– Может, вы двое уже поцелуетесь и помиритесь? – спрашиваю я Фитца.
– Я пытаюсь, – отвечает он, – но Хантеру все равно.
– Да, он ведет себя по-свински, – соглашается Нейт, и слышать такое от капитана немного тревожно. Значит, все-таки поведение Хантера сказывается на команде. – Но даже если мы вмешаемся, то вряд ли как-то сможем на него повлиять. Он отлично играет, все эти вечеринки и секс никак не отражаются на нем во время матча.
– Но для морального духа плохо, когда у двух игроков проблемы друг с другом, – возражает Фитц.
– Тогда реши их. – Нейт закатывает глаза. – Ведь проблемы из-за твоей девушки.
– Я пытаюсь, – повторяет Фитц.
Саммер сжимает его плечо.
– Все нормально. Рано или поздно он успокоится. Я все думаю, может, нам все-таки съехать?..
– Нет! – тут же в один голос заявляют Фитц и Холлис, ставя точку в этом вопросе. Она больше не заговорит об этом.
Какое-то время мы просто смотрим игру. Я пью пиво, перешучиваюсь с Нейтом и игнорирую подкаты Холлиса. Во время первого перерыва мы обсуждаем результаты полуфинальных матчей.
– Мы с Корсеном смотрели прямую трансляцию матча между Гарвардом и Принстоном, – мрачно говорит Нейт, – и это полная херня.
Я хмурюсь.
– В смысле?
– Чертов Брукс Уэстон. Я в жизни не видел таких грязных приемов, как у него. Сначала он атаковал защитника Принстона из слепой зоны и толкнул его головой в борт. Это почему-то проскочило мимо рефери, хотя мне совершенно непонятно, как он мог не заметить такое? Потом он ударил какого-то парня по колену. Но за это Уэстон все-таки получил штраф.
Фитц качает головой, глядя на Саммер.
– Как ты могла тусоваться с ним в старшей школе?
– Он классный парень, – возражает она.
– Он гун
[9], —говорит Нейт с нескрываемым напряжением в голосе. – Отморозок, который не умеет играть честно.
– Тогда судьи указали бы ему на это, – замечает Саммер.
– Он делает это так, что они ничего не замечают, – отзывается Фитц. – Некоторые команды используют такую тактику: намеренно цепляются к другим игрокам, чтобы те ответили им и получили штраф. У Гарварда это отлично получается.
– Поэтому мой отец так сильно ненавидит Дэрила Педерсена, – объясняю я Саммер. – Тренер Педерсен поощряет такую игру.
– Разве твой отец не играл в одной команде с Педерсеном? – спрашивает Нейт.
– Да, это была команда Йельского университета, – подтверждаю я. – И они на дух друг друга не переносят.
Саммер заинтригована.
– Почему?
– Я не знаю точно. Папа не очень разговорчивый.
Его подопечные дружно усмехаются.
– Да ну нахрен! – саркастично восклицает Холлис.
Я пожимаю плечами.
– По-моему, Педерсен всегда предпочитал играть не по правилам, поэтому папа так сильно не любит его.
– И я не стал бы винить тренера, – бормочет Нейт. – Педерсен тот еще козел. Он мотивирует своих парней играть как можно жестче.
– Черт, но ведь люди могут пострадать! – говорит Майк, и в его голосе столько искренности, что я не могу не рассмеяться. Холлис иногда такой душка. Словно большой ребенок.
– Не знаю, в курсе ли ты, – мрачным голосом обращаюсь я к нему, – но… хоккей – силовой вид спорта.
Фитц усмехается.
Но Холлис не успевает ничего ответить мне, потому что у него звонит телефон. Рингтон просто ужасный – хип-хоп трек, в котором какие-то парни выкрикивают какую-то бессмыслицу. Хотя он ему идеально подходит, что уж говорить.
– Йоу! – отвечает Майк.
Я снова переключаюсь на матч «Брюинз». Но ненадолго. Потому что разговор Холлиса звучит странно.
– Помедленнее, помедленнее… что? – Он слушает. – Есть ли у меня машина? Нет.
Снова долгая пауза.
– Ну… наверное, я смогу взять у кого-то? Погодите, а кто это?
Нейт начинает ржать.
– Что сейчас происходит? – Холлис в недоумении. – Кто это? Руби? Что? Пи? Мы встречались на вечеринке Джесси Уилкса?
Саммер издает непонятный приглушенный звук и закрывает рот рукой.
Я встречаюсь с ней взглядом, и мы широко улыбаемся друг другу. Это не Руби. А Рупи. Безудержная, как торнадо, она сделала свой ход. И времени она не теряла.
– Я не понимаю… Э-э-э, ладно, слушай… Руби. Я не знаю тебя. Ты красивая?
Фитц прыскает со смеху. Я просто закатываю глаза.
– Да, хорошо… я так не думаю. – Холлис все еще не отошел от шока. – Все, пока, – говорит он и сбрасывает звонок.
У Саммер подрагивают губы, когда она спрашивает:
– Кто это был?
– Я не знаю! – Майк поднимает свое пиво и залпом выпивает почти половину. – Позвонила какая-то чокнутая девица и сказала, чтобы в четверг вечером я отвез ее на ужин.
Саммер утыкается лицом в плечо Фитца и начинает безудержно хохотать. У меня нет бойфренда, которым я могу прикрыться, поэтому я просто закусываю губу и надеюсь, что Холлис ничего не заметит.
– Это так странно, правда? – недоумевает он. – Незнакомые девушки не звонят вам ни с того, ни с сего и не приглашают вас на свидания, да? Нет, я точно должен был с ней встречаться раньше. – Майк смотрит на Нейта. – Ты знаешь какую-нибудь Руби?
– Неа.
– А ты, Фитц?
– Я тоже не знаю.
Саммер начинает смеяться еще сильнее.
– А ты? – Обвиняющим тоном спрашивает ее Холлис.
– Нет, – врет она и изо всех сил старается не смотреть в мою сторону, – просто вся эта ситуация такая забавная.
– Так ты пойдешь с ней на свидание? – спрашиваю я, пытаясь придать голосу как можно больше небрежности.
Майк ошарашенно смотрит на меня.
– Конечно, нет! Эта Руби так и не ответила мне, красивая она или нет, сказала, что выясню сам в четверг вечером. Так что я сказал, что так не думаю, и повесил трубку. Мне совсем не хочется, чтобы меня убили, спасибо.
Почему у меня такое чувство, что Рупи Миллер совсем не устроит такой исход событий?
От моей широкой улыбки у меня чуть не трескается лицо. Саммер была права. Эти адские выходные заканчиваются очень даже хорошо.
11
Бренна
– Уверен, он скоро освободится, – в который раз повторяет сотрудник, которому поручили нянчиться со мной.
