Повинуясь приказу хозяина, темнокожая служанка взяла Мэри за руку и, невзирая на сопротивление девушки, увела ее за собой. Кейт осталась стоять, кусая губы и чувствуя, как по спине пробегает холодок: она уже догадалась, что самый большой всплеск ярости губернатора обрушится именно на нее.
– Меня вы тоже посадите под замок? Или отправите чистить стойла? – мягко поинтересовалась она, надеясь, что чем-то вроде этого дело и обойдется. Но ее слова лишь еще больше разозлили мистера Айвора.
– Я бы с удовольствием отправил вас на конюшню и высек, а после запер на ключ до самого отъезда! – сквозь зубы проговорил он. – Как можно быть настолько неблагодарной?! Ваши безумные идеи чуть не погубили мою единственную, любимую дочь! Вы дурно влияете на Мэри-Энн, из-за вашей сомнительной репутации молодые мужчины из приличных семей опасаются заглядывать в наш дом и ухаживать за ней. Вы совершаете поступки, от которых порядочная девушка сгорела бы со стыда! Я слишком долго терпел ваше своеволие, мисс Маккейн, и, похоже, напрасно; теперь я намерен взяться за вас всерьез. Отныне вам запрещено приближаться к Мэри и покидать свою комнату без моего разрешения.
– Вы не посмеете! – нахмурилась Кэтрин. – В конце концов, я не ваша дочь!
– Еще как посмею. – Губернатор прошел к столу, вытащил из верхнего ящика сложенную пополам бумагу и помахал ею: – Еще целый месяц до вашего совершеннолетия опекунство над вами принадлежит мне, и я имею полное право распоряжаться вашей судьбой!
Несколько мгновений Кейт смотрела на него потемневшими от возмущения глазами, а потом сделала то, чего мистер Айвор никак не ожидал: стремительно подошла, выхватила бумагу из его рук и разорвала ее на мелкие клочки.
– Правда? – усмехнулась она, высыпав обрывки на ковер. – И на каком основании?
Лицо губернатора побагровело.
– Вы… вы авантюристка, такая же, как ваш омерзительный дядя! – хрипло выкрикнул он. – Убирайтесь вон! Вон из моего дома! Сейчас же! Немедленно!
Кейт хотела сказать, что сделает это с радостью, но ее горло вновь отозвалось болезненным спазмом. Она молча развернулась и вышла из кабинета. Оказавшись в своей комнате, села на край кровати… а потом вскочила и стала торопливо собирать вещи. Вокруг царила гнетущая тишина, но девушке показалось, что она слышит за стеной приглушенные рыдания Мэри.
– Ничего, мы справимся. – Кейт заперла дорожный сундук и с трудом подтащила его к двери. – Если удары судьбы не смертельны, они сделают нас сильнее.
В тот же вечер она поселилась в одной из комнат собственного приюта – на радость сплетницам, тут же растащившим эту новость по соседним домам.
Розыски продолжались двое суток, но результата не принесли: найти и арестовать Пруденс Чэпмен не удалось, хотя патрульные отряды добросовестно обошли все улицы города и обследовали каждый закуток. Роберт отправил на поиски своих людей и сам вместе с Апдайком и О’Нилом проверял подозрительные заведения, опрашивал мальчишек и уличных торговцев, надеясь напасть на след преступницы. Тщетно! Она словно в воду канула: никто не видел женщину, а ее каморка при церкви со дня нападения оставалась пустой.
– Куда можно подеваться с острова посреди океана? – задался резонным вопросом господин судья. И сам же ответил: – Только уплыть на корабле! Отправьте патрульных на пристань, обыщите все судна, стоящие на рейде и особенно уходящие. Она наверняка где-то там.
Солдаты получили приказ, и целый день палубы и трапы кораблей скрипели под их сапогами. Но миссис Чэпмен так и не обнаружили.
– Видно, ей правда покровительствует диавол, – горестно вздыхал преподобный, ощущавший себя отчасти виновным в том, что произошло. – Он и свел ее с ума, ведь прежде эта женщина была добра ко всем и кротка, как ангел.
Хупер продолжал сидеть в своей камере. Но теперь по просьбе капитана Айвора его хотя бы начали пристойно кормить.
