– Прости, дорогая, но у тебя гость. Я дочитаю позже.
– Ты говоришь так, будто она тебя слышит, – нахмурился Роберт, глядя на бледное, почти неживое лицо Кейт. – И вчера я слышал, как ты делилась с ней новостями из госпиталя. Мэри, неужели ты думаешь, что рассказы об уцелевших женщинах и ребенке заставят ее очнуться?
– Я уверена в этом, – ответила девушка. – Она всегда переживала за Лиззи, поэтому весть о том, что малышка жива, непременно придаст ей сил. Как и новость о том, что миссис Чэпмен мертва, а твой матрос на свободе. Это значит, что все было не зря. И что она в конце концов победила, пусть даже такой дорогой ценой. – Мэри поднялась и приблизилась к брату. – Ты тоже должен поговорить с ней. Расскажи, как ты спас ее…
– Нет, – резко ответил Роберт, – это ни к чему. Не хочу, чтобы мисс Маккейн чувствовала себя обязанной.
– Хорошо, тогда сообщи самое главное: что помолвка расторгнута. Пожалуйста, Роберт… если хочешь, чтобы она жила, дай ей то, ради чего стоит жить!
Мэри поднялась на носочки и на несколько долгих мгновений прижалась щекой к его щеке. Потом улыбнулась и вышла, оставив их с Кэтрин наедине.
«Самое главное…»
Капитан горько усмехнулся. Важнее всего было другое, и теперь он прекрасно это понимал. Кто знает, как все сложилось бы, если бы не минутная слабость, вынудившая его сделать неправильный шаг. Не поддайся он на уговоры отца, они с Кейт, скорее всего, были бы уже женаты. Вместе разгадали бы тайну убийства и спасли Хупера, вместе открыли бы приют – в более безопасном и охраняемом месте, и сейчас готовились бы к свадьбе Мэри-Энн и доктора Норвуда. Но все полетело в бездну, и виноват в этом был только он.
Роберт опустился на низенький табурет возле кровати, взял безжизненную, холодную руку девушки и прижался к ней пылающим лбом. В голове было столько мыслей и чувств, невысказанных слов, оправданий и откровений, что он мог говорить до самого вечера. Но после долгого молчания капитан произнес только одно:
– Простите меня, Кэтрин. За то, что на миг усомнился в том, что однажды найду вас. За то, что потерял веру в чудо как раз перед тем, как оно шагнуло в мою жизнь. И за все, что я делал и говорил после. – Роберт коснулся губами ее запястья и шепотом попросил: – Не покидайте меня… пожалуйста.
Когда он отпускал ее руку, ему показалось, что кончики пальцев девушки стали теплее.
Ближе к вечеру Мэри уехала навестить жениха, и Роберт вызвался вместо нее почитать Кейт. Книга ему не понравилась: некая леди описывала, как женщина через портал на Северном полюсе попала в придуманный мир, где механические устройства передвигались с помощью «втягивания воздуха и выбрасывания его с большой силой», а используемые в бою «огненные камни» способны были взрывать корабли
91. Слишком неправдоподобно. Капитан быстро заскучал, оставил чтение и сам не заметил, как задремал, сидя возле постели и вновь пытаясь согреть руку Кэтрин в своих ладонях.
Возможно, из-за всего этого его короткое сновидение оказалось таким фантастически странным.
…Он склонился над женщиной. В комнате было темно, но бледный свет, идущий от огромного, от пола до потолка, окна позволял ему разглядеть ее тело, полностью обнаженное, обманчиво хрупкое, ее разметавшиеся по покрывалу серебристые волосы и заостренные черты лица. К темной полосе, пересекающей ее шею, он давно привык, а вот шрам на груди был совсем свежим. Пройдет время, и он затянется, станет почти незаметным… но все же останется – как и воспоминание о едва пережитой боли.
Он плавно подался вперед и коснулся его губами. Женщина шумно выдохнула, запрокинула голову, а потом вдруг проговорила, не открывая глаз:
– А ведь, в сущности, он прав. Ты постоянно меня спасаешь. Суешься за мной и в огонь и в воду, тратишь силы, рискуешь жизнью. Зачем тебе это?
Он улыбнулся в темноте. Приподнялся на локтях, убрал прядь волос с ее лица. Накрыл ее губы своими и долго не отпускал. А потом прошептал, уловив под ресницами зарождающееся сияние:
– Ath a to leo, Waellarie…
И вздрогнул, просыпаясь и понимая, что, кажется, произнес это вслух.
В тот же миг пальцы Кэтрин неожиданно и ощутимо сжали его ладонь.
Глава сорок третья
Они провели вдвоем весь вечер, неторопливо прогуливаясь по берегу океана. Мэри рассказывала о том, как жила после побега из дома барона Дугласа, Стейн делился воспоминаниями о родителях и детстве, проведенном в Шотландии. Им было так хорошо вместе и так не хотелось расставаться, что они решили поехать в дом Айворов и выпить вечернего чая. Там, прямо в прихожей, им и сообщили, что Кэтрин пришла в себя.
– Хвала Господу! – воскликнула Мэри и бросилась вверх по лестнице. Душа ее ликовала. Она убедилась в том, что поступила правильно, да и брат, похоже, прислушался к ее просьбе, и сейчас девушке не терпелось узнать, что же такого он сказал или сделал.
Сразу выяснить это не удалось: Кейт была еще очень слаба, вокруг нее хлопотали служанки, а потом к ней поднялся Стейн и какое-то время в ее комнату никого не пускали. Мэри попыталась расспросить Роберта, но тот сдержанно ответил, что всего лишь читал роман и держал мисс Маккейн за руку. Что-то в его тоне показалось девушке странным, но она решила, что брат переволновался из-за неожиданного пробуждения Кейт.
Тут как раз дверь открылась, и доктор Норвуд разрешил ей войти.
Кейт уже не выглядела мертвенно-бледной и могла говорить, но только шепотом. Ее обложили подушками, чтобы она полусидела в постели – так ей было легче дышать. Увидев подругу, она улыбнулась, и Мэри немедленно заключила ее в объятия, забыв предостережение Стейна о том, что от бурных проявлений чувств лучше пока воздержаться. Она хорошо понимала, что именно чувства являются самым действенным, поистине чудотворным лекарством.
– Я слышала твой голос, – прошептала Кейт, – и шла на него, словно на свет, сквозь пустоту и мрак. Скажи, это правда, что Лиззи и остальные выжили? Я боялась, что воображение играет со мной и что, когда я очнусь, все это окажется сном.
– Не окажется, – ответила Мэри, помогая ей устроиться поудобнее. – Сегодня я побывала в госпитале и могу с уверенностью сказать, что жизни твоих подопечных находятся в самых надежных руках. Как и твоя. – Она улыбнулась и с нежностью посмотрела на Стейна. – Если хочешь, я расскажу обо всем по-порядку.
Кэтрин кивнула, и Мэри пустилась в долгое и весьма обнадеживающее повествование. Доктор Норвуд вышел, чтобы не мешать им, и тогда, уже в самом конце своего рассказа, Мэри осторожно спросила, не слышала ли Кейт, находясь в пустоте, еще чьи-нибудь голоса. Девушка задумчиво взглянула на нее:
– Да, я слышала голос Роберта Айвора. Но все, что он говорил, было более чем фантастично. Разумеется, я не поверила ни единому слову.
