– Чего тебе? – не слишком дружелюбно поинтересовался Бен. В горле у него пересохло, поэтому голос хрипел и срывался. Он оглядел грязные, испещренные непристойными рисунками каменные стены, решетчатую дверь, за которой виднелся длинный коридор, два крошечных узких оконца под самым потолком, и нахмурился: – Что это за место?
– Отстойник, – ухмыльнулся его сосед. – Каземат под ратушей, куда свозят всех подряд: и преступников вроде тебя, и порядочных граждан, защищавших свои интересы. – Он поправил сползший с плеча оторванный рукав рубахи и с интересом уставился на Хупера: – Ни разу не видел вблизи живого пирата. Обычно их у нас сразу вешают. А про тебя тут такое рассказывают… Неужто ты правда кого-то убил, а потом отметелил губернаторского сынка? Э-э-э, дружище, тогда пощады не жди! За такое четвертуют, не иначе. А перед этим выставят дня на три у позорного столба, и даже негры будут иметь право плюнуть тебе в физиономию. Благородные господа до такого не опускаются, но могут вытянуть плетью или ударить тростью. Если выживешь – будешь сам умолять, чтобы тебя поскорее казнили.
Хупер закрыл глаза и снова вздохнул. Голова раскалывалась, его мутило, воспоминания о содеянном давили на совесть. Так отвратительно он себя не чувствовал уже очень давно.
– Тебя тоже повесят? – без всякого интереса спросил он.
– Меня? – Мужчина рассмеялся. – О, нет, я-то ничего такого не натворил. – Быстро оглядевшись, он пересел ближе и начал рассказывать: – Вчера, пока я был в пабе с друзьями, пришел негодяй, который чинил у нас в доме крышу, и потребовал свои деньги, а моя бестолковая жена возьми ему и отдай. А он ее, дуру, обсчитал: взял больше, чем ему полагалось. Поэтому, вернувшись домой, я сперва проучил жену, чтобы не смела распоряжаться моими деньгами, а потом отыскал этого мерзавца и вытряс из него все до последнего пенни. Так этот мешок с дерьмом побежал жаловаться, и меня забрали прямо из дома. А что я такого сделал? Отстоял свои интересы, как и положено мужчине! – Он сжал кулаки, а потом усмехнулся: – Ничего, вот увидишь, я тут надолго не задержусь.
Словно в ответ на его слова в коридоре хлопнула дверь, и вскоре к решетке подошло двое дежуривших здесь солдат.
– Броуди, поднимай свою задницу, – объявил один из них. – За тобой пришли.
В замке повернулся ключ. Мужчина подмигнул Хуперу, неторопливо поднялся, потянулся, разминая затекшие мышцы, и небрежной походкой направился к выходу из камеры. Бывший пират, проклиная стучащие по вискам раскаленные молотки, кое-как встал и заковылял следом.
Снаружи он увидел какого-то штатского с бумагами в руках и маленькую женщину в светлом чепце, из-под которого выбивались локоны, белые, словно морская пена. Широко распахнутые бирюзовые глаза делали ее круглое лицо прелестным и по-детски невинным. Да и во всем остальном она была бы весьма недурна собой – если бы не сутулилась и не взглядывала по сторонам как собака, каждый миг ожидающая окрика или пинка.
– Миссис Броуди поклялась на Библии, что зачинщиком драки были не вы и что истец повел себя недостойно, а вы лишь вступились за собственную жену, – не слишком охотно сообщил штатский. – Однако вы оба заплатите штраф за драку и нанесение телесных повреждений. Можете быть свободны, Броуди. И впредь советую вам усмирить свой нрав, не то однажды у судьи кончится терпение.
– Конечно, сэр, – с усмешкой ответил мужчина, подошел к мгновенно съежившейся жене и опустил руку ей на плечо: – Идем домой, Мэгги.
«Она боится его, – подумал Хупер. – Больше, чем солдат или судью… даже больше, чем гнева Господнего».
Подумал – и тут же забыл. Не до женщин, ей-богу, когда собственная судьба на всех парусах несется навстречу бесславной гибели.
– Эй, Броуди! – окликнул он, подходя вплотную к решетке. – Подойди-ка сюда.
