— Завтра.
— Не дотяну. Давай лучше я в душ, и мы сгоняем куда-нибудь перекусить. Что тебе надоело меньше? Лапша или пицца?
— Конечно, пицца, па!
Давыдов закрыл за собой дверь ванной и с опаской посмотрел в зеркало.
Из-за стекла на него глазел усталый, похмельный человек под пятьдесят.
«Однако, паранойя… — подумал Денис, и подергал себя за ухо. — Вот что делают с человеком плохие привычки!»
Загар может скрыть бледность, но не отеки. В общем, выглядел Давыдов согласно возрасту, анамнезу и образу жизни — потрепано.
Душ освежил, но тяжесть в затылке осталась, как и ощущение раздвоенности. Давыдов не понимал, что делать дальше, и уж никоим образом не полагал себя демиургом. Ночь со странным попутчиком все больше погружалась в прошлое и теряла последнюю связь с реальностью.
Люди не влияют на будущее, думал Денис, размазывая по щекам гель для бритья. Люди ни на что не влияют. Они просто живут, плывут по течению времени. То, что мы называем творчеством — это просто умение держать зеркало. Талант — умение держать зеркало под необычным углом. Мы отражаем события, пытаемся их толковать, но в силу ограниченности принимаем толкования за предвиденье. Ничего нельзя предвидеть — можно только угадать.
Бритва проделала в белой густой пене широкую дорожку.
Кривлю душой, признался себе Давыдов.
Просто угадать нельзя. Ты должен уметь слышать и видеть то, что отражаешь. Понимать механику… Ну как в бильярде! Ты же не просто бьешь шаром по шару? Ты пытаешься построить будущую траекторию движения, высчитать силу удара, отскок. Не факт, что биток полетит как надо и загонит шар в лузу, но если ты не пытаешься ударить правильно, он не попадет в лузу никогда! Можно угадать результат партии, можно даже угадать счет, но никому не под силу вообразить партию и сделать ее реальной силой мысли. Все эти разговоры о демиургах — неумный розыгрыш. Если в существование Извечных Денис еще мог поверить, то в собственную великую миссию — увольте!
Давыдов пощупал подбородок и щеки. Без двухдневной щетины он выглядел моложе и здоровее.
Нет, идея написать роман о последних нескольких неделях хороша! Два противоборствующих мира, лед и пламя, двойники, шастающие между мирами.
Денис невольно усмехнулся. Он и сам бы с удовольствием такое читал. Низкий жанр? Да и хрен с тем, что низкий! Но ни высоким, ни низким жанром нельзя создать будущее или исправить прошлое. Мы живем здесь и сейчас.
Давыдов протер лицо полотенцем, брызнул одеколоном на щеки и зашипел от приятной боли.
— Па? Ты скоро?
— Уже выхожу! — отозвался Денис.
Даже если ночной попутчик говорил правду, ему не нужно писать буквы на бумаге — достаточно придумать.
— Заждались?
Беленький и Мишка сидели на диване, раскрыв рты — ну точно два ребенка: один помельче, другой покрупнее — и смотрели новости. На экране ТВ мелькал дождливый Париж, мигалки, бегущие в панике пешеходы.
Денис всмотрелся в нарезку и почувствовал, что пол уходит из-под ног. Он сел на диван, глядя на ночной бульвар Клиши, на «Мулен Руж» с трещиной поперек фасада, на лопнувший асфальт, на расколотую глыбу Сакре-Кер. В кадре мелькнула группа темнокожих ребят в бейсболках и куртках, быстро идущих по бульвару. И перепуганная девушка, подпирающая стену дома. Юбка на девушке не оставляла поля для фантазий, короткую кожаную курточку распирала немаленькая грудь.
И тут Давыдов понял, что реально сходит с ума и понятия не имеет, чем может закончиться эта безумная история.
Глава 13
Мир Зеро. Киев. Аэропорт Борисполь
Паспортный контроль занял у Карины считаные секунды — все-таки в аэропорту кое-что менялось к лучшему.
Пограничник на миг впился профессиональным взглядом ей в лицо, положил паспорт на сканер, щелкнул клавишами и вернул документ через щель под стеклянной перегородкой.
Давыдова спустилась по эскалатору к багажным стойкам, взяла с ленты свой дорожный чемодан и прошла через зеленый коридор с таким выражением лица, что таможеннику, сканировавшему прилетевших возле рентген-аппарата, и в голову не пришло с ней связываться.
О своем прибытии она никому не сообщила, добираться до Киева пришлось самостоятельно. Такси летело по чуть припорошенной трассе, водитель косился в зеркало заднего вида на красивую женщину, но на разговор не решился — взгляд, которым наградила его Карина, и манера ее поведения к беседам не располагали.
«И что теперь?» — подумала Карина.
Конечно, можно было дать таксисту домашний адрес, но дома помимо Дениса, конечно же, ошивается Мишка. Это могло поменять планы. Сунуться к кому-то из подруг? Гм… Если дома можно было рассказать, что она приехала сюрпризом, то врать про сюрприз Лиде или Кате — даже не смешно. Плевать, что они подумают, но если этих двоих сразу же не застрелить, то наутро о том, что она в городе, будут знать даже троещинские коты. Оповещать о своем приезде кого бы то ни было в планы Карины не входило.
Гостиница — не лучший вариант. Обязательно встретишь знакомого. Вот съемная квартира! Как это сразу в голову не пришло!
Пока такси катилось по Бажана, Давыдова нашла нужный вариант и даже оплатила временное пристанище на пару суток личной карточкой.
Квартира оказалась лучше, чем она ожидала, — в большом комплексе на Подоле. Новый многоквартирный дом, в котором жильцы друг друга не знали. Ключи ждали у консьержа, лифт взлетел на двенадцатый этаж.
Хозяин не обманул — на кухне стоял приличный кофейный аппарат, в шкафчике нашлись зерна. Карина, несмотря на холод, вышла с чашкой кофе на крошечный балкон (с него открывался фантастический вид на вечерний Киев) и закурила.
Сигареты она купила перед вылетом. Невыносимо хотелось курить, а ведь не курила с того момента, как забеременела сыном. Совсем не курила. И до этого только баловалась — курить было модно, многие студентки-медички этой моде следовали, но зависимости у Карины так и не возникло.
А тут… Завидев сигареты в магазине дьюти-фри, Давыдова почувствовала, как у нее вяжет губы от нестерпимого желания вдохнуть горький табачный дым. Она купила пачку «Собрания», и ей тут же полегчало. Сигареты полетели в сумочку, и вспомнила о них Карина только сейчас, пока кофемашина цедила в небольшую чашечку темно-коричневую жидкость.
Вечер уже накрыл Подол, горели фонари на улицах, мерцала реклама на Контрактовой площади, по Валам текли огненные реки автомобильных огней, ярко вспыхивали рубиновым «стопы», когда светофоры переключались на красный. Карина смотрела на город холодным взглядом приезжего — без отвращения и симпатий, просто как на место действия, где разворачивается очередной акт пьесы. Вернее, смотрела не она, а та — другая. Та, для которой Денис — мишень. Это она сейчас наполняла легкие пряным дурманящим дымом. Это она — воительница, пришедшая из мира, где киевские вечерние минус пять не оттепель — натуральная жара.
