– Это горный хрусталь, символ верности и непорочности, – сказал капитан, застегивая на шее Кэтрин серебряную цепочку с прозрачным камнем, на солнце сверкающим всеми цветами радуги. – Моя невеста, как никто другой, достойна его носить.
Девушка смущенно опустила глаза, заодно любуясь украшением. И тогда вдруг заговорил губернатор, до этого тихо сидевший в кресле и задумчиво смотревший на волны:
– Глядя на всех вас, я долго размышлял и неожиданно понял, что по-настоящему сильно в своей жизни не любил никого. Мои чувства к Эйлин Уоллес были неутоленной юношеской страстью и романтической мечтой об идеальной женщине. Из сына я растил предмет своей гордости и больше требовал, чем позволял. Дочь вызвала нежную привязанность из-за схожести с матерью и, опять же, дала мне повод безмерно гордиться ею. Увы, это правда: чувствами единственного человека, который мог научить меня истинной любви, я пренебрег… Я говорю о твоей матери, Роберт.
Мэри хотела возразить, но мистер Айвор жестом остановил ее.
– У меня не осталось ее портрета, – продолжил он, – да и кто бы стал писать портрет дочери младшего офицера? Хотя Луиза была красавицей: темные волосы, белая кожа, глубокие синие глаза… Ты очень похож на нее, Роберт. – Губернатор печально улыбнулся, глядя на сына. – Ее отцом был Том Фостер, интендант корабля, на котором я нес службу, вдовец и мой добрый приятель. Мы много лет знали друг друга, поэтому, когда в одном из сражений Фостер погиб, я решил позаботиться о его незамужней дочери и дал ей работу в своем доме: убирать и вести хозяйство в мое отсутствие. Я не знал, что бедная Луиза уже давно влюблена в меня, не замечал ее взглядов, думая только об Эйлин Уоллес. И однажды, распаленный грезами о покинутой возлюбленной, я поступил не лучшим образом, соблазнив девушку и удовлетворив с ней свои желания… Такое часто происходит со служанками, и потом они горько сожалеют о случившемся, но Луиза, напротив, была счастлива. Она принесла эту жертву, надеясь однажды зажечь в моем сердце ответное чувство… но я оставался холоден и вспоминал о ней время от времени, когда моя тоска по Эйлин становилась невыносимой. – Эдвард Айвор помолчал. – Однако, когда Луиза сказала, что ждет ребенка, я поступил как джентльмен и попросил корабельного капеллана обвенчать нас. Никакой свадьбы: скромная церемония без свидетелей и гостей, но она все равно с такой любовью смотрела на меня в тот день и произносила свои обеты так искренне, что я чувствовал себя… – Он поморщился и отвернулся. – Как же больно теперь вспоминать об этом! Луиза была прекрасной женой: скромной, нежной, заботливой… а я не был достоин ее, и однажды Господь лишил меня этого дара. Поэтому, – он вновь посмотрел на сына, на его избранницу, а потом на дочь и ее жениха, – я прошу вас: берегите друг друга. Бесконечно цените те чувства, которые дарят вам, не бойтесь одаривать сами и держите свою душу открытой для самых близких людей. Пусть это будет моим вам благословением.
– Спасибо, отец, – ответил Роберт, склоняя голову. А Кейт опустилась на колени рядом с креслом и робко коснулась руки мужчины.
– Я хотела сказать… – Она виновато потупилась. – Простите меня, мистер Айвор. Я во многом была неправа и вела себя слишком дерзко.
– Я простил вас, юная мисс, едва увидев, как любит вас моя дочь и как счастлив мой сын рядом с вами. – Губернатор по-отечески коснулся губами ее лба. – И вы не держите зла на взбалмошного старика, но и не забывайте: в другом месте в другое время ваша отчаянная смелость и дерзость могут дорого обойтись вам и вашим друзьям.
– Хорошо, – улыбнулась Кейт. – Я запомню.
