Неужели им не говорили ничего на вводной лекции? Или все интересное оставили «на потом»?
— Точка перехода, — объяснил Кирилл, разглядывая собеседницу достаточно бесцеремонно, но не настолько, чтобы вызвать обвинение в домогательстве, — назначается компьютером. Она не произвольна, так как должна находиться в месте напряжения вероятностей, но случайна. Я не могу объяснить доступнее, господа претенденты, все это сложно и понятно только тем, кто теорию джампа разрабатывал и реализовывал на практике. Многие говорят правильные слова и используют термины, но умное лицо еще не признак компетентности. Суть процесса джампинга открыта считанным ученым на планете. Так что наши головастики могут не напрягаться — это не про них. Давайте не вдаваться в теории, а знать то, что вам надо знать для исполнения долга и для того, чтобы суметь выжить. Если возле точки перехода есть человеческое тело, то джампер попадает в его сознание, оттесняя матрицу хозяина на второй план. Если человеческого тела рядом нет, то джампер занимает любое, подходящее по размеру. Если нет подходящего по размеру — любое доступное. Если же нет никакого — то матрица возвращается назад, израсходовав прыжок. То есть, изменение в ДНК у вас появилось, но прыгали вы впустую. Так что вы вполне можете прыгнуть в тело собаки, кошки, ежика или кенгуру, все они еще благополучно существуют в Серединном мире. Мужчина может попасть в тело женщины, женщина — в мужское тело. Главное, прыгнув, попытаться выполнить задание и не погибнуть при этом. Потому что гибель тела-приемника в Серединном мире в 90 % случаев заканчивается смертью джампера в обоих вселенных.
— А остальные 10 %? — спросил один из «головастиков», грузный мужчина лет сорока — сорока пяти, лысоватый, с рябым бугристым лицом и нездоровой отечностью под глазами.
Взгляд у него был умный, но очень тяжелый — неприязненный, какой бывает у сильных людей, уставших искать выход из безнадежной ситуации и готовых на все для того, чтобы вырваться из клетки, куда загнала их жизнь. Штафирка. Заставлять его каждый раз обращаться к командиру по форме, конечно, нужно, но лишено смысла и приязненности в отношения не добавит, хотя плевать! «Головастика» тоже можно понять. Его сорвали с насиженного места в какой-нибудь правильной конторе, отлучили от жены и детей, может быть, и опостылевших, но привычных и удобных. Одели в форму, бросили в закрытый лагерь для подготовки джамперов и рассказали, что он теперь должен умереть за родину. Просто должен.
— Представьтесь по форме и задайте вопрос еще раз, — приказал Кирилл сдержано.
«Головастик» встал и оказался совсем небольшого роста, но очень широким, буквально квадратным, причем без признаков развитой мускулатуры.
Интересно, подумал Давыдов, как его дрессировали? Можно ли вообще развить боевые рефлексы за месяц в таком детренированном теле, причем до такой степени, чтобы они отпечатались в подсознании и переносились вместе с матрицей при джампе?
— Джампер Куницын, — сообщил «головастик». — Что происходит с остальными 10 % джамперов после гибели тела-приемника, господин джамп-мастер?
Кирилл пожал плечами.
— Статистика печальная. Матрицы возвращаются в наш мир, но для джампера это гарантированное безумие, как и при превышении лимита прыжков. Должен сказать, было несколько случаев, когда возвращение прошло относительно благополучно. Правда, через некоторое время джамперы умерли — кто от разрыва сердца, кто от недиагностированной опухоли мозга, кто от недостаточности почек, печени или еще чего другого… Связать эти смерти с гибелью тел-приемников напрямую нельзя, но я, например, не нуждаюсь в доказательствах такой связи.
Судя по тому, с каким выражением лица Куницын уселся на место, ответ Давыдова ему оптимизма не добавил.
— Теперь о том, что такое Серединный мир или Зеро, и почему именно в нем мы воюем с нашим основным врагом — Параллелью Два…
Давыдов повернулся к белому глянцу пластиковой доски и провел на ней маркером три вертикальных параллельных линии.
