Встав, Раэн налил в глубокую плошку молока, вбил и размешал несколько сырых яиц, а потом туда же мелко нарезал кусок телячьей вырезки, сотворив светло-розовую кашицу. Вернувшись с плошкой к дивану, он зачерпнул месиво ладонью, другой рукой ловко прихватил собачью морду и, разжав страшные челюсти, отправил содержимое ладони глубоко в пасть.
Закашлявшись, пес невольно проглотил кашицу и облизнулся. Почти сразу его вырвало в подставленную Раэном посудину, но целитель, ничуть не расстроенный, терпеливо продолжил кормить собаку с ладони. Через несколько минут, впихнув достаточно для первого раза, он оставил измученное животное в покое, накрыв дрожащего в лихорадке пса другим покрывалом.
– Ты бы ложку взял, – посоветовал Халид, разбирая корзину с остальной едой. – А то в другой раз без рук останешься.
– Как раз напротив, – возразил целитель, тщательно вымыв руки до локтя и вытерев их чистым полотенцем. – В этом-то вся хитрость. Настолько истощенный пес уже не хочет есть и будет сжимать ложку зубами, чтоб не мучиться, а вот укусить руку воспитанная собака ни за что себе не позволит. Интересно, каким ветром настоящего степного волкодава занесло в Харузу?
Он осторожно приподнял губу заснувшей псины, показав клыки, белоснежные и на вид очень крепкие. Халид пожал плечами.
– Какой толк от бродячей собаки, не способной даже добыть еды?
– Уверяю тебя, – сказал Раэн, отходя от пса, – в степи он может прокормить и себя, и хозяина. Здесь же погибал, потому что не умеет воровать еду и грызться за место в стае. Слишком гордый… Но мне именно такой и нужен. Я, видишь ли, обещал одной девушке подарить ей собаку. Особенную… Ах, Зеринге, видел бы ты эту девушку!
Он улыбнулся мечтательно и нежно.
Халид вытащил из корзины блестящее красное яблоко и с громким хрустом откусил от него. А прожевав, насмешливо заметил:
– Дело твое, но девушки почему-то предпочитают не волкодавов с помойки, а красивые безделушки. Если хочешь получить от нее поцелуй или что-нибудь послаще, лучше закажи колечко с камушком, что умыкнул у гулей.
– И вовсе не умыкнул! – возмутился Раэн, взмахнув рукой.
Второе яблоко стремительно вылетело из корзины, пронеслось мимо Халида и влипло в небрежно подставленную чародеем ладонь.
– Это была военная добыча! – продолжил тот. – И мне не жаль подарить этой девушке любую безделушку, что ей приглянется, только драгоценностями ее не удивить. А меня заботит, чтобы она осталась жива и невредима, если рядом окажется дурной человек.
– Тогда, конечно, пес лучше колечка, – согласился Халид. – Но не намного. Приходилось мне провожать в Бездну тех, кого охраняли обученные собаки. Им это не слишком помогло.
Теперь уже пожал плечами Раэн, лениво развалившийся на диване рядом со спящим псом.
– Верю. Но этот найденыш, когда я с ним закончу, станет…
Не договорив, он мгновенно оказался на ногах. Халид, еще ничего не понимая, замер, потом плавно и без малейшего стука опустил на столик тарелку с халвой, которую держал на коленях. Целитель невесомо скользнул к окну, прислушался к чему-то и улыбнулся, снова расслабившись.
– У нас гость, – сказал он весело и словно удивленно. – Да еще какой!
Он щелкнул пальцами – дверь послушно распахнулась. Если человек на пороге и удивился, то никак этого не показал. Переступив порог, он учтиво склонил голову и прижал руку к груди, накрыв ладонью стальной медальон, висящий поверх полотняной рубашки. Взгляд пронзительно синих глаз медленно скользнул по Халиду и остановился на Раэне. Тот слегка поклонился в ответ и тоже коснулся ладонью груди напротив сердца.
Халид поднялся из единственного кресла в комнате, словно уступая его, и присел на низкую спинку дивана с таким расчетом, чтобы видеть и комнату, и то, что за окном. Раэн, кажется, совсем не беспокоился, но Халид слишком хорошо знал, чем может обернуться приход подобного гостя… По губам человека с медальоном скользнула едва заметная улыбка.
– Светлого дня вам, почтенные, – сказал он, учтиво причисляя к таковым и Халида. – Прошу прощения, что потревожил ваш покой, явившись незваным.
– Разве может столь желанный гость причинить беспокойство? – невозмутимо отозвался Раэн. – Дверь моего дома всегда рада открыться, когда бы вы ни соизволили переступить его порог. Что мне будет позволено предложить вам, дорогой Нехмет, чай, кофе или вино?
– Не хотелось бы утруждать вас, мудрейший Раэн…
– Какой же это труд! – возмутился целитель. – Гость в доме – честь и радость для хозяев. Не обижайте меня, почтенный Нехмет!
– Тогда кофе, если можно, – снова слегка поклонился человек, которого, на памяти Халида, никто не звал по имени так запросто. – И еще раз прошу меня извинить. Я оставлял два дня назад сообщение в «Черном льве», но, полагаю, важные дела помешали вам его получить.
Халид извлек из кармана недоеденное яблоко и снова им смачно захрустел. Еще бы! Последние дни почтенный и мудрейший Раэн был очень занят! Воровал полумертвого Зеринге у сотника городской стражи, резал хвосты оборотню, гулял по кладбищу, а потом без малого сам воскресал из мертвых, выхаживал бродячего пса… Когда ему было получать почту? И что за дела у него с Ночной Семьей? Мало кто может принимать личного посланника ночного шаха как давнего знакомого…
– Ну что вы, – благодушно отозвался чародей. – Какие там дела… В последние дни жизнь моя была такой спокойной… – Халид едва не подавился яблоком. – Что это даже стало наводить скуку, – закончил Раэн, насмешливо на него покосившись. – Ах да, простите мою невежливость, достопочтенные господа. Не знаю, встречались ли вы раньше, но, несомненно, слышали друг о друге?
Нехмет ир-Базуфи церемонно склонил голову и согласился:
– Достославное имя господина ир-Кайсаха хорошо знакомо вашему скромному гостю.
Халид молча поклонился, даже не пытаясь состязаться в учтивости.
Глаза Раэна весело блеснули. Он взмахнул рукой, и из кухни вылетели, покачиваясь, жаровня, котелок с водой и целая вереница мелкой утвари. Все это опустилось на стол немного в стороне от гостя, который, надо отдать ему должное, и бровью не повел, разве что взгляд вспыхнул интересом. Халид, уже привыкший к тому, что Раэн называл разминкой для волшебников, невозмутимо догрыз яблоко и сел поудобнее. Хочется его хозяину щегольнуть перед Ночной Семьей чародейским мастерством – его право.
– Рад видеть вас в добром здравии, господин ир-Кайсах, – продолжил ир-Базуфи, косясь на маленькую мельничку, принявшуюся молоть ссыпанные в нее зерна. – Хотя и несколько удивлен. Мне говорили, что некий сотник городской стражи примерно неделю назад бурно отмечал вашу смерть в «Золотой короне».
Комната наполнилась ароматом свежемолотого кофе, котелок наклонился над джезвой, наполняя ее водой, а в жаровне сам собой вспыхнул огонь. Видимо, решив, что этого достаточно, Раэн встал и подошел к столу.
– Вот уж не знал, что жалованья стражника, пусть даже и сотника, может хватить на «Корону», – невозмутимо откликнулся Халид. – Наверное, он долго копил.
