Он сразу понял, для чего уединились Мэри и Чарлз. И торжествующий вид мистера Пламмера только подтвердил его догадку: молодой человек предложил мисс Айвор руку и сердце. Что же ответила девушка? И почему повела себя так странно, нарочно желая уязвить того, кто ее отверг, задеть, заставить ощутить то, что сама когда-то испытывала? Вряд ли это была месть… скорее, крик отчаявшейся души, потерявшей всякую надежду.
Снаружи, в саду послышались шаги и женские голоса. Стейн неловко поднялся, чуть отодвинул штору, присмотрелся – и замер. Возле окна росло дерево, под которым стояла маленькая скамья; и надо же было такому случиться, что именно это место мисс Маккейн выбрала для приватного разговора с подругой!
Поведение Мэри-Энн показалось Кейт возмутительным. Вместо того чтобы просто порадоваться хорошему подарку, Мэри устроила настоящий спектакль, в котором сыграла несвойственную ей роль язвительной и холодной госпожи, избалованной всеобщим вниманием, готовой помыкать влюбленным в нее человеком и обидеть того, в кого недавно была влюблена сама. Поэтому, как только она закончила первую кадриль, Кейт подошла, схватила ее за руку и буквально выдернула из-за клавикорда.
– Прошу прощения, – мило улыбнулась девушка, – но нам с мисс Айвор нужно немного прогуляться. Кто-нибудь хочет сыграть следующий танец?
Шарлотта Уэст и Эллен Фостер наперегонки бросились к освободившемуся инструменту. А Кейт тем временем вытащила не успевшую опомниться Мэри сперва из гостиной, затем из дома. Опасаясь, что кто-нибудь может увидеть их или, хуже того, подслушать, она остановилась только тогда, когда завернула за угол, в тихое тенистое место, где очень кстати обнаружилась небольшая скамеечка.
– Сядь, – велела она подруге, а сама осталась стоять со скрещенными на груди руками: – Я не узнаю тебя, Мэри-Энн. Что с тобой происходит?
Мэри потерла запястье – она не ожидала, что у Кейт окажется такая крепкая хватка. А потом тихо и устало ответила:
– Мистер Пламмер сделал мне предложение, но я не дала определенного ответа, потому что… наверное, не была к этому готова. Однако в ближайшем будущем я намерена согласиться и стать его женой.
– Женой Чарлза Пламмера?! – воскликнула Кейт. – Но, Мэри, ты же не любишь его! А как же твоя любовь к доктору Норвуду?
Мэри резко выпрямилась, и в глазах ее вспыхнула ярость, заставившая Кейт растерянно замолчать.
– Удивляюсь, как у тебя хватает совести напоминать мне о моих чувствах! – горько усмехнулась она. Кейт недоуменно моргнула, и Мэри утратила сдержанность: – Не притворяйся! Я знаю все, я видела вас и слышала ваш ночной разговор! Жаль, что прозрение наступило так поздно! Почему ты не сказала мне сразу, Китти? Надеялась, что я ничего не узнаю? Или тебе было безразлично то, что своим поведением ты причиняешь мне боль?
– Подожди, я не понимаю… – начала было сбитая с толку Кейт, но Мэри вскочила, схватила ее за плечи и хорошенько встряхнула:
– Перестань лгать мне, Кэтрин Маккейн! – Ее голос дрожал от подступающих рыданий. – Хотя бы сегодня скажи все, как есть! Смелее! Признайся, что вы любите друг друга, тайно встречаетесь и, быть может, даже обсуждаете совместное будущее!
– С кем? С Робертом?! – Кейт нервно хохотнула и отступила на шаг. – Бога ради, какое совместное будущее, если твой брат скоро женится на другой?! И я не встречаюсь с ним… тогда, в прихожей, это было совсем не то, что ты подумала! Он пытался поцеловать меня…
– Кто? – Теперь уже Мэри застыла, удивленно хлопая ресницами.
