Таким образом, действие манги протекает в двух разных, но часто взаимосвязанных течениях: Тольмекийской и Дорокской империях, борющихся за скудные ресурсы и землю, оставшиеся им после разрушительных войн, и мире нечеловеческих разумных организмов. Именно по такому миру с мириадами противостоящих сил путешествует Навсикая. Мнение Филиппа Брофи о фильме, который называет «Навсикаю» «военной эпопеей, подрывающей повествовательную бинарность противоборствующих сторон и их принципов и предлагающей вместо нее гораздо большую силу, с которой им предстоит сражаться – саму землю, которую они пытаются завоевать», – еще более точно в отношении манги
[217].
В конечном счете манга задает двойной вопрос, который неоднократно прозвучит и в более поздних версиях миров Миядзаки: что значит быть человеком и какую роль должно играть человечество в мире, где есть и другие виды? «Навсикая» радикально деконструирует представление о том, что значит быть человеком, отказываясь признать иудео-христианское видение человечества как единственного источника морального и экологического руководства миром. В произведении содержится множество отсылок к христианству, а также буддизму и даосизму, и точек соприкосновения с анимистическим мировоззрением, которое интересными и увлекательными способами подрывает традиционный взгляд на отношения человека с природой.
«Навсикая» наполнена отчетливыми и запоминающимися персонажами: это и задумчивая княжна Ксяна, командующая тольмекийцами, которая явно контрастирует с Навсикаей свой жесткостью и железными амбициями; и Тет, дикая белка-лисенок, которого приручает Навсикая и чья любовь и преданность в какой-то момент спасают ее от смерти; и загадочный дорокский царь-жрец Миралупа, который совершал злые поступки из добрых намерений, что удивительно напоминает саму Навсикаю.
Но именно Навсикая сплетает нити повествования воедино и создает провокационный нравственный центр. Героиня манги далека от оптимистичной юной девушки из фильма, по мере развития сюжета она все более пессимистична, а затем и вовсе обретает апокалиптическое мировоззрение. Делая Навсикаю шаманской фигурой, Миядзаки изменяет динамику взаимодействия человека и природы, и природа становится не только сильнее, но и многомернее. В отличие от мессии, шаман принадлежит миру и создан им, он так же относится к ветру и воде, как к человечеству.
Как пишет Галифакс, «во многих обществах шаман служит средоточием основных человеческих ценностей, которые определяют отношения между людьми, связью культуры с космосом и отношением человечества к окружающей среде»
[218]. Фигура Навсикаи, безусловно, включает все эти аспекты, хотя временами она, кажется, находится в опасной близости от отказа от «человеческих ценностей» и вступления в индивидуальную связь с космосом. В других ситуациях она по-прежнему играет роль мессии, как в фильме, вдохновляет других как моральный лидер и спасает их от физической опасности и страданий.
Она посредник, который связывает воедино всех героев повествования благодаря своему грозному арсеналу навыков. Это и практические навыки – умение летать и вести войну, и духовные – способность общаться с нечеловеческими существами, а также сочувствие и сострадание, которые вызывают у людей любовь и желание следовать за ней. Как мессия, Навсикая в манге по-прежнему несет на своих плечах все тяготы мира. Но, в отличие от мессии, она не может повести свой народ из изгнания в землю обетованную или в райское место. Шаман знает, что не может быть другого дома, кроме того, что нас окружает, и мы должны бороться с миром природы за обретение своего места в нем.
В Навсикае мы видим эту борьбу за самоопределение, а разочарование в человечестве зреет в ней не случайно. В воспоминании (которое было и в фильме) маленькая Навсикая пытается защитить личинку ома. В этом эпизоде она маленькая уязвимая девочка, которая пытается спрятать насекомое под подолом. Маленький ом не понимает, что происходит, вылезает наружу, и его забирают взрослые, в числе которых мать и отец Навсикаи.
Их краткий разговор одновременно душераздирающий и разоблачающий:
Отец Навсикаи: Так она правда возится с жуками. Дай сюда, Навсикая.
Навсикая: Нет! Он хороший!
Отец: Жуки и люди не могут жить в одном мире.
(Взрослые протягивают руки и забирают маленького ома.)
Навсикая: Не убивайте его! Пожалуйста, не надо!
[219]
Но, конечно, именно это взрослые и собираются сделать. Эта короткая интерлюдия содержит много важных ключей к шаманской судьбе Навсикаи. Отец героини уверен, что она «одержима» насекомыми и считает это худшей возможной судьбой, потому что не видит связи между миром насекомых и миром людей. Но Навсикая думает иначе. Она хочет общаться с омами, потому что с самого детства чувствует, что у них есть силы и качества, которые делают их как минимум равными человеку. У сцены с маленьким омом есть и другое значение. Масахиро Кояма отмечает, что, проползая между ног Навсикаи, ом как бы разыгрывает своеобразную сцену собственного рождения
[220]. Кстати, это единственное существо, которое «родит» Навсикая за весь сюжет. Она так и не выйдет замуж, и у нее не будет детей. Но это не означает, что она не является материнской фигурой. На самом деле это самая могущественная из множества материнских фигур в творчестве Миядзаки. За время своего путешествия она становится «матерью» многим нечеловеческим существам, от маленького ома до огромного Титана, которого она назовет «ребенком».
Навсикая начинает свой путь открытий в лаборатории, которую устроила в подвале замка своего отца. Принимая во внимание ее любовь к природе, неудивительно, что лаборатория наполнена растениями, а не стальными технологическими инструментами. Навсикая проводит исследования не для того, чтобы подчинить себе мир природы, а затем, чтобы его понять. Именно путем разведения растений она, как ей кажется, открыла одну из тайн Леса, этого разрушительного «моря». Она поняла, что не растениявыделяют ядовитые споры, а сама земля отравлена из-за керамических войн тысячелетней давности и травит растения и их споры. В лаборатории Навсикая обеспечивает их чистой водой, и растения цветут и существуют гармонично и безопасно.
Гипотеза Навсикаи подтверждается, когда они с Асбером, князем и воином из Физита, терпят крушение в Лесу, где их спасают омы. Затем омы уходят, а Навсикая с Асбером погружаются еще глубже, на дно Леса, и обнаруживают там кристальный мир спокойствия и чистоты, где можно дышать незагрязненным воздухом и свободно гулять. Навсикая понимает, что Лес «вырос, чтобы очистить мир, который люди отравили. Деревья забирают яд из земли, умирают и вместе с ним превращаются в чистый песок». Героиня приходит и к более страшному осознанию, что «мы больше не нужны лесу» и что «это люди – отрава»
[221]. Это откровение выведет ее от ее детского интуитивного знания о том, что омы равны людям, на более темный путь, где ей предстоит поломать голову над ролью человечества в межвидовом мире, в котором омы, похоже, превосходят людей.
