7.6.2013
Разбудил звонок из АНБ от спецагента Меган Смит, которая просит перезвонить ей по поводу Эда. Чувствую себя еще неважно из-за температуры. Машину сдала в автосервис, Тод подвез меня на своем «Дукати». Когда мы повернули на нашу улицу, я увидела белый служебный автомобиль на подъездной дорожке и агентов, опрашивающих наших соседей. Я с этими соседями даже никогда не встречалась. Не знаю почему, но, повинуясь первому инстинктивному побуждению, я сказала Тоду, чтобы он ехал дальше. Пригнулась, делая вид, что ищу что-то в сумочке. Мы подъехали к «Старбаксу», где Тод показал мне на газету, что-то про АНБ. Я пробовала прочесть заголовки, но тут как раз дико взыграла моя паранойя. Не потому ли белый внедорожник стоял у дорожки, ведущей к нашему дому? Не он же сейчас припарковывается на стоянке возле «Старбакса»? Стоит ли мне сейчас записывать всю эту ерунду? Вернулась домой, внедорожника нет. Приняла какие-то таблетки и вспомнила, что еще не ела. Посреди обеда в окне кухни показались копы. Через окно я слышала, как они по радио докладывают, что кто-то находится по месту жительства. Под «кем-то» имелась в виду я. Я открыла входную дверь двум агентам и полицейскому чину из HPD
[73]. Они выглядели устрашающе. Полицейский осматривал дом, пока агент Смит расспрашивала меня про Эда, который должен был выйти на работу 31 мая. Полицейский заметил, что бывает подозрительно, когда на работе заявляют об исчезновении человека, а его жена или девушка – нет. Он смотрел на меня так, как будто я убила Эда. Он осмотрел весь дом в поисках его тела. Агент Смит спросила, можно ли ей посмотреть все компьютеры, какие есть в доме, и это вывело меня из себя. Я сказала ей, что она должна получить ордер. Они покинули дом, но разбили лагерь на углу.
Сан-Диего, 8.6.2013
Я немного опасалась, что Управление транспортной безопасности не даст мне улететь с острова. Телевидение в аэропорту постоянно передавало новости об АНБ. Уже на борту самолета я написала письма по электронке агенту Смит и гавайскому полицейскому по делам о пропавших людях, что у моей бабушки операция на открытом сердце, вследствие чего я буду отсутствовать на острове в течение нескольких недель. Операция была назначена на конец месяца и во Флориде, а не в Сан-Диего, но я не смогла придумать другой уважительной причины, чтобы выбраться на материковую часть страны. По крайней мере, такая причина уважительнее, чем сказать, что я должна увидеться с лучшей подругой Сандрой, у которой день рождения. Как только самолет коснулся земли, я тут же потеряла сознание от облегчения. Приземлившись, я почувствовала, что меня колотит от жара. Сандра меня подвезла. Я ничего пока не стала ей говорить, потому что моя паранойя зашкаливала. Но она видела, что что-то не так и что я не просто так приехала к ней на день рождения. Она спросила, разорвали ли мы с Эдом отношения. Я сказала, что может быть.
9.6.2013
Мне позвонила Тиффани. Спросила, как я, и сказала, что беспокоилась обо мне. Я не понимала. Она замолчала. Затем спросила, видела ли я новости. Рассказала, что Эд сделал видеообращение и оно сейчас на главной странице «Хаффингтон пост». Сандра перевернула свой ноутбук в режим планшета. Я тихо ждала 12 минут, пока загрузится видео на YouTube. И вот наконец он. Худой, но голос звучит по-старому. Старый Эд, уверенный и сильный. Каким он был перед этим тяжелым годом. Мужчина, которого я люблю, а не тот холодный, далекий призрак, с которым я жила последнее время. Сандра обняла меня, и я не знала, что сказать. Мы стояли в тишине. Мы выехали на барбекю в честь ее дня рождения к ее родственникам по красивой холмистой южной части города, прямо у мексиканской границы. Потрясающее место, но я едва ли что-то видела вокруг. Я отключалась. Не в состоянии была переварить всю ситуацию. По приезде нас встретили приветливые лица, и никто не догадывался, что происходит у меня внутри. Эд, что ты натворил? Как ты из этого выберешься? Я почти не участвовала в болтовне на вечеринке. Телефон звонил не переставая. Отец, мама, Венди. На обратном пути с барбекю я сидела за рулем «Дюранго» родственников Сандры, который Сандре на этой неделе надо перегнать. Когда мы ехали, черный служебный автомобиль следовал за нами и остановил машину Сандры, ту самую, в которой я ехала на день рождения. Я продолжала вести «Дюранго», надеясь, что знаю, куда еду, потому что телефон уже сел от всех этих звонков и сообщений.
10.6.2013
Я знала, что Эйлин
[74] играла важную роль в местной политической жизни, но не знала, что она просто монстр. Эйлин вмешивалась во все. Когда мы сидели у телефона и ждали соединения, чтобы договориться об адвокате, мне позвонили из ФБР. Звонил агент по имени Чак Ландовски, который спросил, что я делаю в Сан-Диего. Эйлин сказала, чтобы я прекратила разговор. Агент перезвонил, и я ответила на звонок, хотя Эйлин предупредила, что не надо этого делать. Агент Чак сказал, что не хочет появляться в доме без предупреждения, а потому сейчас звонит «из вежливости» – сказать, что придут агенты. Эйлин при этом чуть не подпрыгнула. Она чертовски крутая, это что-то невероятное. Она велела мне оставить телефон в доме, потом мы взяли ее машину и поехали кататься, чтобы как следует все обдумать. Эйлин получила эсэмэс от друзей, рекомендовавших адвоката, которого звали Джерри Фарбер, передала мне свой телефон и велела ему позвонить. Ответила секретарша, я сказала, что меня зовут Линдси Миллс, что я девушка Эдварда Сноудена и что мне понадобится представительство. Секретарша ответила: «Ага, давайте я вас сейчас соединю». Занятно было слышать в ее голосе нотки признания.
Джерри подошел к телефону и спросил, чем может помочь. Я рассказала ему о звонках из ФБР, он спросил имя агента, чтобы поговорить с федералами. Пока мы ждали ответа от Джерри, Эйлин настояла, чтобы мы завели одноразовые предоплаченные телефоны – один для связи с семьей и друзьями, один для разговоров с Джерри. Покончив с телефонами, Эйлин спросила, в каком банке я держу деньги. Мы подъехали к ближайшему филиалу, и она велела мне немедленно снять со счета все деньги на случай, если ФБР заморозит мои счета. Я пошла и сняла все мои сбережения, частично в банковских чеках, частично наличными. Эйлин настояла, чтобы я поделила всю сумму именно таким образом, и я последовала ее инструкциям. Банковский служащий спросил, для чего мне нужна вся эта сумма наличными, и я ответила: «На жизнь». На самом деле я хотела послать его подальше, но решила, что, если буду вежлива, меня будет труднее запомнить. Я беспокоилась, что люди могут узнать меня, так как мое лицо показывали в новостях рядом с Эдом. Когда мы вышли из банка, я поинтересовалась у Эйлин, когда она стала таким экспертом в том, что надо делать, попав в беду. Она ответила с холодком: «Приходится знать обо всем этом, если ты женщина». Подразумевалось, мол, всегда приходится снимать всю наличку в банке, когда разводишься. Мы взяли на дом вьетнамской еды в закусочной и вернулись в дом Эйлин, где ели, сидя на полу, на верхней площадке лестницы. Эйлин и Сандра включили свои фены, чтобы создать шум, и мы говорили шепотом, на случай, если нас подслушивают.
