– То есть… как? – Губернатор побледнел, потянулся расстегивать ворот мундира, и Стейн, заметив это, поспешил его успокоить:
– Сэр, ни мои, ни ваши разумные доводы не убедят юную мисс в том, что она ошибается. А собственный неудачный опыт – сможет. Думаю, ей хватит одного дня, чтобы полностью разочароваться в своих наивных мечтаниях. Доверьтесь мне, и ваша дочь более не заговорит о медицине.
Мистер Айвор перевел дух и с облегчением рассмеялся.
– А вы, оказывается, хитрец, доктор Норвуд! Что ж, давайте попробуем. Чем быстрее Мэри-Энн избавится от глупых иллюзий, тем скорее найдет себя и свое счастье. – Он закашлялся и добавил уже серьезно: – Только, умоляю, не заставляйте бедную девочку выносить за больными pots de chambre!
65 Да, это отвращает, но, на мой взгляд, как-то уж слишком. Что угодно, только не pots de chambre, договорились? Не забывайте, она все-таки дочь губернатора!
Глава двадцать седьмая
Окрыленная надеждой Мэри весь день была в прекрасном настроении, а после ужина устроила в гостиной концерт – на свое счастье, не замечая, что из присутствующих внимательно ее слушает только отец.
Кейт поглядывала на часы, надеясь, что выступление подруги не затянется и скоро все разойдутся по спальням. Она уже приготовила для поздней прогулки свое самое скромное платье, выпросила у служанок серый плащ с капюшоном и уговорила одну из них не ложиться спать и впустить ее в дом по первому стуку, чтобы никого не разбудить.
Роберт был настолько глубоко погружен в свои мысли, что Стейн, не выдержав, придвинулся ближе и негромко спросил у него, что случилось.
– Увы, ничего хорошего, – вздохнул капитан. – Судя по всему, мне предстоит еще одно плавание, на этот раз совершенно бессмысленное. Я нашел прекрасное место для строительства нового города в бухте Питта, но любители долгих дискуссий и яростных споров в нашем парламенте потребовали предоставить им несколько вариантов на выбор и теперь отправляют меня осматривать южное побережье Мэйн Айленд. Господь всемогущий, Бермуды – не Британские острова, я знаю здесь каждый камень и могу ручаться, что на южном побережье нет подходящих мест! Ладно, в других обстоятельствах я мог бы потратить впустую еще неделю или две, но ситуация такова, что мне именно сейчас необходимо быть в городе, чтобы спасти человека. – Он кратко обрисовал доктору положение, в котором по его вине оказался Бенджамин Хупер. – Признаться, я в растерянности и не знаю, что предпринять. Но если ничего не сделаю в ближайшее время, беднягу либо замучают у столба, либо через несколько дней казнят.
– Помнится, вы расспрашивали хозяина и прислугу в «Дубовой бочке», и те убедили вас в невиновности Хупера. – Стейн задумчиво взглянул за окно, где понемногу сгущались сумерки. – Советую завтра с утра, пока есть возможность, отвести этих свидетелей в суд, пусть секретарь запишет их показания. Это заставит судью пересмотреть дело.
– Вряд ли, – невесело усмехнулся капитан. – Господин судья ясно дал понять, что не собирается менять решение.
– Ну, это я беру на себя, – загадочно улыбнулся доктор. – Попросите Джейсона подать коляску, мне нужно кое-куда съездить.
– Так поздно? – удивился Роберт.
– Не беспокойтесь. – Стейн поднялся, опираясь на трость. – Там, куда я поеду, меня примут в любое время.
В доме мистера Осборна его действительно ждал теплый прием и хорошие новости: миссис Осборн все еще была слаба, но уже начала потихоньку прикладывать младенца к груди. Стейн осмотрел ее, посоветовал, чем обрабатывать швы, чтобы заживали быстрее, предупредил, что через несколько дней приедет, чтобы снять их, и заверил женщину, что волноваться не о чем: процедура практически безболезненна. Мистер Осборн все это время ждал за дверью спальни жены и, когда доктор закончил и вышел из комнаты, вновь рассыпался в благодарностях.
– Полно вам, я лишь делаю мою работу. – Стейн прервал его на полуслове. – Лучше скажите, Филип, могу я кое о чем спросить вас?
– Разумеется, доктор Норвуд.
– Вы служите личным секретарем господина судьи, и я хотел бы узнать ваше мнение о нем.
– Ну, – мистер Осборн задумался, – я давно его знаю и считаю человеком консервативным, строгим, но справедливым и знающим свое дело. Он не зря пользуется уважением в обществе. Я отношусь к нему с должным почтением, а господин судья, в свою очередь, часто прислушивается к моему скромному мнению и интересуется, что я думаю по тому или иному поводу.
– Прекрасно. – Доктор усмехнулся краем губ. – В таком случае, Филип, у меня к вам будет небольшая просьба…
Мэгги не подвела: пришла точно в назначенное время. И сумела дотащить целое ведро воды с болтающейся в нем деревянной кружкой.
– Железную я не нашла, – виновато пролепетала она. – Вы уж не сердитесь.
– Сойдет и такая. – Кейт перехватила у нее тяжелую ношу и огляделась. На площади почти никого не было: едва стемнело, зеваки разошлись по домам; охранявшие Хупера солдаты скучали, устроившись на краю помоста; зажатый в колодки матрос обессиленно свесил голову, обмяк и давно уже не шевелился.
– Что вы собираетесь делать, мисс? – осторожно спросила Мэгги.
Кейт не ответила и уверенно направилась к позорному столбу. Маргарет ничего не оставалось, как тенью двигаться следом.
– Эй! – окликнули солдаты, заметив их приближение. – Вы кто такие? Что вам тут нужно?
– Доброй ночи, господа. – Кэтрин сняла капюшон и обворожительно улыбнулась. – Ничего противозаконного: мы просто хотим облегчить состояние осужденного и призвать его к покаянию. А заодно – улучшить настроение вам.
Серебряные монеты опустились сначала в один, а затем и во второй карман. Солдаты переглянулись, хмыкнули и отошли в сторону, оставив Мэгги и Кейт наедине с матросом, один вид которого вызывал отвращение, а уж запах… Кэтрин поморщилась и, недолго думая, обеими руками взялась за ведро:
– Подержи кружку и отойди в сторону, Мэгги.
Вода шумно плеснула и зажурчала, стекая с краев помоста. Хупер шевельнулся, медленно поднял голову, жадно слизал капли с потрескавшихся на жаре губ и только потом с трудом разлепил опухшие веки.
– Неужто я сдох и угодил в рай? – прохрипел он. – Ангелы… по мою грешную душу!
– Дай кружку, – сказал один ангел другому, и через пару мгновений Бен уже судорожно пил, захлебываясь от нетерпения. Второй ангел следил за ним широко раскрытыми испуганными глазами.
– Вы все платье забрызгали, мисс Маккейн, – укоризненно прошептал он, точнее, она – миссис Броуди, жена человека, с которым он познакомился в каземате. Хупер вспомнил ее.
– Ничего, Мэгги, – отозвалась незнакомая мисс. – У тебя есть платок? Ладно, возьми мой: нужно обтереть ему лицо. Только осторожно: кожа обгорела на солнце.
