Ровно в час дня в гостиную спустились Эдвард Айвор, капитан Айвор и Мэри. Буквально через минуту явился Чарлз, почти сразу за ним в комнату вошел Стейн – он выглядел отдохнувшим, полным сил и опирался на новую, блестящую трость – как выяснилось позже, подарок Роберта. Пока мужчины обменивались приветствиями и последними новостями, Мэри не сводила с доктора глаз. Мысль о том, что сейчас они окажутся за одним столом и будут сидеть рядом – уж об этом она заранее позаботилась! – заставляла ее трепетать в радостном предвкушении. Девушка украдкой разглядывала его стройную фигуру, широкие плечи, сильные руки с изящными, длинными пальцами и представляла, как эти пальцы мягко касаются… предположим, ее щеки. Внутри сразу все замирало, по коже пробегала приятная дрожь – о прикосновениях к другим частям тела Мэри старалась не думать, боясь, что от восторга тут же лишится чувств.
Наконец, дворецкий объявил, что прибыли мисс Маккейн и мистер Спенсер.
Кейт выглядела прелестно в легком, светло-голубом платье, сшитом по последней лондонской моде – без корсета и фижм, подчеркивающем естественные очертания фигуры. Ее дядя напоминал немного взмокшего, но самодовольного лиса, хитро щурившего внимательные глаза. Разглядев собравшуюся в гостиной компанию, они оба застыли в некоторой растерянности, и тогда Мэри поспешила навстречу подруге. Следом подошел и ее отец.
– Китти, это мистер Эдвард Айвор, губернатор Бермудских островов, человек, ради встречи с которым я и отправилась в путь, – представила его Мэри, и Кейт присела в глубоком реверансе. – Отец, познакомьтесь: это та самая мисс Маккейн, благодаря которой мы теперь есть друг у друга. – Девушка перевела взгляд на мистера Спенсера, глаза которого тут же тревожно забегали, сделала паузу, а потом совершенно без всяких эмоций добавила: – А это – мистер Грэм Спенсер, ее дядя и опекун.
– Однако, поистине удивительная история! – как ни в чем не бывало, широко улыбнулся тот, отвешивая приветственный поклон губернатору. – Рад, очень рад знакомству с вами, сэр. Значит, юная мисс, которой я оплатил билет на корабль и о которой заботился все это время, ваша дочь? Господь всемогущий, я и предположить не мог… как говорится, неисповедимы и запутанны дороги судьбы! Надо думать, капитан Айвор – тоже ваш родственник?
– Мой сын. – Эдвард Айвор сделал знак Роберту, чтобы тот подошел ближе. Мэри видела, как ее брат напрягся, с какой неохотой он сделал эти несколько шагов… и как жадно взглянул на сразу же опустившую глаза Кэтрин. Ей не терпелось открыть подруге правду, объяснить, по какой причине Роберт был вынужден избегать ее общества, но сейчас она не могла это сделать. Быть может, если им с Кейт удастся хоть на минуту остаться наедине…
– Мистер Бэнкс, миссис Бэнкс и мисс Бэнкс, – возвестил дворецкий.
Кейт вопросительно приподняла бровь и обернулась.
В гостиной появилась немолодая супружеская пара – низенький, полноватый джентльмен в такой же военной форме, какая была на губернаторе, из чего можно было сделать вывод, что лучший друг Эдварда Айвора также закончил службу в чине лейтенанта, и строгая, худощавая дама, туго затянутая в корсет, отчего ее фигура казалась прямой, как палка, и совершенно плоской. Следом вошла девушка, внешне больше напоминавшая мать: светловолосая, с милым, но совершенно невыразительным лицом, маленькими бледно-голубыми глазами и как будто обиженно поджатыми губками. Заметив Мэри и Кейт, она окинула их быстрым взглядом и стиснула губы так, что они стали похожи на тонкую линию.
Губернатор представил семейству Бэнксов свою дочь, а также остальных гостей, после чего джентльмены собрались в одной части комнаты за небольшим столом, куда подали холодный чай, виски и сухой херес, а женщины – в другой, возле окна, где стояли диван и два кресла. И если с мужской половины доносился смех и веселый гул голосов, то на женской повисла неловкая пауза.
– Стало быть, вы незаконнорожденная? – наконец прервала молчание миссис Бэнкс, пристально глядя на Мэри.
– Нет, – ответила девушка. – Я родилась в законном браке и приехала сюда после смерти матушки. – Она не знала, что еще сказать, и не хотела вдаваться в подробности, поэтому решила сменить тему: – Я из Шотландии, а мисс Кэтрин – из Хартфордшира. Мы познакомились в дороге и плыли вместе на корабле.
Мать и дочь вежливо кивнули. Снова возникла пауза. Говорить было не о чем.
– А как ваше имя? – спросила Кейт, разглядывая давно вышедшее из моды, по лондонским меркам, светло-серое платье мисс Бэнкс и ее слишком скромную, туго стягивающую волосы прическу. Похоже, ей от природы достались волнистые локоны; так зачем было портить свою и без того неяркую внешность, убирая их в пучок? И этот корсет, превращающий ее в такую же палку, как и миссис Бэнкс, без малейшего намека на приятные мужскому глазу выпуклости… Пожалуй, с такими нарядами и прической бедняжка не скоро сумеет найти свое счастье.
– Меня зовут Кандида, – как будто прочитав ее мысли, с вызовом ответила девушка, – в честь святой Кандиды Английской, в день памяти которой я родилась
27.
Кэтрин едва сдержалась, чтобы не рассмеяться. Имя у девушки оказалось еще более старинным и нелепым, чем ее платье. К тому же, насколько она помнила, в книгах по естествознанию этим именем на латыни называли то ли дрожжи, то ли грибы.
– Я помолвлена с мистером Робертом Айвором, – добавила мисс таким тоном, будто сообщала о полученном ею наследстве в сто тысяч фунтов. И тут же поинтересовалась: – А с кем помолвлены вы?
Кейт недоуменно заморгала, пытаясь осознать только что услышанное. Потом повернулась к Мэри – та кивнула, подтверждая слова мисс Бэнкс.
– Ни с кем, – немного растерянно ответила она.
– В вашем возрасте давно пора выйти замуж или хотя бы обзавестись женихом, – с усмешкой проговорила Кандида, но Кейт уже оправилась от полученной новости и рассмеялась:
– В моем возрасте? Мне всего двадцать! Да, в начале сентября исполнится двадцать один, но все равно я еще слишком молода для замужества. К тому же на свете много других, не менее важных и интересных вещей, которыми может заняться свободная образованная женщина.
Миссис и мисс Бэнкс ошеломленно переглянулись. Но, к сожалению, им так и не удалось узнать, чем собирается заниматься Кэтрин вместо замужества, потому что вошел повар и сообщил, что обед готов. Гости поднялись и проследовали в столовую.
Тут планы Мэри и начали рушиться. Во-первых, несмотря на заранее распределенные места, Кандида Бэнкс самовольно уселась напротив Роберта, туда, где должна была находиться Кейт, и ее подруге пришлось сесть в стороне, рядом с Чарлзом. А во-вторых, пока все рассаживались, пришел дворецкий и стал о чем-то говорить с губернатором и доктором Норвудом, после чего Стейн повернулся к гостям и с сожалением произнес:
– Дамы и господа, прошу прощения, но меня срочно вызывают в госпиталь и я вынужден вас покинуть.
