня – напоминание о «времени города», в отличие от сельских ритмов, в которых выросла Кики. Кроме того, этот эпизод предвосхищает несколько сцен, когда Кики опаздывает на встречи, только начав заниматься доставкой.
Пространство, как воздушное, так и городское, также важно. Миядзаки создал много кадров, где Кики летит над океаном, над деревней и над городом, и они передают растущее ощущение свободы воли, когда Кики учится управлять метлой как в бушующем небе, так и в оживленной суматохе Корико. Таким образом, путешествие Кики можно рассматривать как движение от традиций, с точки зрения «времени ведьмы», от деревенского, природного, к городскому пространству и времени современности.
Конечно, история Кики не случайно начинается с того, что ей исполняется тринадцать лет, – в этом возрасте у девочек обычно начинаются менструации. Она переживает переходный период жизни между детством и взрослым возрастом, как классическая сёдзё. Возможно, еще одна причина успеха фильма заключается в том, что Кики сочетает в себе как традиционно мужские черты, вроде трудолюбия и тяги к приключениям, так и более женственные, вроде потребления и поиска удовольствий. Ее волнует, как она одета, она жалеет, что не может ходить на вечеринки, но эти типичные заботы сёдзё она сочетает с пониманием ценности денег и приверженностью самостоятельности и независимости в городском технологическом мире.
Впервые мы встречаемся с Кики в расслабленном буколическом эпизоде, далеком от давления времени и пространства. Она лежит на зеленом лугу и наслаждается весенним днем и теплым ветром. Как и в «Тоторо» и «Навсикае», ветер здесь играет важную роль и служит катализатором событий, но именно в этой сцене ветер, скорее, вспомогательный игрок, а основной – технологии – транзисторный радиоприемник, который сообщает прогноз погоды. В прогнозе Кики слышит, что впереди прекрасное полнолуние, и решает, что пора пуститься в путь.
Технология остается желанным гостем в путешествии Кики – она берет с собой приемник, привязав его к метле. Такое сочетание метлы с радио во многих отношениях символично. Радиоприемник – подарок ее отца, а технология, что типично для Миядзаки, обычно ассоциируется с мужскими персонажами, особенно с Томбо, другом Кики, который конструирует летательные аппараты. Метла достается Кики от матери. В сцене, где Кики улетает из дома, мы видим, как неохотно она принимает в подарок от матери ее старую метлу. Ей нравится новая метла, сделанная собственными руками. Однако мать настаивает. Подтекст очевиден – в этот период Кики пока не совсем независима от матери, хотя и хочет быть такой. Чтобы создать основу для будущих шагов к самостоятельности, она должна взять метлу матери – и, таким образом, буквально получает материнскую поддержку.
Позднее в фильме Миядзаки добавляет интригующую сцену, в которой Кики объясняет своей новой подруге, художнице Урсуле, что способность летать у нее «в крови». В английском переводе вместо «в крови» она говорит «в душе», но именно грубое японское слово «кровь» (chi) говорит об изначальной сущности ее силы и кровной связи с матерью. Миядзаки, по-видимому, очень долго обдумывал вопрос о полетах Кики, пытаясь решить, должна ли метла стать автономно летающим объектом или всё же сила будет полностью исходить от Кики. В оригинальном романе Кики говорит своему другу Томбо о том, что способность летать у нее в крови. Томбо, увлеченный авиацией и техникой, завидует ее способности. Перенос этой реплики в разговор с Урсулой, которая сравнивает способность Кики летать со своим художественным даром, Миядзаки подчеркивает важность органичности по отношению к искусству и таланту и помещает эти силы в женский контекст.
Радиоприемник Кики контрастирует с женским принципом метлы. Он привязан к метле и передает музыку, новости и прогнозы погоды, таким образом отражая положительное взаимодействие технологий и природы. Подарок поддерживает ее и позволяет чувствовать связь с обществом, частью которого она скоро станет.
За одним крупным исключением (лес, в котором Кики попадает в приключение с птицами и встречает Урсулу), природа в фильме отходит на второй план. Какофония городской жизни – автомобили, грузовики, велосипеды и даже крики чрезмерно усердного полицейского – сразу же обрушивается на Кики, когда они с котом приземляются в Корико. Ей придется научиться жить в этом новом мире – построить социальные, экономические, романтические отношения – и принять на себя как обязанности, так и свободы взрослой жизни. Она становится предпринимателем и развивает дело, в котором сочетается прозаическое и волшебное. Кики открывает свою службу доставки; она летает на метле и доставляет разные вещи, от игрушек до тяжелых коробок, несмотря на непогоду, грозу, и внутренние бури неуверенности в себе, и депрессии.
Соединяя волшебство сказки с повседневной реальностью, Миядзаки дает юным зрителям возможность увидеть внутреннюю силу, которая, хотя и основана на волшебстве, проистекает из фундаментальных человеческих качеств, таких как настойчивость, выносливость и готовность усердно работать. Кики повезло, что многие окружающие ее люди готовы помочь. Оригинальный роман сосредоточен на интересных или забавных предметах, которые Кики предстоит доставить, а фильм Миядзаки скорее держит в фокусе отношения Кики с жителями Корико. Большинство мужских персонажей показаны в негативном свете. Один ее запугивает (полицейский выписывает штраф за полет по городу), второй оказывается бюрократом (служащий в отеле, требующий у нее документы), третий еще совсем незрелый (Томбо, горе-ухажер Кики). Зато женские персонажи, за исключением каких-то «грубых девчонок», которые смеются над Кики, наоборот, очень отзывчивые и чуткие.
Акцент на женщинах очевиден из случайной идеи Кики организовать службу доставки: в конце первого утомительного дня в Корико она стоит и грустит, глядя на город, как вдруг прибегает беременная женщина с соской в руке. Это жена пекаря по имени Асона, и она хочет вернуть забытую в лавке соску своей покупательнице. Кики вызывается доставить ее на метле. Когда она возвращается, Асона в благодарность предлагает ей с Зизи комнатку над пекарней, которой они управляют вместе с мужем.
Первые предпринимательские встречи Кики происходят не просто с женщинами, а с матерями, беременными или с маленькими детьми. Акцент на женщинах и детях подтверждает замечание критика Томохико Мураками о том, что Кики постепенно становится частью «женского сообщества». Для Мураками это «сообщество» не обязательно является положительным явлением. «Как у отца, когда я смотрел этот фильм, – пишет он, – у меня просто сердце разрывалось от беспокойства о том, что моя дочь будет где-то далеко»
[187]. Но с точки зрения послания фильма разнообразие и глубина такого «женского сообщества» предлагает свежий взгляд на путешествие «героя» и показывает, что женщины могут сыграть гораздо более важную роль, нежели клишированную роль «мудрой наставницы», типичную для многих подобных историй.
