– Да.
41
Бренна
Было бы настоящим святотатством не воспользоваться теми отличными билетами на матч, и мы с папой решили задержаться в Вустере. Мы в секторе только со стоячими местами, но рядом как раз расположена одна из камер, установленных по периметру хоккейной площадки для записи и передачи изображения в эфир. Я замечаю оператора в куртке с логотипом «ХокиНет», и мне становится интересно, кого Малдер отправил освещать игру. Кип и Тревор не делают репортажи в прямом эфире, так что наверняка честь выпала Джеффу Магнолии.
Но я точно знаю, кого Малдер не отправил – Джулию Барнс. Ну конечно! Вагины и спорт? Жуть-жуть-жуть!
К оператору подходит долговязый мужчина в костюме, и я тихо ругаюсь себе под нос. Но, видимо, недостаточно тихо, потому что папа поднимает глаза от переписки в телефоне.
– Что такое?
– Джефф Магнолия, – кивнув в сторону камер, ворчу я. – Вот кого «ХокиНет» назначили освещать матч.
Как и я, папа тоже не в восторге от репортажей Магнолии. Его глаза следуют за моим взглядом.
– Ха. Он постригся. Дерьмовая прическа.
Я хихикаю.
– Пап, и с каких пор ты стал такой язвой?
– Что? Разве у него не дерьмовая прическа?
– Мяу.
– Хорош, Бренна.
Я наблюдаю, как Магнолия общается со своим оператором, оживленно жестикулируя. И это очень сильно отвлекает. Слава богу, он никогда не ведет себя так перед камерой.
– Знаешь что? А к черту «ХокиНет»! – говорю я. – Этой осенью подам заявку в «И-Эс-Пи-Эн». Они гораздо охотнее нанимают в свой штат женщин. И если я пройду стажировку там, мне никогда больше не придется встречаться с Эдом Малдером. Или с тем петухом.
Я снова смотрю на Магнолию, который – бог ты мой! – пьет кофе через соломинку. Или не кофе, но что-то горячее, потому что из стакана поднимается пар.
– Уф, нет, беру свои слова обратно. Он не петух. Потому что даже от петухов есть толк. А от этого человека нет.
– И это я язва? – спрашивает отец. – Кому-то стоит хорошенько посмотреть на себя в зеркало, Куколка.
– Хорош, старик.
Громко рассмеявшись, папа возвращается к своим имейлам.
Когда я вытягиваю шею, чтобы попытаться отыскать на трибунах знакомые лица, у меня звонит телефон. Бросив взгляд на экран и увидев незнакомый номер, я нажимаю «Игнорировать».
Через три секунды выскакивает новое сообщение.
«Привет, это подруга Джейка Хейзел. Он дал мне твой номер. Он сейчас в раздевалке, и ему очень нужно увидеться с тобой».
Прочитав это, я хмурюсь. Не знаю, но мне почему-то кажется, что это ловушка. Что она специально хочет заманить меня в раздевалку, чтобы… чтобы что? Избить меня хоккейной клюшкой? Я едва сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза от собственной глупости. Моя паранойя просто смехотворна.
– Пап, ты не против, если я пойду перекинусь парой слов с Джейком?
Он поднимает голову.
– С чего вдруг?
Я показываю ему свой телефон.
– Сказал, что хочет поговорить со мной.
Папа на секунду задумывается, а потом пожимает плечами.
– Задай ему перцу.
– О, именно это я и собираюсь сделать.
– Вот и умница. – Снова подумав, отец отрывисто произносит: – Если вдруг после этого разговора у моей дочери появится бойфренд, то скажи этому самому бойфренду, что сегодня он приглашен на ужин.
У меня отвисает челюсть, но я не задаю вопросов и не пытаюсь выяснить, откуда родилось это неожиданно приглашение, потому что сейчас меня больше всего интересует, зачем со мной хочет увидеться Джейк.
И почему я сломя голову бегу увидеться с ним. Именно этот вопрос задаю я себе минуту спустя, проносясь через вторые на своем пути двери. Посередине коридора мой шаг замедляется.
Джейк порвал со мной. Я не должна с таким нетерпением мчаться к нему. А что если он позвал меня только для того, чтобы поблагодарить за браслет? Вот это будет унижение. Мне не нужна его благодарность. Мне нужно его…
Его что?
Я и сама не знаю. А вот мое сердце точно знает, чего оно хочет – Джейка Коннелли. Но тоже мне новости: у меня глупое и сумасбродное сердце. Оно совсем не оберегает себя, а значит, мне приходится оберегать его самой.
Когда я подхожу к раздевалкам, никого из охраны поблизости нет. Но я не знаю, какая именно дверь ведет в раздевалку Гарварда, поэтому, как последняя дурочка, кричу:
– Джейк?
Одна из дверей слева от меня распахивается. Я даже почему-то ожидаю увидеть за ней Хейзел, но это Джейк, и при виде меня во взгляде его темно-зеленых глаз появляется нежность.
– Ты пришла. Я не был уверен, что ты придешь.
Он открывает дверь шире, чтобы дать мне пройти.
Я вхожу внутрь вслед за ним. До начала игры еще сорок пять минут, но все же странно видеть раздевалку абсолютно пустой. Вдоль стен тянутся аккуратные и чистые широкие деревянные шкафчики, в которых ждет своего часа форма Джейка и его товарищей по команде.
– Где твоя подружка? – спрашиваю я, встретившись с ним взглядом.
– На своем месте, полагаю. Прости, что мне пришлось писать с ее телефона, просто свой я забыл дома.
– А, тогда понятно, почему ты не ответил ни на одно из моих сообщений по поводу браслета. – Я киваю на его запястье, с облегчением увидев знакомые розовые и фиолетовые бусины. – Но вижу, ты получил его обратно. Хорошо.
– Хотя чуть было не остался без него, – почти шепчет Джейк.
– Что?
– Ничего. Неважно. У нас не так много времени до того, как приедет команда, так что давай не будем тратить его на разговоры о каком-то идиотском браслете.
Я изумленно вскидываю брови.
– О каком-то идиотском браслете? Вообще-то это твой талисман, Джейки. Имей уважение.
На его прекрасном лице появляется широкая улыбка.
– Чего это ты так улыбаешься? – с подозрением спрашиваю я.
– Прости. Я просто скучал по этому.
– Чему – этому?
– По твоему «Джейки». – Он мило пожимает плечами. – Я уже привык. И мне все равно, что это подначка, мне она нравится.
Я неуклюже отступаю назад.
– Зачем ты попросил меня прийти?
– Затем… – Джейк медлит и проводит руками по волосам.
Я начинаю медленно терять терпение.
– Ты расстался со мной, Джейк. Помнишь? Сказал, что больше не хочешь меня видеть, что я тебя отвлекаю. А тут вдруг тащишь меня в раздевалку перед такой важной игрой? Разве это не отвлекает тебя? Чего ты от меня хочешь?