Кэтрин в эти дни почти не покидала приют. Женщины видели, в каком она состоянии, жалели ее и старались если не поддержать, то, по крайней мере, не огорчать своими поступками. Даже Элис Аттвуд притихла и с большим рвением взялась за работу; два платья были почти готовы, оставалось украсить их кружевом и тесьмой, и, судя по подсчетам, к концу августа должна была появиться первая небольшая прибыль. Впрочем, о прибыли Кейт сейчас думала меньше всего: она скучала по Мэри и все ждала, что подруга приедет ее навестить. Но Мэри не появлялась. Зато в один из вечеров в дверь постучали, и девушка увидела на пороге приюта смущенного Джейсона.
– Ну, как вы? – спросила Кейт, угощая его чаем. – Трудно, наверное, в одночасье из дворецкого превратиться в конюха?
– Господь с вами, мисс Маккейн! – отмахнулся Джейсон. – Вы просто не знаете мистера Айвора. Дня не прошло, как старик поостыл и начал жалеть о своем решении. Без лишних слов мне вернули должность и сделали вид, будто ничего не произошло. И вам не стоило ссориться с ним. Выждали бы чуть-чуть, а потом попросили прощения.
– А что с Мэри? – Девушка внимательно посмотрела на него. – Она до сих пор сидит взаперти?
Мужчина неловко заерзал на стуле.
– Видите ли, мистер Айвор отменил наказание и распорядился выпустить дочь, но мисс отказалась выйти из комнаты и закрылась на ключ изнутри. Губернатор пробовал уговорить ее… мы все пробовали, но она никого не желает слушать. Вот я и подумал… быть может, вы, мисс Маккейн, сумели бы убедить мисс Айвор прекратить бессмысленное затворничество? Она вас послушает, вы же ее лучшая подруга.
– Именно поэтому я и не стану вам помогать, – помолчав, ответила Кейт. – Я уверена, Мэри знает, что делает, и, если она таким способом выражает протест, я готова ее поддержать. К тому же, – она невесело усмехнулась, – я не вернусь туда, откуда меня с позором изгнали. Отныне мой дом здесь.
Джейсону пришлось уехать ни с чем. Однако на следующий день Кейт решила, что пора прекращать сидеть в четырех стенах, отправилась в госпиталь на осмотр и там между делом поделилась своими переживаниями с доктором Норвудом.
– Скверно получилось, – вздохнула девушка. – Бедная Мэри, она мне жизнь спасла, а я ей – испортила. Мистер Айвор отчасти прав, и вы тоже: я плохая подруга, я приношу несчастья всем, кто сближается со мной, из-за своей склонности к авантюрам. И да, я получила по заслугам, но Мэри… она такого не заслужила. Мне хочется чем-нибудь помочь ей, но я не могу! – Кэтрин всплеснула руками, и Стейн заметил слезы в ее глазах. – А кто еще, если не я? На капитана я бы не стала рассчитывать. Мистер Пламмер, несмотря на его чувства к Мэри, всегда будет на стороне губернатора…
Она хотела что-то еще сказать, но закашлялась и замолчала. Стейн протянул ей стакан воды с успокоительными каплями, а потом сдержанно проговорил:
– Вам нельзя нервничать, мисс Маккейн. Возвращайтесь к себе и отдохните. Я попробую что-нибудь сделать для мисс Мэри-Энн.
Мэри лежала на кровати и смотрела в потолок.
Так проходили теперь ее дни. Когда отец вынес ей приговор, не дав оправдаться, Мэри от обиды и отчаяния проплакала до темноты. Да, они с Кейт поступили весьма опрометчиво. Возможно, им следовало поехать не в церковь, а сразу к господину судье и все ему рассказать. Или взять с собой кого-то еще, например, Джейсона. Но смогли бы они тогда вынудить миссис Чэпмен признаться в убийстве? Получили бы нужные доказательства? Вряд ли. Китти играла с огнем, но она хорошо все продумала. Мэри поражалась ее уму и бесстрашию, одновременно удивляясь своей находчивости и дерзости. Впервые она ударила человека, желая его убить. И чем? Библией! Бесценным старинным изданием, хранившимся у алтаря. Сейчас это виделось святотатством, но в тот момент для Мэри существовала только одна настоящая ценность: жизнь ее лучшей подруги. Она бы все это рассказала отцу и потом непременно попросила прощения, но… Эдвард Айвор не пожелал ее слушать. И самое грустное – он поступил как барон Джейкоб Дуглас, запиравший ее за любой проступок: мысль об этом наполнила сердце Мэри мучительной болью. Но когда первые слезы высохли, ее вдруг охватила злость и желание настоять на своем. Показать отцу, что отныне она сама будет распоряжаться своей свободой, – пусть и не так, как от нее ожидают.