Пошарив за пазухой и в карманах, он вытащил почти опустевший мешочек, вытряхнул из него на ладонь последние два серебряных шиллинга и показал их мужчине:
– Они будут твоими, если пошлешь кого-нибудь в дом губернатора и передашь капитану Айвору, что я раскаиваюсь в содеянном и готов сделать признание.
Беседы с отцом в его кабинете Роберт не любил с детства. Мистер Айвор никогда не уединялся с сыном для того, чтобы похвалить его или просто поговорить по душам. Воздавать должное его способностям он предпочитал публично, чаще в присутствии гостей, разговоры о личном они почти не вели, поэтому кабинет служил своего рода местом экзекуций – главным образом, словесных, поскольку губернатор не был сторонником физических наказаний. И когда отец опустился в кресло, капитан остался стоять, помня древнюю поговорку, гласившую, что настоящий мужчина все неприятности и невзгоды должен встречать стоя.
– Что у тебя с лицом? – строго спросил мистер Айвор. – Ты дрался?
– Нет, сэр. – Роберт опустил глаза. – Вчера в одном из пабов лейтенант Апдайк, штурман О’Нил и я помогли задержать подозреваемого в убийстве женщины. Пришлось заодно усмирить его дружков, которые вознамерились было нам помешать.
– Апдайк, – поморщился губернатор, – долговязый болван! А ирландец перенял дурные манеры от своей невежественной родни. Но ты, сын, человек образованный, из благородной семьи… как ты мог опуститься до того, чтобы размахивать кулаками в пабе?! Командующий флотом Бермудских островов капитан Айвор сцепился с пьянчугами и получил от них тумаков! Какой позор! Не хватало еще, чтобы кто-нибудь из этого отребья пырнул тебя ножом, как это часто случается в пьяных драках!
– Не беспокойтесь, сэр, – сдержанно ответил Роберт, в глубине души все же чувствуя некоторую вину, – я способен постоять за себя, а мои друзья, что бы вы ни думали о них, всегда готовы прикрыть мне спину. Преступника задержали патрульные солдаты, мы лишь немного помогли им. А насчет неуместности драки… я усвоил урок. Обещаю, больше такого не повторится.
– Очень на это надеюсь. – Эдвард Айвор помолчал, а потом неожиданно продолжил: – Но поговорить с тобой я хотел не об этом.
Роберт поднял голову и удивленно взглянул на него.
– А о чем, сэр?
– Я заметил, как ты смотришь на мисс Маккейн. – Голос отца неожиданно надломился, стал усталым. – Не стану спорить, девушка привлекательна, умна, мила; такие, как она или твоя сестра, пожалуй, даже слишком хороши для нашей тихой провинции. Знаю, ты привык добиваться лучшего: самая высокая должность, самый большой и быстроходный корабль, самая вышколенная команда… и, разумеется, самая прекрасная во всех отношениях женщина. – Губернатор вздохнул. – Я был так счастлив, когда нам с мистером Бэнксом удалось убедить тебя сделать предложение его дочери, потому что из всех девушек Сент-Джорджа именно она может стать тебе самой лучшей женой.
– Неужели? – усмехнулся Роберт. – И это несмотря на то, что я не люблю ее и не испытываю к ней никакого влечения?
– Люблю, не люблю… Послушай, что я тебе скажу, сын. Все новое, яркое, необычное немедленно привлекает нас, но надолго ли хватит этого интереса? – Мистер Айвор выпрямился и заговорил более уверенно и твердо: – Да, безусловно, рядом с мисс Маккейн Кандида Бэнкс любому покажется недостаточно интересной, непримечательной, даже скучной. Но это ничуть не умаляет ее достоинств. Я понимаю: вы с ней знакомы с детства, ты успел изучить ее характер и знаешь, чего от нее ожидать. А мисс Маккейн для тебя – terra incognita, именно поэтому ты ощущаешь некую тягу, которая, поверь мне, основана только на любопытстве. Как только ты узнаешь ее так же хорошо, как мисс Бэнкс, влечение угаснет. К тому же, может выясниться, что мисс Маккейн не так хороша, как казалось с первого взгляда. Возможно, в ней есть изъяны, которые не придутся тебе по душе.