— Земля — это не только каменный шар с жидким расплавленным ядром, летящий по орбите вокруг Солнца с сумасшедшей скоростью. Как выяснилось не так давно, наш мир устроен куда как сложнее. Земля — наша родина, наша планета, действительно двигается по своей орбите вокруг солнца. Но на самом деле вокруг Солнца крутится еще два параллельных мира.
Он аккуратно пронумеровал линии на рисунке.
— Наш мир — это Параллель один. Чужой мир — это Параллель два. Как видите, они находятся по разные стороны от центральной линии и, если верить нашим ученым, не могут сообщаться между собой. Между ними находится Серединный мир, он же — Параллель Ноль или Зеро, на нашем профессиональном сленге, для краткости. Зеро разделяет нашу вселенную и вселенную наших врагов надежнее, чем бетонная заградительная стена. И мы, и они можем взаимодействовать с Серединным миром, но ходить друг к другу в гости нам заказано самой природой. По идее, такая конструкция мироздания должна огораживать нашу вселенную от неприятностей, но на деле…
Он прошелся мимо доски с нарисованным «трезубцем» и остановился у окна, заложив руки за спину.
— На деле, — продолжил Давыдов, глядя на то, как разгорается ночными огнями просыпающийся после дневного оцепенения Сити, — все сложнее и хуже. Уж не знаю, кому принадлежит know-how, но тот, кто придумал такую систему, обладал своеобразным чувством юмора и явно знал толк в извращениях.
По аудитории прокатился сдержанный смешок. Слово «извращение», скорее всего, было понятно всем присутствующим: от бывших заключенных до головастиков.
— Дело в том, — сказал Кирилл, и голос его прозвучал так, что сидящие в учебном классе затихли, как по мановению волшебной палочки, — что Параллели влияют друг на друга. Представьте себе сообщающиеся сосуды…
Он шагнул к доске и несколькими взмахами маркера изобразил популярный рисунок из учебника физики.
— Между Параллелями нет равновесия, и то, чего не хватает в нашем мире, в избытке есть у них. Вода в их мире оборачивается нашему миру пустыней, их холод — это наш зной… Ну и так далее…
— И наоборот? — спросил джампер Сотников, и тут же, оглянувшись, поправился, — господин джамп-мастер!
— И наоборот, курсант… — подтвердил Давыдов. — Хотя то, что я вам рассказываю, — бывшая чистая теория, правда, теперь уже подтвержденная практикой последних двадцати лет. Никто из нашего мира никогда не был в мире Параллели Два. Я не физик, не джамп-теоретик и не смогу объяснить, почему все происходит так, а не иначе, и почему подъем температуры в нашем мире должен вызывать соответствующее понижение температуры в мире наших врагов. Я даже не могу с уверенностью утверждать, что все именно так, как говорят ученые. Я сужу по результатам. Уж не помню, кто сказал в позапрошлом веке, что практика — критерий истины…
Он повернулся, оглядывая устремленные на него глаза, пробежался взглядом по лицам.
— Незнакомые некоторым слова объяснят ваши товарищи, но, как я обещал, позже. Теперь главное, господа курсанты… Дальше пойдет то, ради чего с вас взяли расписки, то, ради чего вы присягали и собраны здесь. Вот уже 20 лет мы ведем войну с Параллелью Два, но война эта проходит не на их и не на нашей территории: поле боя — Мир Зеро, и происходит это потому, что наши три мира связаны друг с другом сетью силовых полей, так называемых спиц и жгутов. Между жгутами и спицами есть разница, но сейчас мы не будем на ней останавливаться. Существуют точки вероятности, которые рассчитываются нашими компьютерами. В этих точках происходит крепление спиц и жгутов к специальным узлам пространства. Часто это связано с артефактами, которые располагаются в Мире Ноль. Что такое артефакт? Артефакты — это различного рода искусственные сооружения — пирамиды, старые курганы, старинные стелы, дольмены, которые могут скрываться где угодно — в лесах, под водой, в городах… Они служат источниками энергии и местом крепления для спиц — неподвижных силовых линий, расположение которых легко высчитывается по специальному алгоритму. Знай мы все узловые точки вероятности — и война давно бы завершилась в нашу пользу. Но…
