– Я вас не понимаю, мисс Айвор. – Стейн нахмурился. – Мы с капитаном беседовали tête à tête, и если сейчас вы любым способом стремитесь оправдать его…
– При всей моей любви к брату, я бы не опустилась до лжи, – покачала головой Мэри. – Хотите знать правду? Что ж, хорошо. Во время боя «Призрака» с испанскими кораблями штурман О’Нил оставил нас с Кэтрин в капитанской каюте, решив, что так будет безопаснее, и все равно мы настолько перепугались, что залезли под стол. Когда сражение закончилось, нас проводили к остальным пассажирам – помните, тогда по пути мы и встретили вас на палубе? Позже я обнаружила, что тот самый мешочек, в котором хранилось письмо моей матери, куда-то исчез: у него оборвался шнурок. Поразмыслив, мы с Китти пришли к выводу, что это случилось в капитанской каюте, и решили тайком пробраться туда. Письмо для меня не имело цены, ради него я была готова на что угодно… ну, а мисс Маккейн никогда не пропустила бы подобную авантюру. – Девушка улыбнулась. – Нам повезло: каюта была пуста, и мешочек нашелся сразу же, но когда мы уже собрались уходить, вдруг послышались шаги – Роберту принесли ужин. И мы с Китти не придумали ничего лучше, как забраться на капитанскую кровать, задернуть занавески и молиться, чтобы нас никто не заметил. Мы и не предполагали, что… – Мисс Айвор вздохнула и замолчала. Стейн тоже не знал, что на это сказать. История казалась невероятной, но не настолько, чтобы усомниться в ее правдивости.
– Больше вы никому не рассказывали об этом? – на всякий случай уточнил доктор, и Мэри подняла на него усталый, немного обиженный взгляд:
– Не беспокойтесь, мистер Норвуд, мы храним чужие секреты даже лучше, чем свои собственные. Если хотите, я тоже могу поклясться…
– Не нужно, мисс Айвор. Я вам верю.
Она кивнула и снова опустила глаза.
– Что касается остального, – Стейн старался тщательно подбирать слова, – то могу успокоить вас, мисс Мэри-Энн: вам не обязательно выходить замуж за мистера Пламмера, если вы того не желаете. Вы озвучили причину, по которой собираетесь сказать ему «да», но поверьте, вы заблуждаетесь. В этом нет вашей вины, поскольку вы не изучали законы и право и не можете знать всех тонкостей. Позвольте я объясню. Между нашими семьями, скорее всего, существовала лишь устная договоренность о возможном заключении брака. Как простое волеизъявление, она не имеет никакой юридической силы. Но даже если бы барон Дуглас и граф Норвуд составили письменное соглашение, оно с первой минуты являлось бы незаконным, поскольку в момент его подписания я уже был женат. Ни один документ, даже королевский указ, не может объявить состоящего в браке мужчину помолвленным с другой женщиной. Поэтому все обязательства между мной и вами, мисс Айвор, существовали исключительно в вашем воображении. – Он мягко улыбнулся. – Вы не могли быть моей невестой. Никакого долга, даже формального, перед вашей или моей семьей, у нас с вами нет. Мы оба совершенно свободны. Понимаете?
Девушка побледнела и стиснула руки, лежащие на коленях. Должно быть, новость произвела на нее сильное впечатление, особенно если учесть, как долго она пребывала в иллюзии и насколько глубоко успела в нее поверить.
– Вы понравились мне с первого взгляда, – вдруг выпалила она, не поднимая головы. – Когда я еще не знала, кто вы, и видела перед собой лишь измученного болью и жаждой человека с печальными, потускневшими глазами. Мы никогда не встречались, но мне почудилось в вас что-то родное, знакомое…. Такого не бывает, скажете вы. Да, верно. Быть может, это тоже было игрой моего бурного воображения. Поэтому, раз уж мы решили высказать все начистоту… забудьте о том, что сегодня услышали, мистер Норвуд. О моих глупых, не стоящих внимания чувствах. Я понимаю, вам это не нужно, поэтому не хочу быть назойливой… и не буду.
Мэри остановилась, чтобы перевести дыхание, и не нашла в себе сил продолжить. Хотя это и не требовалось: самое главное было сказано.
– Что ж, мисс Айвор, – немного погодя проговорил Стейн, – откровенность за откровенность. Я не склонен думать плохо о вашем воображении; напротив, я восхищаюсь им и… хочу воспользоваться его возможностями для того, чтобы вы меня лучше поняли. Ведь кое в чем ваша подруга права. – Мэри недоуменно глянула на него. – Кажется, вас настолько захватили собственные переживания, что вы совершенно забыли о моих.
Он протянул руку и положил ладонь на стиснутый от напряжения кулачок девушки. Кончики его пальцев плавно скользнули вдоль запястья, и Мэри ощутила, как в животе у нее закружились легкие, щекочущие снежинки.
– Попробуйте представить, мисс Айвор, что вы встретили прекрасного во всех отношениях человека и вышли замуж по взаимной любви.
Мэри прикрыла глаза. Что ж, это нетрудно, как будто она знала, как это могло бы быть… или уже было. Ее сердце принадлежало высокому, красивому мужчине, могучему, беспощадному, который умел быть по-своему нежным – наедине с ней…
– Представьте проведенные вдвоем годы безмятежного счастья. Любимую улыбку, с которой начинается каждое утро, прикосновения ласковых рук. Вечерние прогулки, разговоры о жизни, о будущем, о детях. Вы, словно библейская единая плоть, уже не можете друг без друга. Возлюбленный дарит вам тепло и заботу. Он готов отправиться с вами на край света, вынести любые лишения, только бы быть рядом – в богатстве и бедности, здравии и болезни. Вы счастливы, и вам кажется, что так будет вечно.
Мэри невольно улыбнулась, чувствуя знакомое тепло сильной мужской руки. Да, именно так: что бы ни случилось, всегда и везде – вместе…
– А теперь представьте, что на ваших глазах этот человек превращается в пыль.
Девушка вздрогнула и подняла голову. Стейн не смотрел на нее, его взгляд был направлен куда-то в сторону, а между бровей появилась глубокая складка.
– Одно мгновение – и все безвозвратно меняется. – Голос мужчины зазвучал тише и горше. – Вы словно лишились половины души и половины тела: заново учитесь дышать, двигаться, говорить, что-то чувствовать… Ищете в жизни хоть какой-нибудь смысл, кроме бесконечных воспоминаний. – Мэри нервно сглотнула, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями, и тогда Стейн повернулся к ней: – А теперь скажите, мисс Айвор, как скоро после случившегося вы вновь захотите выйти замуж?
«Никогда!» – едва не вырвалось у нее.
– К счастью, любая рана со временем затягивается. На теле через год-полтора остается едва различимый рубец. Но душа намного нежнее плоти… и она еще продолжает болеть.
Глаза Мэри покраснели, наполнились слезами. В следующее мгновение девушка всхлипнула и уткнулась ему в плечо, а он осторожно обнял ее – как когда-то рыдавшую в своей комнате Кэтрин. Нет, тут же поправил он себя, не совсем так. Намного нежнее и бережнее.
– Простите, что заставил вас испытать все это, – негромко сказал он. – Я не был с вами холоден или жесток, просто не мог ответить на ваши чувства, потому что для меня прошло слишком мало времени. И еще… я полагал, что вы во мне ошибаетесь. Не понимал, чем вызвана ваша симпатия, и считал ее незаслуженной. Мое положение, мой образ жизни и прочее… разве такой мужчина вам нужен для счастья, Мэри-Энн?