На следующее утро колокола известили город о состоявшейся церемонии, и вскоре из дверей церкви в сопровождении музыкантов и гостей вышли сразу две молодые супружеские пары. Капитана Айвора и его жену провожали до экипажа друзья-офицеры, мистера и миссис Норвуд – Берни, Риггз, Филип Осборн и без умолку щебечущая стайка подружек невесты. Кроме приглашенных гостей, поглазеть на необычную свадьбу явилась целая толпа горожан, и Кэтрин разглядела среди них нарядную Мэгги с девочкой на руках, Джейн Уотерс и рыжую Марту, а Мэри – знакомых сиделок из госпиталя. Не было только Чарлза Пламмера, лейтенанта Апдайка и семейства Бэнксов. Также, вопреки ожиданиям, не явились ни Таккеры, ни Пелисье, но это уж точно никому не испортило праздник.
Из дома Господня новобрачные отправились в дом мистера Айвора, где уже накрывали столы к свадебному обеду. По желанию Мэри-Энн, все комнаты были украшены букетами из белых цветов, нежный аромат которых заглушали аппетитные запахи, доносящиеся с кухни. Нарядные слуги разливали вино джентльменам, подносили аперитивы дамам, облаченный в парадный сюртук Джейсон встречал приглашенных и провожал их в гостиную, где принимали поздравления виновники торжества.
Мэри немного волновалась насчет обеда, но он получился великолепным, о чем гости не преминули ей сообщить. А губернатор шутливо посетовал, что его дом не может лишиться такой хорошей хозяйки, и в очередной раз предложил доктору Норвуду переехать к нему.
– Благодарю за приглашение, – ответил Стейн, – но мы с Мэри-Энн уже все обдумали. Пару месяцев поживем в домике на берегу, а потом, когда придет время, – он взглянул на жену, и та зарделась, поняв, что речь идет о ее положении, – я сниму нам более просторное жилье в городе.
– Хозяйкой в этом доме теперь будет Кэтрин, – добавила Мэри. – А мы будем каждый день навещать вас, чтобы вы чувствовали себя забытым и одиноким.
– Грех жаловаться, отец: теперь у вас два сына и две дочери, – рассмеялся капитан. – Но если вам и этого мало, наберитесь терпения и дождитесь внуков.
– Надеюсь, вы не заставите меня долго ждать, – проворчал мистер Айвор, едва сдерживая улыбку. Обе новобрачные смутились, и тогда им на выручку пришли мисс Фостер и мисс Уэст. Девушки объявили, что приготовили сюрприз, затем по очереди продекламировали несколько сонетов о любви и получили заслуженные аплодисменты и похвалу наставницы.
После того, как были разрезаны свадебные торты, Мэри пересела за клавикорд, а Стейн устроился неподалеку, наблюдая, как пальцы жены легко порхают по клавишам. Сегодня ее глаза сияли особым светом, а голос, чувственный и нежный, казалось, шел из самых глубин сердца. Мэри хотела, чтобы все вокруг были так же счастливы, как она, поэтому исполняла любимые песни отца, подруг и даже сыграла пару мелодий из сборника, подаренного О’Нилом – к восторгу и радости молодого ирландца.
– Это было чудесно, мисс Айвор, – проговорил он, когда им удалось остаться наедине. И тут же исправился: – Простите… конечно же, миссис Норвуд. – Девушка заглянула в его глаза и удивилась, увидев в них нежность и тепло вместо ожидаемой тоски и печали. – Я давно хотел сказать, что испытываю к вам сильные чувства, но теперь это признание неуместно: вы замужем за прекрасным человеком. Поэтому позвольте мне остаться для вашей семьи преданным другом, на помощь и поддержку которого вы всегда можете рассчитывать.
– Спасибо, мистер О’Нил, – растрогалась Мэри. – Ваша искренняя и верная дружба – это поистине бесценный дар.
Вскоре степенные застольные разговоры сменились безудержным весельем и танцами, а ближе к вечеру в честь новобрачных во дворе устроили фейерверк. Мэри стояла рядом с мужем, смотрела то на него, то на сверкающие в воздухе разноцветные искры, то на Кейт и Роберта, и вдруг с неожиданной ясностью осознала: вот оно, настоящее, правильное. Они четверо вместе, и теперь так будет всегда…
