– Дело вовсе не в докторе Норвуде, – возразила Мэри, с досадой чувствуя, как к щекам приливает кровь. – То есть… не только в нем.
– А в чем же? В том, что его погибшая жена была акушеркой? Думаешь, он полюбил ее только за это?
– Тише! – Девушка на цыпочках подошла к двери и плотно прикрыла ее. – Мы не должны упоминать о том, что случайно узнали… Нет, Кэтрин, есть и другие причины, побудившие меня сделать такой выбор. – Мэри помолчала. – Да, я выросла в богатой семье и ни в чем не знала нужды до тех пор, пока не сбежала из дома. И тогда мне открылась совсем другая жизнь. Нелегкая, полная лишений и страданий. – Девушка посмотрела на свои руки. – Я узнала, что такое труд и как тяжело достаются деньги. Но знаешь, что во всем этом мне действительно нравилось? То, что я была по-настоящему полезной и нужной. На меня полагались, мне доверяли, и это приносило мне радость. Моя жизнь наполнилась смыслом, понимаешь? И здесь, на этом острове, я могу заниматься чем-то более важным, чем домашние хлопоты, чтение, танцы и вышивка. А заодно хочу показать, что знатным людям не чуждо милосердие и сострадание. Ну, что ты теперь скажешь об этом, Китти?
Кейт ответила не сразу. Она подошла к окну, отодвинула штору и некоторое время наблюдала за стайкой птиц с голубовато-серыми крыльями и коричневой грудкой, прыгающих по ветвям оливкового дерева.
– Это не важно, – проговорила она. – Главное – что скажут об этом твой отец и доктор Норвуд.
Он ждал до самого вечера, прислушиваясь к каждому шороху и постепенно теряя надежду. В конце концов, боль в висках притупилась, и Бен задремал, прислонившись к стене и уронив голову на плечо. Сквозь сон послышалось, будто кто-то его зовет, но он не проснулся, думая, что померещилось.
Резкий и громкий удар по решетке заставил его вздрогнуть и открыть глаза.
– Ты оглох? – хмуро осведомился дежурный солдат. – Поднимайся, к тебе пришли.
Роберт остановился в двух шагах от двери и демонстративно убрал руки за спину. Рядом с ним шелестел бумагами судебный секретарь.
– Слушаю тебя, Хупер, – холодно проговорил капитан.
«Дьявол и преисподняя!»
– Я буду говорить только с вами наедине… сэр. – Красавчик облизнул пересохшие губы и прокашлялся. – Если ему нужно записывать – потом повторю слово в слово.
Секретарь вопросительно уставился на капитана. Роберт молчал, не глядя на Хупера, а тот, опустив голову, ковырял обгрызенным ногтем ржавчину на решетке.
– Хорошо, – наконец произнес капитан Айвор. – Уиллис, ступайте, я позову вас позже.
Шаги уходящего затихли в глубине коридора.
– Я дико сожалею о том, что случилось, сэр, – глубоко вздохнув, начал Хупер. – Богом клянусь, я не хотел.
Роберт прошелся мимо решетки, остановился напротив и посмотрел на него. В его взгляде сквозило презрение.
– Ты сказал, что мечтал об этом, – с усмешкой напомнил он. – Соврал тогда или пытаешься врать теперь?
– Ни то, ни другое. – Красавчик поскреб пятерней небритую щеку. – Слушайте, вы потопили мои корабли, взяли меня в плен, упекли в тюрьму, а потом, вместо того чтобы просто повесить, унизили, сделав ординарным матросом
34 у себя на судне. И думаете, все это время я не хотел как следует, от души, вам врезать? Конечно, хотел. Я же капитан и был капитаном намного дольше, чем вы. Пускай пиратским – так уж вышло, но гордости у меня ничуть не меньше, чем у вас, сэр.
– Значит, тебя оскорбило то, что я спас вас от заслуженной смерти и дал тебе и твоим людям возможность искупить вину? – прищурился Роберт. – Что ж, больше я такой глупости не сделаю, и теперь тебя совершенно точно повесят. Доволен?
– Говорят, месть – блюдо, которое едят холодным, – усмехнулся Красавчик, – но неужели я стал бы выжидать два года, чтобы отплатить вам за унижение? Если бы я разочаровался в вас, как в капитане и в человеке, я бы давно уже убил вас и сбежал вместе со своей командой. И если бы не дрянное вино, которое мы на радостях вливали в себя, не зная меры, я бы никогда не сделал того, что сделал. – Он снова вздохнул. – Можете повесить меня, но я говорю правду: мне очень жаль, сэр.
– Мне тоже, Хупер, – помолчав, признался Роберт, – поскольку, как бы то ни было, первым ударил я.
– Да ну?! – не поверил Красавчик. А потом рассмеялся и покачал головой: – Честно, не ожидал от вас, сэр. Руки марать о такого, как я… – Он почесал в затылке: – Погодите, но тогда за что меня вешать, если драку в «Дубовой бочке» начали вы?!
– Хупер, ты арестован не за драку. – Роберт нахмурился. – Неужели ты был пьян до такой степени, что совсем ничего не помнишь?
Бывший пират задумался. Неожиданно в его памяти всплыли слова Броуди, и он недоуменно взглянул на капитана:
– Поговаривают, будто бы я кого-то убил…
– Не «кого-то», а Келли Паркер, шлюху, которую ты не спускал с колен, а потом выкупил на ночь! – бросил ему в лицо Роберт. – Припоминаешь? Ее товарки видели вас в «Дубовой бочке». И при ней нашли новенький шиллинг – из тех, что я по глупости щедро отсыпал вам. Ну? Вспомнил, или тебе показать ее труп?
Пожалуй, впервые за все время знакомства с Хупером капитан увидел, как растерянно вытягивается его и без того длинная физиономия, а в глазах появляется что-то похожее на страх.
– Сэр, – сбивчиво заговорил он, – я никак не мог этого сделать, клянусь вам. Одно дело – убивать в бою или в драке, это запросто, но женщину… Я много чего натворил в своей жизни, это правда, но женщин ни разу не обижал. А эта Келли… она была со мной ласкова и все сделала хорошо, грех жаловаться. Мы даже с ней разговаривали… она рассказала про погибшего мужа, про маленькую дочку, которую оставила у соседки. Она мне настолько понравилась, сэр, что я заплатил ей намного больше, чем требовалось: отдал шиллинг и отпустил рано утром, когда в церкви зазвонили колокола. Я надеялся, что она снова придет вечером… но она не пришла.
Роберт внимательно оглядел Красавчика и с некоторым сожалением вынужден был признать, что верит его словам. За два года он тоже успел неплохо узнать Хупера и, если бы разочаровался в нем, как в капитане и в человеке, давно бы уже избавился от бывшего пирата и от его приятелей – способов сделать это у него было предостаточно. Только за упрямство и неуважительное отношение к офицерам Хупера стоило вышвырнуть за борт. Но его прямота, отвага, сила духа, выдержка и умение воздавать по справедливости внушали непреодолимую симпатию. В глубине души Роберт обрадовался тому, что все-таки не ошибся в нем, и сожалел теперь лишь об одном: о поспешно сделанных выводах относительно виновности Красавчика в убийстве. История повторялась: он снова отправил бывшего пирата в тюрьму, и ему снова предстояло его оттуда извлечь. Плохо то, что сейчас сделать это будет намного труднее.