– Капитан Роберт Айвор, командующий флотом Бермудских островов, кто же еще! – сердито бросила Кейт. – Похоже, твой брат решил, что раз я общаюсь с гулящими женщинами, то и веду себя, как они. Но я отрезвила его пощечиной, а потом побежала наверх, где и наткнулась на тебя, помнишь? Дорогая, мне было неловко об этом рассказывать, потому что я поздно вернулась домой и…
– Подожди, – Мэри нахмурилась, – я говорила не о Роберте. Речь шла о тебе и о докторе Норвуде.
– При чем здесь доктор Норвуд? – удивилась Кейт. – Не хочешь же ты сказать…
И замолчала. Некоторое время подруги смотрели друг на друга в упор, а потом, не сговариваясь, вернулись к скамейке и сели рядом.
– Мистер Норвуд был прав, когда говорил, что добром это не кончится, – наконец вздохнула Кэтрин. И, повернувшись к Мэри, взяла ее за руку: – Поверь, между мной и доктором существуют лишь дружеские отношения. Я не люблю его, как мужчину, а он никогда не проявлял ко мне интереса, как к женщине. Будь это так, я бы сразу почувствовала и прекратила общение. Да, несколько раз в трудную минуту он оказывал мне поддержку, но я не придавала этому большого значения. Да, я попросила его помочь с покупкой земли, но только потому, что мне больше не к кому было обратиться. Кому еще я могла бы довериться? Твоему отцу? Но он мой опекун, поэтому вправе был не только отказать в помощи, но и запретить устраивать во вверенном ему городе приют для продажных женщин. А больше здесь я никого не знаю. Да, мы с доктором Норвудом часто задерживались по вечерам, когда все уходили спать, и подолгу беседовали о разных вещах, если нам обоим было интересно. Да, пару раз я заходила к нему в комнату и мы оставались наедине, но даже тогда он вел себя подобающе и ничем не оскорбил моей чести. Я даже навещала его в новом доме на берегу океана. – Кейт опустила глаза. – Я пришла одна, без служанки… и доктор сказал, чтобы в следующий раз я брала с собой сопровождающих и впредь вела себя более благоразумно. Клянусь светлой памятью моего отца, Мэри, я говорю правду! И мне жаль, что из-за возникшего недоразумения ты едва не связала свою жизнь с нелюбимым человеком.
– Вот как ты это называешь? – Мэри убрала руку и отодвинулась. – По-твоему, все, что я видела и слышала, было обычным недоразумением? Не стоящим внимания пустяком? Тогда почему ты держала ваши отношения в тайне? Почему никогда не говорила о них со мной? Может, потому, что тебе было что скрывать?
– По той же причине, по которой ты ни разу не подошла ко мне и не заговорила о своих подозрениях, – в тон ей ответила Кейт. – Почему ты не спросила меня в тот же вечер, когда услышала наш разговор, о том, что происходит? Думала, я солгу? Раньше мы полностью доверяли друг другу, а теперь ты предпочла мне собственное воображение; ну, и кто же, в конце концов, тебя обманул?
Мэри упрямо сжала губы и отвернулась, Кэтрин сделала то же самое. Несколько мучительно долгих минут они сидели спиной друг к другу: одна нервно теребила складки платья, другая кусала ногти. Кейт заговорила первой:
– Я боялась, что мои откровения причинят тебе боль. Но сделала только хуже. Прости.
– А я боялась, что правда заставит меня страдать сильнее. И ошиблась. – Мэри повернулась к подруге. – Господи, Китти, сколько же глупостей мы совершили! Если припомнить все, можно до вечера осыпать друг друга упреками… но для себя я решила, что время глупых поступков прошло. Я усвоила этот урок, и, надеюсь, ты тоже сделала выводы. – Кэтрин кивнула и вновь протянула ей руку. Их пальцы переплелись. – Я больше не буду молчать, но и ты впредь не вздумай скрывать от меня свои похождения, иначе второго подобного испытания наша дружба уже не выдержит.
