Город ждал темноты. Копил энергию и ждал, пока температура воздуха упадет хотя бы до 55 градусов Цельсия. Пока на мониторах горели цифры 72,5, и ветер, налетавший на пластиковые пальмы, нес не облегчение, а красноватую пыль.
Крыс спал прямо за рабочим столом: его сморило под вечер. Он положил голову на руки и вырубился раньше, чем сообразил перебраться на диван. Третьи сутки без сна давались ему тяжело, совсем не так, как пять лет назад. Возраст, ничего не поделаешь.
Он спал крепко, без сновидений, но проснулся за доли секунды до того, как зазвонил сотовый. Он ловко ухватил трубку рукой, не открыв глаз.
— Слушаю, — сказал Крыс, стараясь придать голосу бодрость.
— Есть окно!
Крыс выпрямился.
— Большое?
— Около часа.
— Когда?
— Пятнадцать минут до открытия.
— Касание прервано?
В трубке хмыкнули.
— Если бы. Это джамп-аут.
— Готовь, — выдохнул Крыс, нажимая кнопку на селекторе громкой связи. — Дежурную группу в джамп-зал!
Крыс оперся руками на стол, глядя, как на мониторе его компьютера появляются расчетные данные окна.
— Давыдов, — сказал Крыс негромко. — Давыд, мать твою… Ну где тебя черти носят!
Мир Параллель-2. То же время
Кирсанов посмотрел на готовую к джампу группу.
Техники проверяли фиксирующие ремни, крепления инициаторов. Светился голубым светом активированный генератор, и от этого сияния по лицам джамперов бродили быстрые легкие тени.
— Готовы, ребята? — спросил Кирсаныч вполголоса.
Он знал, что его не слышат.
Кирсанов стоял за пультом, в рубке, и от джамп-зала его отделяло толстое броневое стекло, съедающее любой звук, как кот вкусняшку, но все равно каждый раз спрашивал о готовности.
Он любил этих ребят.
Они были оружием, инструментом, он не должен был их любить или им сочувствовать — чувства в его профессии излишни. Джамперы приходят и уходят, их век короток, но хорошо оплачен. А он остается.
Но начальник отдела матобеспечения тоже когда-то был джампером. Он помнил и тошноту прыжка, и жестокий отходняк по возвращении. Он помнил, что чувствует человек, прыгая в неизвестность, не зная, вернется ли он в джамп-зал или провалится в безумие, из которого нет возврата.
Кирсанов покачал шишковатой головой.
Где-то там, в мире Зеро, сейчас вела бой Кира и ее группа, и ей нужно было подкрепление. Тяжело быть Хароном, ох, как тяжело!
Техники закончили работу и спрыгнули с платформы. Старший махнул рукой — давай! — и Алексей Гаврилович положил руку на рукоять пуска.
До открытия окна оставалось чуть больше минуты. Кирсанов зажмурился.
Все наугад. На авось. Никакой привычной математики. Это не риск, это больше похоже на убийство.
Если бы существовала другая рабочая гипотеза, то он бы однозначно выбрал ее. Но другой гипотезы не было. И чужая параллель не собиралась объявлять перемирия. И он тоже не собирался.
Не до первой крови — до смерти.
«Карточный домик, — подумал он. — Падающий карточный домик посреди вечных снегов. А в нем — мы».
И повернул рукоять.
Мир Зеро. Босния. Сан-Парк. Ноябрь
Город внезапно оказался позади, повядшая осенняя зелень (а настоящая осень здесь начиналась довольно поздно) подступила к обочинам. Идти стало тяжелее, уклон нарастал с каждым шагом, асфальт под ногами сначала крошился, а потом и вовсе исчез, превратившись в коричневый утоптанный грунт, пересыпанный мелкими камушками.
Турист из Германии, как и предполагал Дамир, резко потерял темп, начал задыхаться и побрел в хвосте группы, вытирая рукавом взмокший лоб.
С надеждой закончить экскурсию до трех пополудни можно было попрощаться. Придется возиться с туристами до темноты.
Дамир вздохнул и сбавил шаг. Не хватало еще, чтобы этот упитанный дойч рухнул с инфарктом! Тогда точно в город до ночи не попадешь, и прощай, свидание с Аминой!
— Слева, господа, вы видите результат раскопок, проведенных в нижней части пирамиды Солнца в 2006 году, — сообщил Дамир, указывая рукой на огороженный участок неподалеку от дороги. — Это наша первая остановка.
Немец посмотрел на Дамира благодарными глазами.
Экскурсанты послушно повернули к раскопу. Группа набралась немногочисленная, поздняя осень на Балканах — не самое лучшее время для поездок. Но события на западе Европы, извержения вулканов в Атлантике, эвакуация побережья Португалии, непонятно что творящееся в Париже, погнало туристическую братию в глубь континента.
Телевизионные сообщения о пирамидах, найденных на дне океана, оживили погасший было интерес к боснийским пирамидам. В Високо потянулась специфическая публика — различного рода мистики, экзальтированные дамы, ученые сомнительной репутации с горящими нездоровым огнем глазами. Ну и, конечно, девушки в поисках высших сил и юноши, мечтающие о древних знаниях и потусторонних мирах.
Если особых достопримечательностей в округе нет, то их стоит придумать.
Местным жителям нужно было молиться на доктора Сэма Османагича за организацию аттракциона. Благодаря ему поток желающих взглянуть на пирамиды не иссякал, и было совершенно безразлично, строили их древние или не строили, и были эти странные горы искусственно возведенными пирамидами или не были.
Местные жители были готовы выкопать или закопать все что угодно, лишь бы живительный поток туристов, зевак и исследователей артефактов продолжался 365 дней в году.
Дамиру тоже было все равно, существует ли в реальности то, за что ему платят деньги, — лишь бы платили. Он нуждался в средствах, чтобы продолжать учебу, а здесь, водя доверчивых приезжих в гору и обратно, можно было за сезон заработать на год вперед.
Он бы уехал в Сараево еще в сентябре — денег хватало, хоть и в обрез, но тут появилась Амина…
Появилась, улыбнулась — и понеслось. Ну, в конце концов, учебу можно продолжить и позже, а вот такие девушки, как она, на дороге не валяются.
И Дамир остался.
Экскурсанты осмотрели раскоп.
Дамир продемонстрировал им остатки плит и древнего цемента, рассказал о фундаментах пирамиды, построенных из мегалитических блоков более 10 000 лет назад.
Он давно вызубрил текст экскурсии наизусть, жонглировал цифрами и легко отвечал на вопросы, тем более что те всегда были почти однотипными.
Через пятнадцать минут Дамир снова вывел группу на дорогу и они пошли вверх, к следующей станции.
Идти было всего ничего, минут пять-семь, ну, если учитывать способности толстяка, — десять.
