– Мэри-Энн, не сердись на меня, – пробормотал расчувствовавшийся старик. – Я был неправ, наговорил лишнего, заставил тебя страдать… Но, видит Бог, я не хотел этого! Я люблю тебя, мое дорогое дитя, и обещаю впредь никогда не поступать жестоко и несправедливо, что бы ты там ни затеяла.
– Мы тоже были неправы, отец. – Мэри опустила глаза. – Простите, что заставили вас волноваться, но по-другому было никак: иначе на виселицу отправили бы невиновного, а сумасшедшая, возомнившая себя орудием Господа, осталась бы безнаказанной… Кстати, ее нашли?
Губернатор покачал головой:
– Увы. Но поиски продолжаются и в порту дежурят отряды: преступнице не удастся ускользнуть с острова. Думаю, очень скоро правосудие настигнет ее.
Мэри только вздохнула и тут же опомнилась:
– В доме гость, а ему даже не принесли чаю! Впрочем, какое там чаепитие: время позднее, и я умираю с голоду! Доктор Норвуд, вы же останетесь на ужин?
– С большим удовольствием.
– Тогда я распоряжусь, чтобы накрыли на стол. Ах, да! – вспомнила девушка, уже направляясь к дверям. – Нужно поделиться радостной новостью с Китти! Она уже дома?
Мужчины переглянулись.
– Дитя мое, – с осторожностью заговорил мистер Айвор, – дело в том, что мы с мисс Маккейн крепко повздорили, и она, забрав вещи, переехала в свой приют, к этим женщинам…
– Китти ушла?! – ужаснулась Мэри. – Но как… почему? Вы не должны были позволять ей! Одно дело – содержать подобное заведение, и совсем другое – стать одной из его обитательниц. Ее репутации конец; общество отвергнет ее, и Китти останется совсем одинокой и беззащитной!.. Прошу прощения, но я немедленно еду за ней.
Девушка сделала несколько шагов – и, покачнувшись, схватилась за спинку дивана: голова закружилась, в глазах стало темно. Вовремя подоспевшие Стейн и отец помогли ей сесть, принесли воды.
– Вы никуда не поедете, пока не восстановите силы, – решительно заявил доктор Норвуд. – Не беспокойтесь, с мисс Маккейн все в порядке. Буквально вчера мы виделись: выглядит она хорошо – синяки постепенно сходят, дела в приюте идут должным образом, жаловаться не на что. Разумеется, после случившегося она переживает, но не за себя, а за вас.
– В этом вся Китти. – Мэри слабо улыбнулась и заглянула ему в глаза: – Дайте слово, что поможете мне убедить ее забыть все обиды и вернуться домой.
Насчет последнего Стейн сомневался, зная упрямый характер Кэтрин. Но слово все же дал.
Только за ужином, когда в честь праздничного события отец велел открыть бутылку своего любимого pinot noir
86, Мэри наконец осознала, что помолвлена. Удивительно, но ей все еще не верилось, что это произошло и что красивый, умный мужчина, сидящий напротив за столом, вскоре станет ее мужем. Однако он и мистер Айвор принялись обсуждать все те вещи, которые обязательно предшествуют свадьбе, и девушка убедилась, что ей не почудилось. Да, это не сон: с этого дня она – невеста доктора Норвуда. Скоро об этом узнает весь город, потому что отец сообщит о помолвке преподобному Майлзу, и тот, согласно традиции, во время воскресной службы огласит имена жениха и невесты и их намерение вступить в брак. А также объявит дату и время торжественной церемонии, которые еще предстоит обсудить.
– Три недели?! – воскликнула Мэри, когда доктор Норвуд уехал и они с отцом принялись выбирать подходящий день. – Если считать и эту, почти четыре! Почему мы должны ждать так долго?
– По закону, ma chérie
87, – отозвался губернатор, скрывая улыбку. – После оглашения должно пройти не менее трех недель. Как раз времени хватит на то, чтобы сшить тебе роскошное платье, изготовить кольца, придумать, как украсить дом и свадебный экипаж…
– Я не Кандида Бэнкс, мне не нужны украшения и дорогие наряды, – перебила его девушка. – Все, чего я хочу, это поскорее обвенчаться и переехать в домик на берегу океана. Туда, где мы будем счастливы. Ради этого я готова отправиться в церковь хоть завтра, пешком, в любом из своих платьев.
– Ты так любишь его, дитя мое? – Эдвард Айвор внимательно посмотрел на дочь и, когда она смущенно кивнула, сел рядом и взял ее за руку. – Я все понимаю, Мэри-Энн, хоть мне и больно слышать о том, что ты готова оставить меня ради другого, пусть и достойного мужчины. – Он улыбнулся с заметной грустью. – Ведь ты так мало была со мной, а уже торопишься убежать в чужой дом, в новую жизнь, где старику-отцу вряд ли найдется место.
– Отец, ну какой же вы старик! – рассмеялась Мэри. – Перестаньте, я просто выхожу замуж, а не уезжаю на край света. И, как бы я ни любила мистера Норвуда, в моем сердце всегда сохранится место для вас. Обещаю, в нашем доме вы будете самым желанным гостем.
– Милое дитя, – растроганный губернатор поцеловал ее в лоб, – если ты действительно любишь своего отца, то не станешь спешить и нарушать обычаи. Ты дочь губернатора, Мэри-Энн, и в церковь на твою свадьбу, хочешь ты этого или нет, придет несколько сотен человек – в том числе Таккеры, осрамиться перед которыми мы не имеем права. Поэтому будет и платье, и лошади в белых попонах с заплетенными гривами, и лепестки роз на пути к алтарю, и фейерверк. Я хочу, чтобы в этот день ты была самой красивой и самой счастливой новобрачной на свете, и сделаю для этого все, что в моих силах.
– Если так, то прошу, поговорите с Робертом, – уже без улыбки сказала Мэри. – Потому что я не смогу стать счастливой, видя, как несчастен мой брат.
Роберт и Кэтрин были первыми, кому Мэри собиралась лично сообщить о помолвке. Она хотела сразу же после завтрака поехать к подруге, но утром в доме поднялась суета: вначале слуги, узнав о предстоящей свадьбе, на радостях устроили во дворе дикие пляски, а затем один за другим стали приходить визитеры. Первым явился мистер Пламмер. Услышав шум, он поинтересовался, что происходит, и получил ответ, который, надо признать, сразил его наповал. Сперва он просто не поверил, но когда Мэри в присутствии отца подтвердила, что накануне дала согласие доктору Норвуду, и выразила надежду, что они с Чарлзом, несмотря ни на что, останутся добрыми друзьями, молодой человек сдержанно поклонился, сухо произнес «Почту за честь» и под благовидным предлогом покинул дом. Девушке показалось, что уходил он не столько разочарованным, сколько обиженным и возмущенным.
– Ничего страшного, – успокоил ее мистер Айвор. – Каждый джентльмен хотя бы раз в жизни получает отказ и наблюдает крушение своих брачных амбиций. Это не значит, что в следующий раз ему не повезет.
Следом неожиданно приехали мисс Фостер и мисс Уэст, расстроенные тем, что Мэри забыла о «Драматических чтениях», и девушке пришлось не только пообещать им, что этим вечером занятие состоится, но и поделиться новостью о помолвке. Шарлотта и Эллен мигом забыли о декламации, принялись прыгать от радости и визжать громче, чем африканцы. Лишь спустя час Мэри удалось избавиться от них, но теперь она уже не была уверена в том, что город не узнает о помолвке до воскресенья, ибо эти две юные мисс совершенно не умели хранить тайны.
