– О, не переживайте: в обмен на ваше прощение я буду нем как рыба! – приторно улыбнулся Пелисье, заметив его растерянность. – Мы с вами заняты одним делом, поэтому должны сохранять дружеское расположение и оказывать поддержку… особенно учитывая то, что скоро мы станем одной семьей.
– Каким образом? – нахмурился Стейн, и улыбка заведующего стала еще шире, словно он знал некую тайну, которой по доброте душевной хотел поделиться с близким другом:
– В знак нашего примирения я приоткрою завесу будущего, связанного с прелестной Эбигейл Таккер, чью руку и пятьдесят тысяч приданого готов предложить вам ее уважаемый дед. И это не все: господин Таккер обещал построить для молодой четы особняк…
Пелисье разливался соловьем, описывая всевозможные профиты, ожидавшие доктора в браке с мисс Таккер. А Стейн с горечью думал о том, каким был наивным, полагая, что предложенная ему помощь была безвозмездной. Глупец! Законы этого мира не изменились, и за все, так или иначе, нужно было платить – не жизнью, так здоровьем, не честью, так свободой. Или, пока не поздно, найти в себе силы и выбраться из ловушки, в которую уже почти угодил.
«Учитывая положение, которое занимает на острове мистер Таккер, а также их давнее соперничество с мистером Айвором, который радушно принял меня в своем доме и, даже не зная всей правды, отнесся ко мне, как к равному, выход из ситуации требуется весьма деликатный, чтобы не нажить врага ни с той, ни с другой стороны, – размышлял Стейн уже позже, когда Пелисье ушел. – Лучше всего ни от кого не зависеть, никому не быть должным и спокойно заниматься своей работой».
В глубокой задумчивости он вышел на улицу и с наслаждением вдохнул прохладный вечерний воздух. Уже стемнело, но фонари еще не зажгли, поэтому Стейн не сразу заметил бесшумно возникшего рядом Мин Чена.
– Красный дракон солнтса
Погружается в море
Гаснет огонь в глубине, – негромко продекламировал он, глядя на последние отблески заката. – Хоросее время для созертсания. Помогает восстановить силы и успокоить мысли.
– Добрый вечер, доктор Мин, – улыбнулся Стейн, склоняясь перед корабельным хирургом по обычаю его страны и принимая ответный поклон. – Значит, «Призрак» уже вернулся? Прекрасная новость. Раненых и больных на борту нет?
Пожилой азиат покачал головой.
– Вы слиском много работаете, вам нужно чассе смотреть туда, на свесды. – Он показал пальцем вверх. – Приходите как-нибудь ветсером ко мне в гости. Я живу в хижине на берегу океана. Тихо, спокойно, можно бесконетьно любоватса волнами и небом.
– Благодарю, доктор Мин, я обязательно навещу вас. – Стейну не терпелось вернуться домой и поговорить с Робертом, но вставшая перед глазами умиротворяющая картина – песчаный пляж, звездное небо, лунная дорожка на воде – напомнила о давно назревавшем решении и подсказала путь к выходу из непростой ситуации. Поэтому, вместо того чтобы попрощаться, он, неожиданно даже для себя, спросил:
– Скажите, Мин Чен, там у вас на берегу никто не сдает в аренду простой, но добротный дом?
Глава тридцатая
Сезон ураганов давал о себе знать: два дня подряд шел проливной дождь, дул сильный ветер. Сквозь залитые водой стекла было видно, как в океане поднимаются огромные волны и нескончаемой серой стаей двигаются в сторону острова. Деревья, растущие вдоль побережья, отчаянно размахивали кронами – словно взывали о помощи, не имея возможности убежать.
«Доктор Мин не ошибся, предупредив, что близится шторм, – думал Роберт, стоя у окна в своей комнате. – Возможно, когда-нибудь и я научусь предсказывать непогоду по головной боли и ломоте в костях».
Последнее плавание вышло не таким бесполезным, как он предполагал. Сперва они проплыли вдоль южного побережья Мэйн Айленд, потом встали на якорь в уютном заливе Девоншир, высадились на берег и весело провели время: купались, жарили мясо на костре, играли в карты и пили вино. Команда хорошо отдохнула, а капитан между делом сочинил убедительный отчет, где говорилось, что мест, подходящих для строительства нового города, на этой стороне острова нет. Разумеется, Совету управляющих знать подробности было необязательно. Пусть получат то, что хотели, и хотя бы на месяц оставят его в покое.
В другое время при других обстоятельствах Роберт не спешил бы домой, узнав о надвигающемся шторме, а переждал бы его в безопасной бухте, но мысль о том, что сейчас от него зависит судьба и жизнь человека, не давала ему покоя. Каждый вечер он размышлял о том, что можно предпринять для раскрытия дела, и, честно говоря, так не нашел подходящих зацепок. Каково же было его удивление и восторг, когда Стейн Норвуд рассказал ему о появлении второго подозреваемого! На радостях капитан не сдержался и крепко обнял доктора, словно своего лучшего и единственного друга.
– Не передать, как я благодарен вам за все, что вы сделали! – с чувством проговорил он. – Поверьте, я этого никогда не забуду.
– Это не моя заслуга… – попытался было возразить Стейн, но Роберт не захотел ничего слушать:
– Да, разумеется, мне следует также поблагодарить мистера Осборна, господина судью и всех прочих, но поверьте, если бы не вы, ничего бы с мертвой точки не сдвинулось. Так что не скромничайте и примите заслуженное восхищение.
Ему показалось, что Стейн хотел что-то сказать, но в последний момент передумал.
– Причастность того человека еще не доказана, ведется опрос свидетелей, – напомнил доктор. – Хорошо, если окажется, что именно он – убийца, но если нет – придется начать все с начала.
– Будем надеяться, что Господь с нашей помощью не позволит преступнику уйти от возмездия, – ответил Роберт. – В любом случае, время на поиски есть: ради этого я и вернулся на несколько дней раньше.
Крупные капли дождя с глухим стуком разбивались о стекло. Капитан усмехнулся: он немного слукавил, потому что была еще одна причина, по которой он завершил плавание до срока, но озвучить ее Роберт не решился бы никому. Лишь мысленно, наедине с собой, можно было признать очевидное: его неудержимо тянуло к Кэтрин Маккейн. Дома он мог прикасаться к ней – хотя бы взглядом, если большее, увы, недоступно… Пару ночей назад, лежа на берегу возле костра и глядя на звездное небо, он позволил себе помечтать – на удивление, целомудренно – о том, чего ему по-настоящему хочется. Подойти и положить ладони ей на плечи – мягко и в то же время уверенно. Притянуть к себе, зарыться лицом в ее волосы, вдохнуть их теплый, дурманящий запах… запустить в них пальцы, перебирать пряди, гладкие, как шелк, а потом найти губами ее губы… сухие, прохладные, от его поцелуев они становились влажными и горячими. Девушки, кем бы они ни были, в такие минуты всегда закрывают глаза… он помнил тени от длинных ресниц на бледных щеках, тонкую складку между бровями – «не делай так, тебе не идет» – и то, как постепенно ее сердце начинало биться сильнее и чаще, наполняя тело жизненной силой, насыщая душу любовью и, хоть ненадолго, превращая ее в человека…
