В памяти всплывает напоминание о чём-то подобном. Да и происходящее ничего хорошего не предвещает. Даже в итоге собираюсь покаяться, попросить прощения, чтобы вновь попытаться договориться с мужчиной… Но железная пряжка ремня звонко ударяется об изголовье кровати, когда Артём пропускает изделие из натуральной кожи между выемкой резьбы по дереву, а мои руки оказываются там же уже вскоре. Путы врезаются в запястья, причиняя острую боль, но не это больше всего поражает меня… Рупасов привязал меня к кровати!
— Чёрта с два ты снова свалишь, Жень, — поясняет собственные действия Артём, добавляя снисходительно. — Не дёргайся, а то поранишься.
Выглядит он до умопомрачения довольным, что ввергает меня в панику ещё больше.
А если учесть, что использовал он технику вязания морских узлов, которая мне знакома лишь смутно и со стороны… Как же я попала!
— Ты… — умолкаю, пропуская последующий поток мата про себя, а не вслух. — Я буду кричать! — выдаю единственное, что из всех моих мыслей является самым безобидным.
Рупасов никак не реагирует. Он поднимается с кровати, направляясь к встроенному шкафу с зеркальными панелями. Там прекрасно отражается вся комната и я в том числе… Невольно морщусь, наблюдая своё отражение, но неприятная эмоция быстро теряется, когда Артём отодвигает одну из створок.
— Бл*дь… — срывается с моих уст само собой.
Полок, которые там были раньше, больше нет. Вместо них установлена панель, на которой… Я даже не знаю, как это всё называется! Но примерное назначение не иначе как игрушек сексуального плана не вполне нормального и обычного характера мне всё равно известно.
— Тём… — произношу, но собственного голоса не слышу.
Воображение уже вовсю рисует гипотетические сцены с использованием этих фетишей, в то время как по спине пробегается липкий холодок.
— Как ты сказала? — внимательно разглядывая содержимое шкафа, проговаривает Рупасов. — Будешь кричать? — тянется на самый верх, беря в руки вроде как наручники, только не из металла, а широких кожаных браслетов, стянутых между собой тонкой цепью. — Кричи, Жень. Уверен, наши матери оценят.
Он разворачивается и идёт обратно ко мне. Я не шевелюсь, обдумывая насколько печальными будут последствия моего нового неповиновения. И очень тщательно отгоняю от себя любую напрашивающуюся мысль о странных наклонностях моего самого первого в жизни мужчины.
Господи, когда и как мы докатились до такой жизни?!
Глава 14
Сердце заходится в бешеном ритме, отбивая удары оглушительно громко. На мгновение кажется, что вот-вот и вовсе остановится… Но предательский орган в моей грудной клетке продолжает биться. Даже когда Артём приближается и садится обратно на кровать, сосредоточенно цепляя поверх ремня кожаные манжеты на мои руки. Больше всего на свете мне хочется по меньшей мере грохнуться в обморок от переизбытка эмоций, зашкаливающих в стенающем сознании, но и этого не дано.
— Не надо, я… — собираюсь сказать, что больше не буду сопротивляться, но умолкаю.
Просто потому, что прекрасно знаю — буду, ещё как.
— Ты — что? — без особо интереса отзывается Рупасов.
Он застёгивает металлические пряжки, делающие оковы цельными, сначала на одной руке, а после и на второй, предварительно пропустив цепочку между браслетами сквозь изголовье кровати. И только после этого избавляется от ремня.
На запястьях чётко видны следы, оставшиеся после того, как он перетянул путы, когда связывал меня в первый раз. Глядя на них, отчего-то в душе поселяется апатия. Больше не сопротивляюсь даже в мыслях.
Да и что я могу против того, кто заведомо сильнее меня? К тому же, он ведь прав… кричать и звать на помощь совершенно не имеет смысла. Такого позора переживать точно не хочется.
— Хорошая девочка, — довольно улыбается мужчина, заметив, что я успокаиваюсь.
Сгибом указательного пальца он проводит по моей щеке, и глубоко вдыхает, задерживая дыхание. Где-то глубоко в душе мне очень хочется отвернуться или закрыть глаза, внутреннее отгородившись от происходящего, но моё тело считает иначе. Одной простой и невинной ласки вполне хватает, чтобы по венам разлилась тёплая волна, вынуждающая отзываться на чужие прикосновения.
— Я не хочу, Тём. Не заставляй меня, — произношу тихо.
Вопреки тому, что начинаю чувствовать на самом деле.
На губах Рупасова расплывается надменная ухмылка.
— Зато я хочу, Жень, — его слова звучат как очередной приговор. — Или предпочитаешь, чтобы я пошёл куда-нибудь ещё, раз ты не в настроении?
Невольно перевожу взгляд на ремень. Лучше бы он и правда ударил меня им, чем говорил нечто подобное. А ещё лучше, если бы этой штуковиной воспользовалась я сама, заткнув ему рот… Наверное, зарождающиеся во мне эмоции, смешанные из коктейля жгучей ревности и обиды, прекрасно отражаются на моём лице, потому что Рупасов реагирует мгновенно.
— Только я в любом случае к другой не пойду, — проговаривает он проникновенно, склоняясь ближе. И тут же обхватывает моё лицо обеими ладонями, выдыхая мне в губы. — Потому что ты дашь мне абсолютно всё, чего я хочу. Да, родная?
Не отвечаю. Просто смотрю в омут цвета бескрайней синевы и тону в нём. Вязну в этой глубине, отчаянно проклиная себя за то, что в очередной раз поддаюсь своей самой великой слабости. И дело не только в том, что у меня нет другого выбора в виду физических обстоятельств. Уж слишком зависимым сейчас выглядит сам Артём.
— Да, родной, — отзываюсь ещё до того, как понимаю, что сказала это вслух.
В его взгляде вспыхивает блеск предвкушения. Словно самый заразный вирус, оно передаётся и мне. Отравляющее чувство расползается по каждой клеточке моего организма, будоража кровь и туманя рассудок, маня нас обоих ожиданием всего того, что может быть дальше.
Чёрт возьми, я лежу на кровати, а рядом самый желанный в моей жизни мужчина, который готов поделиться со мной абсолютно всем, что у него есть! И чего я тогда извожу бестолковыми возражениями нас обоих?!
— Умница, — ласково шепчет он.
Тяжёлые ладони плавно скользят по моим плечам, аккуратно укладывая на спину. Я закрываю глаза, запрокидывая голову. И просто таю, растворяясь в нежных неспешных поцелуях, которые дарит мне любимый, осыпая лаской шею и обнажённую кожу в районе декольте. От былого напряжения не остаётся и следа.
— Господи… — шепчу едва ли разборчиво.
Низ живота скручивает адской потребностью заполучить гораздо больше прикосновений, нежели позволяет себе Артём. Ощущение, что во мне сейчас что-то взорвётся и разнесёт меня в клочья, если только я не получу требуемое. Всё-таки трёхдневная пытка воздержанием не идёт на пользу моей выдержке.
Подаюсь бёдрами вперёд в надежде, что любимый поймёт всё и без лишних слов.
— Не так быстро, Жень, — и правда отзывается Рупасов.
